–В чем суть проклятия?– осведомилась я, постучав карандашом по столу.– Если дело обошлось ерундовым ущербом, можно попытаться уладить его по примирению сторон.

Он вдруг покраснел. Я глазам своим не поверила! Смущенный кот – это оксюморон.

–Ущерб большой. Кхм. Очень!

И прикрыл ладонями низ живота. Характерным таким жестом.

–Только не говорите…– начала я и обреченно прикрыла веки.– Тяжкие телесные? То есть утрата органа или его функций?

Он кашлянул:

–Функций! Я был у врача, а он…

–Сообщил в полицию,– упавшим голосом закончила я и отбросила карандаш.– Они обязаны это сделать, если подозревают незаконное магическое воздействие. Мотив какой? Ссора? Вы к ней приставали?

–Да Фрейя с вами!– вскинулся кот-оборотень. По легенде, именно его предки когда-то были впряжены в колесницу Фрейи, богини любви. И чем-чем, а любовью их богиня одарила щедро.– У нас с Зоей все… было. И ей это нравилось!

Или это он так считал.

–Ревность?– уверенно предположила я.

Господин Котов только руками развел. Поводов для ревности он своим пассиям явно давал предостаточно.

–Хорошо,– вздохнула я.– Но если не Зоя, то кто? Сами вы кого подозреваете?

–Ума не приложу!– заявил он с искренним недоумением.– Мои кисоньки все друг о друге знают. И не против!

Я спрятала улыбку. Ну-ну.

–А список предоставить можете? Скажем, за последние пару месяцев?

Вряд ли кто-то затаил на обаятельного кота такое зло, что помнил его дольше.

–Конечно!– с готовностью закивал он.– Вот, я подготовил.

На стол передо мной лег список. Внушительный список, прямо скажем. Два листа мелким почерком.

Зоя Морозова шла в нем первым пунктом.

–Хорошо. Я возьмусь за дело госпожи Морозовой.

–Только вы повежливее, ладно?– забеспокоился вдруг он, когда я смахнула список в ящик стола.– Там же Ниночка, налоговый инспектор. И Леночка, которая по пожарной безопасности. И Танечка, нотариус. И…

М-да. Бюро «Мур-мяу» явно процветало – безо всяких налоговых проверок, штрафов от пожарных и прочих досадных неприятностей.

–Прошу, помогите!– Господин Котов посмотрел умоляюще, как третий день голодающий котик.– У меня же отчеты на носу, а Зоя за решеткой!

Хорошо, о неземной любви вещать не стал…

* * *

После разговора я повесила табличку «Скоро буду» иотправилась прямиком в райотдел.

–Адвокат Орлова.– Я предъявила сержанту на входе книжечку с переплетенными рунами ансуз и эйваз на обложке, которые следовало трактовать как «защищать словом и делом», что знаменовало благие цели адвокатуры.– К следователю Дагуларс.

Многие полагают, что адвокат может заниматься или только уголовными делами, или только гражданскими. На самом деле свидетельства о праве на занятие адвокатской деятельностью у нас всех одинаковые, а уж какие дела брать – каждый решает сам.

Часто это зависит от того, кем адвокат был в прошлом. Логично, что бывший полицейский или прокурор вряд ли возьмется вести гражданские дела, поскольку во всяких разводах, алиментах, наследстве и прочих гражданско-правовых спорах ничего не смыслит. А бывший нотариус или юрисконсульт не разбирается в делах уголовных…

Но в основном адвокаты занимаются всем, что под руку подвернется. Моих коллег развелось немало, так что особенно перебирать делами не приходится.

–Пятнадцатый кабинет,– ответил дежурный, бросив на мое удостоверение короткий взгляд.

Я кивнула в знак благодарности и бодро зацокала каблуками по лестнице.

–Здравствуйте.– Я заглянула в кабинет и безошибочно нашла взглядом нужного следователя. Мы не были знакомы, но трудно перепутать гоблина с кем-то еще.– Я – защитник Зои Морозовой, вот мое удостоверение и ордер.

Следователь Дагуларс, обладатель печальной физиономии и длинного носа, поднял на меня неожиданно проницательный взгляд.

–А нанял-то вас кто? Да садитесь уже.

Я могла бы промолчать, но смысл? Подпись господина Котова стояла под договором.

–Потерпевший.

Следователь горестно вздохнул:

–Никак не уймется! Она это, больше некому.

–Уверены?– осведомилась я скептически и осторожно опустилась на стул. Делать это следовало с оглядкой, поскольку шляпки гвоздей были приколочены кое-как.

–А кто еще?– вопросом на вопрос ответил он и состроил скорбную мину.– Только не признается… Может, вы ее уговорите, а?

Я хмыкнула. Значит, моя подзащитная вину не признала? Уже хлеб.

–В надежде на снисхождение суда?

Мы оба понимали, что обещать следователь может что угодно, вот только от него мало что зависит. Обвинение поддерживает прокуратура, приговор выносит суд. Чистосердечное признание облегчает работу следователя, но никак не участь обвиняемого.

–Между прочим, я проверил остальных,– обиделся следователь и помахал списком, близнецом того самого, который господин Котов вручил мне.– И ничего подозрительного не нашел. Никаких контактов с магическими конторами, как легальными, так и не очень. Скандалов и угроз тоже. На редкость удачливый… э-э-э… кот.

–А что, моя подзащитная с господином Котовым скандалила? Сам он подобного не припоминает. Или она замечена в связях с магическими конторами?

Следователь поморщился и махнул рукой с испачканными черным пальцами. Протоколы в нашем райотделе печатали на таком старье, что оно вполне могло претендовать на звание памятников старины. Принтер экстатически трясся, кряхтел и вынуждал то и дело поправлять каретку.

–Она – вельва,– напомнил он странным тоном, в котором опаски и уважения было поровну.– Она и сама могла.

Я склонила голову к плечу:

–Как в старом анекдоте? Предъявляйте сразу изнасилование – аппарат-то есть?

Следователь побурел и хлопнул ладонью по пачке документов.

–Значит, найдите мне другую подозреваемую! А то умные все…

–Я – адвокат,– напомнила я, хмыкнув.– Моя работа – защищать госпожу Морозову, а не искать виновных.

Где-то я его понимала и даже – чуточку – сочувствовала.

Но ловить подозреваемых мне не позволяли ни опыт, ни образование, ни полномочия. Вопреки многочисленным фильмам и книгам, адвокат вовсе не подрабатывает заодно частным детективом. Улики и свидетелей защитник чаще всего видит сразу в суде.

Максимум, что я могу,– это заявить ходатайство. А уж проводить следственные действия будет сама полиция.

Следователь тяжело вздохнул и растер лицо руками.

–Извините. Но сами понимаете, дело возбуждено и в нем имеется заключение эксперта о степени тяжести телесных повреждений, причиненных с помощью магии. А у вашей подзащитной были и мотив и возможность. Тут уж…