В конце концов его догнали, повалили толпой. И наша команда упала на третье место.

Кипя от злости, я подошёл к Магнусу и схватил его за шиворот.

— Что ты, Бездна тебя забери, творишь?

Он легко вывернулся из хвата.

— Что? Пытаюсь выиграть!

— Один? Тогда зачем нам команда? Дерись один! Или, твариная подмышка, играй вместе со мной, а не против меня.

Я сплюнул на лед. О, зуб перестал кровить.

— А я всё думал, почему самые высокорунные парни не поимели всех на этом поле сразу же. Потому что ты, конунгов сын, играешь, как дурак. Мы же как хирд. Знаешь, что такое хирд? Это, твариную матушку за ногу, значит, что мы вместе. Мы друг с другом. Не я один! И не ты один! Кидай плашку мне, если это позволит выиграть. Неважно, кто втащит ее в шатер. Выигрывают оба. Понял ты, конунгов сын?

Хвала богам, он все же понял.

Следующий круг мы выиграли. Всё же мы сильнейшие на этом поле.

Теперь была наша очередь выставлять защитника. Как ни странно, Магнусу понравилось стоять с битой и лупить всех, кто приближался к шатру. И мне пришлось ему доказывать, что на поле шестирунный скорее сможет победить, чем четырехрунный. К тому же, обувка у него была намного лучше, потому по льду он бегал, как по земле. В итоге он уступил.

Ударом биты я отправил мяч прямо в Магнуса, и этот круг завершился очень быстро. Конунгов сын просто поймал плашку и внёс ее в шатёр прежде, чем кто-либо что-то понял.

В следующем круге эта хитрость не удалась.

Магнуса завалили телами, стоило ему лишь коснуться плашки. После непродолжительной возни ко мне побежал удачливый соперник. Тут его удача и кончилась. Я ткнул его битой под рёбра, а когда он согнулся, подсек ему ноги и битой выковырял мяч.

Налетели догоняющие. Двоим я от души врезал куда придется, остальные призадумались. Никому не хотелось схлопотать удар битой. Подбежавший Магнус схватил плашку и спокойно занес ее в шатёр под моими прикрытием.

Оставшиеся круги мы выиграли так же легко.

Нас чествовал как бы не весь город. Магнуса и так знала каждая собака, но и мое имя звучало не реже. Я с удивлением узнал, что выпил с каждым вторым еще в день купания во фьорде. Мне то и дело кричали:

— Эй, Кай! Кай Безумец! Помнишь меня? Я видел, как ты обогнал лодку вот на этом самом месте!

Промелькнули смутно знакомые лица парней, которые с пеной у рта доказывали, что дрались со мной. Вроде сродственнички Сварта.

Ульверы с трудом пробились через толпу. Каждый хлопнул по плечу, хотя на мне живого места не оставалось. Но я лишь улыбался.

— Безумец троллев! Как тебя угораздило? — орал Ослепитель. — Видать, ты и правда любимчик Фомрира.

— Теперь не отвертишься! — прямо в ухо крикнул Хвит. — Напишу про тебя еще одну песню!

Стиг Мокрые Штаны раздвинул хирдманов одной рукой, будто котят, и сделал знак следовать за ним. Меня и Магнуса привели к конунгу. Рагнвальд встал, поднял руку, и люди стихли.

— Поздравляю с достойной победой в первом дне турнира в кнаттлейке. Ты, сын, и ты, Кай Эрлингссон…

Кто-то выкрикнул:

— Кай Безумец!

— И ты, Кай Безумец, — поправился конунг, — приглашен на зимнюю охоту на гармов. А также на празднование Вардрунн. Вы оба можете взять с собой своих первых товарищей по команде.

Затем снял с руки два серебряных браслета. Первый надел на руку Магнусу со словами:

— Ты выбрал правильного напарника.

Второй надел на меня.

— Спасибо, что научил сына правильной игре.

Кнаттлейк на сегодня закончился, но день-то еще нет. И люди не хотели расходиться. Со льда всех выгнали, и праздник продолжился уже на улицах города. С нами все хотели выпить, поделиться советом или воспоминаниями о своих старых играх, мне всунули в руки огромный рог с терпким медом. Бык, с чьей головы сняли этот рог, должно быть, рожден туром Фольси. Я даже не стал пытаться выпить всё за раз.

Магнус быстро исчез, так что отдуваться пришлось мне одному. И я сделал всё, что смог. Помню, как отплясывал возле костра, как целовался с какой-то девушкой, как доказывал кому-то, что акулья шкура — ерунда, вроде бы с кем-то дрался. А может, и нет… По синякам на утро было непонятно, когда я их получил: во время игры или позже.

Так что на второй день турнира я не попал. Лишь под вечер приполз во двор Ньорда и узнал, что Тулле поранил ногу серьезнее, чем мы думали. Приходила женщина Орсы, намазала его мазью, примотала ногу к палке, посыпала сверху пеплом и ушла.

— Жаль, что так получилось, — выдавил я. Пока я там гулял, мой друг и напарник сидел в тесной избе и лечил раны.

— Наоборот, — улыбнувшись, возразил Тулле. — Со мной ты бы вряд ли выиграл. А так… на охоту я не попаду, зато смогу попировать в доме конунга.

— Рагнвальд разрешил…

— Не из-за разрешения. Троллева нога, — и Тулле постучал по деревяшке.

На третий и четвертый день игры шли с утра и до самой ночи. Там не было парней с таким преимуществом, как у меня или Магнуса, так что сражение шло на равных. Стоило только одной команде вырваться вперед на два очка, как ее тут же топили остальные. К вечеру сил ни у кого не оставалось, и игроки ползали по полю, точно сонные мухи. Зрители сидели, в основном, до полудня, потом уходили по своим делам и возвращались лишь к объявлению победителей.

Турнир между старшими карлами проходил, пожалуй, еще скучнее. Взрослые мужчины не кидались бездумно в бой, как молодежь, придумывали сложные планы, одни даже хотели договориться с соперниками, но Стиг Мокрые Штаны уловил это и выкинул команду из турнира.

Хускарлы…

Все ждали бой между хельтами. Я так особенно! Всё никак не мог забыть Тинура Жабу и Флиппи Дельфина. Неужели хельты все такие? Или вот Стиг Мокрые Штаны? Какие же тогда сторхельты? А ведь есть и те, кто еще сильнее!

На эту игру собрались посмотреть чуть ли не все жители Хандельсби. Зрители были повсюду. Они облепили пристань, залезли на крыши близстоящих домов и сараев, столпились на льду вдоль берегов. Но я без труда пробрался к площадке для кнаттлейка. К ней близко никто не подходил.

Вместо шатра воткнули в лёд три камня размером с хорошую тыкву и облили их водой. Принесли корзину плашек, каждая из которых была с человеческую голову, и несколько бит, больше похожих на толстые короткие весла.

Стиг Мокрые Штаны по очереди огласил имена участников, и их приветствовали громкими криками.

— Первая команда! — проревел Стиг. — Альмод Весло и Болли Толстяк!

Весло чем-то напомнил Альрика: тот же рост, то же телосложение, светлые волосы ниже плеч и короткая борода. Толстяк был огромен во все стороны: высок, тучен до безобразия, но при этом смотрелся безобидно. Маленькие глазки, едва виднеющиеся из-за пухлых щек, излучали добродушие, тяжелый шароподобный нос делал его похожим на снежного человека, которого часто лепят детишки зимой. Я не представлял, как такой пухляк сможет играть в кнаттлейк. Разве что пузом придавит. Всех разом. Он на это способен.