Я не виню тебя за то, что ты пыталась убежать, сказал голос.Одри почувствовала, что ребенок очень спешит. Торопится поделиться чем-товажным. Так перешептываются школьники за партой, думая, что учитель отвлекся иих не видит. Уходи к другим, тем, что на противоположной стороне улицы. Тебепридется подождать, но недолго. Потому что он…

Слова оборвались, но Одри увидела новый, чуть размытыйобраз. Сет. В костюме шута и в колпаке с колокольчиками. Он танцевал. Толькоместо колокольчиков занимали куколки. Маленькие фигурки гюммельского фарфора.Одна упала и разбилась. Одри посмотрела на пол, на осколки, валяющиеся околокрасно-белого шутовского сапожка с загнутым кверху носком, увидела, что уразбитой куколки лицо Мэри Джексон. Одри стало ясно, что фигурки эти — ее соседи.Она догадалась, что скорее всего некоторые ассоциации навеяны ее собственнымивпечатлениями (Одри, наверное, тысячу раз видела статуэтки гюммельскогофарфора, которые собирала Кирсти Карвер), но эти ассоциации не меняли того, чтохотел сказать ей Сет. Новые пакости, которые готовил Так (кто знает, что он тамстроил, делал), не позволяли ему отвлекаться.

Правда, он отвлекся, когда я рванула к двери несколько минутназад, подумала Одри. Отвлекся, чтобы остановить меня. Может, в следующий разон вместо меда насыплет мне в горло соли.

Или чистящего порошка.

Я скажи тебе когда, вновь зазвучал голос в ее голове.Прислушивайся ко мне, тетя Одри. После того как вновь появятся космофургоны.Прислушивайся ко мне. Ты должна вырваться отсюда. Это очень важно. Потому что…

На сей раз перед ней промелькнула череда образов. Некоторыепоявлялись и исчезали слишком быстро, другие она опознала: пустая банка “ШефаБойярди” [36], лежащая в канаве, старый, разбитый унитаз, автомобиль безколес и без стекол. Разбитые вещи. Использованные вещи.

Последним, перед тем как контакт прервался, Одри успелаувидеть свой портрет, стоящий на столике в холле. Глаза на портретеотсутствовали, их то ли выкололи, то ли выдрали.

Сет отпустил ее и отошел, наблюдая, как она хватается закрай стола и тяжело поднимается. Желудок, набитый медом, который заставил еепроглотить Тэк, тянуло вниз. Сет выглядел как всегда: отстраненный,эмоционально опустошенный. Однако под глазами остались светлые полоски. Да,остались, так что его слезы ей не привиделись.

— 0-и. — тупо буркнул он (они с Хербом полагали, что этомогло означать “Одри”), повернулся и вышел из кухни. Вернулся в “берлогу”, гдевсе еще продолжалась стрельба. А когда она закончится? Наверное, он перекрутитпленку и пустит ее вновь, с самого начала.

Но он говорил со мной, думала Одри. Говорил вслух ителепатически. По своей модели игрушечного телефона. Только у него телефон этоточень уж большой.

Из кладовки она достала щетку, начала заметать макароны имуку. В “берлоге” орал Рори Колхаун:

— Никуда ты не денешься, мягкотелый янки.

— Это не единственный выход, Джеб, — пробормотала Одри,подметая пол.

— Это не единственный выход, Джеб. — произнес Тай Хардин, пофильму помощник шерифа Лейн, и тут же старый бяка, полковник Мердок, застрелилего. Совершил свое последнее злодейство, потому что самому ему оставалось житьвсего тридцать секунд.

У Одри опять скрутило живот. Со щеткой в руке она подошла краковине, наклонилась и попыталась расстаться с медом. Не получилось. Мгновениеспустя приступ миновал. Одри включила холодную воду, наклонилась еще ниже, кструе, сделала пару глотков, зачерпнула воду ладонью и плеснула на лоб. Ейсразу полегчало.

Одри завернула кран, прошла в кладовую и взяла совок. Тэкстроит, сказал Сет. Тэк делает. Но что? Она присела у кучи мусора, со щеткой водной руке и совком в другой. И тут перед ней встал более серьезный вопрос.Если она сбежит, что будет с Сетом? Что сделает с ним это чудовище?

2

Белинда Джозефсон придержала дверь, пока ее муж не проползна кухню, потом выпрямилась и огляделась. Лампа под потолком не горела, ностало чуть светлее, чем раньше. Гроза слабела, и Белинда решила, что черезчас-другой они вновь увидят синее небо.

Она посмотрела на висевшие на стене над столом часы и неповерила своим глазам. Три минуты пятого. Неужели прошло так мало времени?Белинда пригляделась: секундная стрелка не двигается. Она потянулась квыключателю у двери, и в это время на кухне появился Джонни. Он закрыл за собойдверь и встал.

— Напрасный труд, — подал голос Джим Рид. Он сидел на полумежду холодильником и плитой с Ральфи Карвером на коленях. Ральфи сосал большойпалец. Глаза его остекленели. Белинда не питала к Ральфи особых симпатий (собственно,на всей улице если его кто и любил, так это родители), но тут не могла непожалеть ребенка.

— Почему напрасный? — спросил Джонни.

— Нет электричества. Так что выключатель не поможет.

Белинда ему поверила, но на всякий случай пару раз щелкнулавыключателем. Безо всякого результата.

В кухню набилось много народу, вместе с собой Белинданасчитала одиннадцать человек, но все сидели тихо как мышки, поэтому ощущениятолпы не возникало. Эллен Карвер иногда всхлипывала, но она полулежала,уткнувшись лицом в грудь матери, и Белинда подумала, что девочка скорее всегоспит. Дэвид Рид одной рукой обнимал за плечи Сюзи Геллер. С другой сторонысидела ее мать и тоже обнимала девушку. Счастливая, подумала Белинда. КэммиРид, мать близнецов, прислонилась спиной к двери с надписью “ВАША УЮТНАЯКЛАДОВАЯ”. Белинда видела, что в отличие от многих других Кэмми не в шоке. В еевзгляде читались хладнокровие и способность к адекватной оценке ситуации.

— Вы слышали, как кто-то кричал? — обратился Джонни к СюзиГеллер. — Я никаких криков не слышу.

— Больше никто и не кричит, — ответила девушка. — Я думаю,кричала миссис Содерсон.

— Точно, она. — Джим Рид поудобнее посадил Ральфи. — Я узналее голос. Мы всю жизнь слышим, как она орет на Гэри. Правда. Дэйв?

Дэйв Рид кивнул.

— Я бы с удовольствием ее убил. Честное слово.

— К счастью, дальше мыслей дело у тебя не пошло. — Джоннишагнул к телефону, снял трубку, послушал, пару раз нажал на рычаг и положилтрубку на место.

— Дебби мертва, да? — обратилась Сюзи к Белинде.

— Что ты, доченька, конечно, нет, — тут же вмешалась КимГеллер.