Прошло еще полчаса, прежде чем я смог перейти на нормальную скорость. Я ехал, проклиная все на свете, и старался не смотреть на часы. Мне и без них было понятно, что я здорово опаздываю.

Когда на мобильном раздался пронзительный звонок, я понял, что это звонит Лиза (самолет уже давно прилетел) и решил не отвечать. Телефон надрывался минут пять. А я сидел с безучастным видом и смотрел на дорогу…

Припарковавшись, я вышел из машины и только тогда набрал номер Лизиного телефона. Не дождавшись ответа, я сказал:

– Привет, Лиза! Это Женя! Ты где? – я говорил быстро, не давая ей опомниться.

В ответ она что-то прокричала, но я разобрал только слова о том, что она в кафе на втором этаже.

В кафе почти не было народа, и поэтому я сразу увидел Лизу. Она сидела, как завсегдатаи баров, за стойкой и цедила сквозь трубочку какую-то жидкость ярко-зеленого цвета. Заметив меня, она не сдвинулась с места, а лишь чуть развернулась ко мне лицом. Секунд тридцать она просто разглядывала меня, а потом спрыгнула со стула и недовольным голосом сказала:

– Ну, что, мы, наконец-то поедим домой?

Я лишь кивнул головой и взял в правую руку единственную багажную сумку, стоящую у барной стойки. Пока мы шли к машине, я пытался объяснить причину своего опоздания, но, Лиза слушала меня рассеяно, думая о чем-то своем, и даже не разу не прервала, что уже тогда показалось мне подозрительным и странным.

По дороге домой она позвонила отцу. И естественно, в красках рассказала о том, как ей пришлось целый час меня дожидаться. В какой-то момент Игорь Петрович стал меня защищать, говоря, что в Москве все время «пробки». На что Лиза, нисколько меня не смущаясь, сказала:

– А я, честно говоря, думаю, что он специально опоздал, чтобы мне досадить. Почему я говорю глупости? Он же меня терпеть не может! Ты что не знал?

В этом месте Лиза сделала паузу и посмотрела на меня в зеркало. Я сделал вид, что мне совершенно нет дела до ее реплик, и продолжил вести автомобиль…

Я слушал популярную джазовую композицию и размышлял над тем, каким способом я бы убил Лизу, если б мне представилась такая возможность.

«Задушил бы! У нее тонкая, как у цыпленка шея и я бы с превеликим удовольствием накинул бы на нее веревку и затянул. И удерживал бы до тех пор, пока ее лицо не стало похоже на красный переспелый помидор».

Меня грубо прервали на самом интересном месте. Лиза потребовала поменять музыкальный канал – ей, оказывается, не нравилась джазовая музыка.

– Найди что-нибудь веселенькое! Что ты привязался к этому джазу? – заявила Лиза.

Я не думал ни минуты о том, что ей сказать в ответ:

– Послушай, красавица! – заявил я. – Командовать будешь у себя дома! И у папы в машине! А, здесь, будь уж добра, слушать то, что люблю я. Ты меня поняла? – на последних словах я посмотрел на нее в зеркало.

Лиза, естественно, не ожидавшая от меня такой отповеди, опешила. Потом она справилась с волнением и сказала:

– Я все поняла, Женя, – сделав ударение на моем имени.

Я понял, что перегнул палку, и последствия скажутся незамедлительно.

Доставив, Лизу домой, я объяснился с Игорем Петровичем, но он меня почти не слушал, а лишь кивал головой и глупо улыбался: все его внимание было сосредоточено на Лизе. Я не стал, им мешать, и наспех попрощавшись, удалился.

Глава 47

Прошло несколько дней. Я пришел на работу раньше, чем всегда. Секретаря Игоря Петровича еще не было, но дверь в кабинет «шефа» была приоткрыта. Я не успел войти, как услышал «противный» голос Лизы:

– Папа! Я считаю, что Женя может работать в твоей компании только в должности исполнительного директора, а делать его акционером – это глупость. Я выйду замуж, закончу Университет и вернусь домой. И бизнесом я буду заниматься со своим супругом, а не с Женей!

– Как скажешь, дочка! Твое слово для меня – закон!

Услышав последние слова Игоря Петровича, я постучал в дверь, сделав вид, что только что пришел.

Случайно услышанный разговор, касающийся перспектив моей жизни, лишили меня сна на целую неделю. Ни днем, ни ночью я не мог думать не о чем, как о возможных вариантах решения моей проблемы. И если в начале, внутри меня все кипело и бушевало, и я представлял себе только смерть моего «врага» и сохранение моего статуса, то к концу недели я успокоился и попытался трезво оценить свои возможности.

«Неужели, Игорь Петрович настолько глуп, чтобы не понимать несерьезности Лизиного предложения, – рассуждал я.– Сегодня благополучие фирмы на 80% зависит от меня и моей работы. Я контролирую практически все ведущие направления компании. Последний год Игорь Петрович часто болел и редко появлялся не только на работе, но даже на заседаниях правления. И все его требования, и пожелания озвучивал я. Справедливо считая, что таким образом, он демонстрирует свой выбор моей кандидатуры в качестве возможного приемника. И что самое главное – за те пять лет, в течении которых я работаю в компании, у Игоря Петровича ни разу не мелькнула мысль, что я претендую на главенствующую роль в ней или в его семье. Я просто должен был стать советником и помощником Лизы, таким, каким сейчас являюсь для самого Игоря Петровича».

Что же теперь делать? Эта злобная страшила, чье единственное достоинство – деньги ее отца – пытается меня уничтожить. И что самое интересное, я даже не знаю, почему? И чем я вызываю такую ненависть? Может быть тем, что я никогда не обращал на нее внимание? Но это было просто невозможно! Мало того, что она для меня слишком юна, так еще и страшна, как крокодил. И никакие французские штучки ее в красавицу не превратили. Итог, Лиза сама развязала войну. А мой «козырь» в том, что она не знает о том, что я услышал ее разговор!

Я воспользуюсь ситуаций и тем, что у меня в запасе – несколько месяцев.

В тот вечер, когда я понял, что мне делать – я в одиночестве пил коньяк в маленьком армянском ресторанчике недалеко от моего дома. После третьей рюмки в моем нетрезвом подсознании отчетливо всплыло имя «Владимир»!

Глава 48

Владимир или Володя Галанин был моим одноклассником в волховской средней школе. Я обратил на него внимание на самой первой в