может быть иначе? Когда я тебя к чему-то принуждал? Я отказываюсь от тебя. Ты свободна. Слово дракона.

Я выдохнула. Получилось! Все получилось. Я обрела свободу. И все же я воспользовалась силой… Той самой бесчестной, несправедливой силой, которая подавляет чужую волю. И Савайн прав: он никогда не поступал так со мной.

С первой нашей встречи изо всех сил сдерживал свои драконьи инстинкты и даже пытался отправить меня из академии. Пообщавшись сегодня с Ринодаттом, я уже лучше понимала, каких усилий ему это стоило.

Слезы, которые я с трудом сдерживала, хлынули потоком. Савайн рывком поднялся с кресла, обнял меня за плечи.

– Эй, ну ты что? Неужели и правда поверила, что я могу с тобой так поступить?

Его голос был мягким, а пальцы, что гладили мои волосы, – удивительно нежными. И от этого становилось еще хуже.

– Прости, – прошептала я тихо в его плечо.

Так тихо, что он не услышал.

Я не знаю, сколько мы стояли так, обнявшись. Он вытирал мне слезы, успокаивал, шептал какие-то нежности, не понимая, что именно сейчас творится у меня на душе. Какое чудовищное предательство я только что совершила!

От этого все чувства, что я к нему испытывала: влечение, нежность и даже злость, обострились тысячекратно. И я бы не могла сказать, как все произошло, чьи губы первыми потянулись за поцелуем, чьи руки начали торопливо расстегивать одежду. Просто это случилось.

Глава 25

Задыхаться от его поцелуев. Ловить ртом его дыхание. Шептать его имя и чувствовать на себе его руки – сейчас все это казалось правильным и единственно возможным.

Продолжаю борьбу с пуговицами на его рубашке. У меня голова кружится от собственной смелости. Дохожу до безумия в желании чувствовать его, трогать его, целовать его, слышать шепот, который больше никто не услышит.

Его руки нетерпеливые. Им тоже хочется трогать меня, сжимать, изучать, обладать.

Мое платье исчезает, но вряд ли я это осознаю. Жар его тела заставляет мою кровь буквально кипеть.

Я с удивлением понимаю, что уже не стою, а лежу на кровати. Легкий холодок простыней, мягкость подушки и жаркое мужское тело рядом. Мускулистая грудь вздымается, сердце стучит так громко, что почти оглушает даже меня.

Моя кожа настолько чувствительна, что покрывается россыпью приятных мурашек, когда дракон снова к ней прикасается.

Он нависает надо мной. Всматривается в мои глаза.

Его дыхание горячит мои губы, искусанные его губами, приоткрытые для него, в ожидании нового поцелуя.

Глаза дракона стремительно темнеют.

Рваный выдох.

Медленный вдох.

Пальцы, сжатые в кулаки.

Капелька пота, которая искушающе ползет по его виску.

Это последнее, что я вижу перед тем, как мир превращается в карусель и начинает катать меня от радуги перед глазами до темноты.

Мы неразрывны.

Единое целое.

Нет преграды из страхов, предубеждений, приличий. Между теперь нет даже одежды.

Его дыхание – как вуаль, которой он окутывает меня. Его руки – как броня, которая защищает меня от всего мира. Его губы – источник в пустыне, в которому я могу припадать бесконечно.

– Деррик… – и все же не могу сдержать крика от первой боли, которая пронизывает меня, когда мы становимся еще ближе друг другу.

Он прикрывает глаза.

Медлит.

Ждет.

Я вижу, как бешено пульсирует венка у него на висках. И так же бешено стучит мое сердце, пока я снова учусь дышать в отголосках боли.

– Деррик… – повторяю уже не испуганно, нежно.

И дракон открывает глаза.

Цепляет мой взгляд.

И уже не отпускает.

Раскаленные тела… смятые простыни… переплетенные руки… дыхание – эхо друг друга… и страсть, в которой мы утопаем…

Я не знаю, что нужно делать. Не знаю, как правильно. А он будто видит, знает, что меня беспокоит, потому что между переходом от нежности к буре, не предлагает, а требует:

– Чувствуй. Просто чувствуй.

Это все, что я в состоянии делать. Обнимаю его, целую, когда он позволяет, когда отвлекается от россыпи поцелуев, оставляемых на моем теле… Следую за ним. Принимаю его. Всего – без остатка.

Чувствовать его – так приятно, что на моих ресницах появляются слезы. Хочу смахнуть их, чтобы он не увидел. Не успеваю. Он стирает их своими губами. И разделяет со мной новый вкус.

Стоны…

Мои стоны не боли, а удовольствия. Несмелого. Необычного. Немного пугающего, потому что… Потому что так еще не было. Меня будто скручивает спиралью, и я теряю себя.

Хватаюсь за его плечи так сильно, как только могу. Может быть, оставляю следы от ногтей – я не знаю.

Наши движения – как танец на углях. Безумный, наполненный страстью. Он ведет меня, а я поддаюсь, подчиняюсь. Я делаю это интуитивно.

В какой-то момент наши поцелуи становятся похожи на борьбу, от жадности, от желания пить стоны друг друга.

По моему позвоночнику ползут жаркие волны, сосредотачиваются внизу живота.

– Деррик… – выдыхаю, выстанываю измученно.

И он тут же запечатывает мой рот поцелуем. И продолжает, продолжает раскачивать меня на этих волнах.

Я дергаюсь в его объятиях, будто хочу от него ускользнуть.

И снова обнимаю еще сильнее, чем раньше.

Он целует меня властно, страстно, голодно – так, что я вновь забываюсь. Мне хочется, чтобы этот поцелуй не кончался. Ничего больше не имеет значения.

Его руки становятся более жадными.

Темп ускоряется.

У меня темнеет перед глазами.

А потом меня затягивает в воронку наслаждения. Первая мысль – удержаться, не позволить ей себя поглотить… Но я отбрасываю ее и пытаюсь отдаться ей, поддаться ей, и…

Меня будто окутывает теплое облако, и сначала несет куда ввысь, далеко, так далеко, что я вижу свет звезд. А потом – рывок, темнота, и меня с рваным выдохом и стоном бросает обратно, на землю. Где я не в силах пошевелиться. Не в силах открыть глаза. Не в силах перестать царапать спину дракона, прижимая его еще сильнее к себе.

Никогда я не делала ничего более безрассудного. Никогда, ни единой секунды в своей жизни я не чувствовала себя в большей безопасности, чем сейчас. Рядом с этим опасным мужчиной. Рядом с драконом, который почти присвоил меня.

Глава 26

Я проснулась от лучей солнца, скользящих по лицу. Протерла глаза и обнаружила, что в моей огромной кровати непривычно тесно. Магистр Савайн спал рядом.

Воспоминания о минувшей ночи накрыли сразу и с головой, заставив щеки налиться жаром. Вот уж чего я от себя не ожидала…

И все же это было прекрасно, от первого поцелуя до последнего мгновения, когда мы уже в который раз слились в единое целое, а потом, совершенно обессиленные, упали на подушки.

Я пошевелилась, попыталась встать, но меня тут же сгребли сильной рукой и подмяли под себя.

– Еще рано, – не открывая глаз, проговорил магистр. – Спешить некуда.

Стоило мне услышать его низкий, с хрипотцой голос, как мурашки снова хлынули по спине, и мне только и оставалось, что отыскать его губы и уже который раз коснуться их своими.

В этот раз все было иначе, не так, как вчера. Может, потому, что сейчас не было теней ночи, которая скрадывала наши лица. Может, потому, что первая страсть была утолена, и сейчас пришла пора нежности. Света и нежности, от которой я жмурилась, выгибалась дугой, плавилась и рассыпалась на тысячи искорок.

Не первый раз… и ведь после мы вместе принимали душ, и вроде бы можно было привыкнуть… Привыкнуть к тому, что я могу к нему прикасаться, могу открыто его целовать, могу без стыда отзываться на ласки… Привыкнуть к тому, что ему нравится за мной наблюдать, нравится видеть, как я теряю себя рядом с ним, обо всем забываю, кроме него…

А я все равно безмерно смущалась. И не могла поверить, что это не сон. Я – его. По доброй воле. По собственному желанию. А он – мой. Пусть даже пока так думаю только я.

– Сладкая… – Его голос после сна чуть хрипловатый, и от него у меня в груди будто