часов он вколет ей яд, и у следователя останется два часа, чтобы найти девушку в огромном городе и спасти ее. Яну пришлось прибегать к плану «Б», хотя изначальный план был другим. Юмин перемешал все карты. А еще алкаш, у которого был сегодня следователь, лишил Яна возможности насладиться ядовитым медом страха Лады. Поэтому ему пришлось изменить свой план и сделать то, что он сделал.

В подвале дома, который располагался на самой главной набережной Санкт-Петербурга, было сыро. Крысы бегали по темным углам в надежде, что жертва, которая сейчас лежала без сознания, достанется им на ужин. Однако такой метод убийства не привлекал Яна. Более того, он добавил несколько капель эфирного масла мяты, которого боятся крысы. Подвал открыть было не так сложно, как казалось поначалу. Сделав слепок, Ян изготовил ключ и без каких-либо усилий открыл замок.

Все это настраивало его на томительное ожидание момента, когда Лада очнется. Ему уже не терпелось увидеть ее испуганные глаза. Почувствовать, как девушка излучает ауру страха и безысходности. Это было для него непревзойденным коктейлем чувств и эмоций, который возбуждал его…

И вот этот час настал. Девушка постепенно приходила в себя. Она кряхтела, пыталась понять, где находится. Ян все это время смотрел на нее. Когда девушка начала подниматься, опираясь руками об пол, она увидела его и вздрогнула. Но крик не сорвался с ее губ, только хрип. Препарат, который вколол ей Ян перед отъездом из больницы, при передозировке воздействовал на голосовые связки и затуманивал разум. Она с опаской смотрела на Яна, попыталась дернуться, но не смогла. Ее тело не слушалось. Ян тоже продолжал наблюдать за ней, слыша, как внутри него разрастается голос того, кто был готов на все, лишь бы увидеть мучительную смерть этой милой девчушки.

– Очнулась? – спросил он ее, но знал, что ответа не последует.

Пока Лада пыталась сдвинуться с места, Ян присел на корточки и принялся внимательно осматривать ее. Сил на сопротивление не было совсем. Ян был доволен тем, что сумел подобрать нужную дозу, чтобы обезвредить девушку. Больше всего его привлекало то, что она сейчас была совершенно бессильна. Если тогда она и смогла убежать от него, то теперь… Лада полностью находилась в подчинении Яна. Она была только его и больше ничьей. И эта мысль охмеляла мужчину.

– Тебе выпал огромный шанс стать наживкой в нашей игре, – сказал Ян и приподнял голову девушки за подбородок.

Мужчина был в латексных перчатках. Ему нужно было усыпать Ладу отпечатками пальцев Юмина, чтобы все подумали, что маньяк – это следователь, который сошел с ума, потеряв невесту. Что именно Юмин вколол девушке препарат и разыграл драму на ровном месте, чтобы все поверили в его невиновность. Посочувствовали бедному мужчине, который потерял любимую.

Лада что-то пробурчала, как будто хотела выругаться. Ее зрачки были увеличены, а значит, совсем скоро действие одурманивающего наркотика прекратится. Нужна была новая доза.

Но у Яна все было рассчитано по часам. Ровно в девять он вколет девушке дозу яда, которая ослабит ее. Останется ровно два часа до того момента, когда силы полностью покинут его жертву. Она умрет в муках и судорогах. И тогда его брат и лучший опер Козлов поймает Юмина с поличным, потому что найденный шприц на месте преступления будет иметь его отпечатки пальцев.

Ян предполагал, что Юмин не сразу поедет домой. Он кинется в больницу и тем самым потеряет время. А дома его ждет подсказка о местонахождении Лады. Дальше пойдет отсчет драгоценных секунд. В подсказке не точные координаты, поэтому майору придется применить смекалку, прежде чем он сможет найти девушку практически при смерти. От всех этих мыслей у Яна кружилась голова.

Девушка постепенно отходила от действия лекарства, даже что-то пыталась сделать – убрать руку Яна со своего подбородка, отползти на несколько сантиметров и покряхтеть. И все это доставляло Яну неистовое удовольствие.

Когда стрелки часов показали без трех минут девять, Лаптев подошел к своему кейсу и вынул оттуда один-единственный шприц, который был заготовлен заранее. Лада увидела его и вздрогнула от страха. Ян снял колпачок, постучал по шприцу, тем самым немного взболтав его, выпустил воздух и подошел к девушке. Та начала вертеться, не позволяя сделать себе укол. Ян утихомирил ее, задрав ее голову назад, вцепившись крепкой хваткой в волосы. Затем он медленно ввел ей яд ровно тогда, когда часы пробили девять часов. Все это время Лада смотрела на Яна со страхом. Ее дыхание было учащенным. Яд вот-вот начнет действовать в ее крови.

– Игра началась, солнышко, – произнес Ян и встал на ноги.

Глава 19

Майор Юмин

Юмин пулей влетел в парадную, когда стрелки часов показывали восемь часов и пятьдесят минут, стремительно поднялся по лестнице, перепрыгивая через ступеньку, и, когда оказался на своей лестничной площадке, заметил, что дверь в его квартиру приоткрыта. Майор сделал два глубоких вдоха, чтобы отдышаться, и вытащил пистолет.

Войдя в квартиру, Юмин не почувствовал обычного спокойствия. Вместо этого он ощутил странное напряжение в воздухе. Он мгновенно активировал свои полицейские инстинкты и осторожно двинулся по коридору.

Квартира была окутана подобием густого дыма, который плавно поднимался вверх, словно мутная пелена, скрывая утопающую в полумраке обстановку. Слабый свет проникал сквозь полузакрытые шторы, создавая призрачные тени на стенах. Воздух был насыщен страхом и сгоревшей надеждой. Зеркала были разбиты, карнизы – разломаны, картины – разрезаны и разбросаны по полу, люстра висела на последнем издыхании, но еще светила бледным оранжевым светом. Все это создавало атмосферу ожидания и готовности к противостоянию.

В тусклом свете он заметил движение. Дверь в спальню была приоткрыта, тень человека промелькнула мимо. Майор затаил дыхание. Он понял, что, скорее всего, это засада. Сейчас ему нужно было выбросить все ненужные мысли из головы, чтобы сосредоточиться на том, что творится у него в квартире. Минуты утекали, как песок сквозь пальцы, отчего Юмину становилось не по себе.

Раздался первый звук, разбивший страшное молчание. Что-то тяжелое упало к ногам Алексея. Постепенно вырисовывавшаяся фигура напротив стояла неподвижно, словно затаившийся хищник, внимательно следя за каждым движением майора. Казалось, что их жизни столкнулись в одном месте, словно грозовые тучи на небе, создав атмосферу непредсказуемости. Все вокруг замерло, словно время остановилось. В воздухе витало электричество, готовое вспыхнуть в любой момент. Дыхание у обоих стало тяжелым и неровным, как будто они готовились к последнему рывку перед смертельным прыжком.

Юмин выставил руку с пистолетом вперед и твердо произнес:

– Опустите оружие и выйдите на свет.

– Юмин, Юмин… – прозвучал знакомый голос, и майор сразу его узнал. – Как я рад видеть тебя здесь! – насмешливо сказала фигура. – Думаю, ты не против, что я немного порыскал в твоих секретах?

Сердце Юмина замедлило свой ритм. Он понял, кому принадлежит этот голос – Козлову Дмитрию. Человеку, которому майор доверял больше, чем самому себе.

– Что ты тут делаешь? – спросил Юмин, хотя и так уже знал ответ – Козлов его предал.

Внезапно на прикроватной тумбе загорелась, мерцая импульсами, тусклая лампа. Взгляды майора и оперативника нашли друг друга. Взгляды двух равных по силе личностей. Их глаза выражали неудержимое стремление к победе и вместе с тем жажду правосудия.

Юмин нахмурился. Теперь он не знал, чего ожидать от друга и товарища, который, по всей видимости, все это время был крысой, сдававшей все планы Юмина другому человеку – маньяку.

– Хочу задать тебе тот же вопрос.

Напряжение усиливалось с каждой секундой. Тишина была неспокойной, словно комната между теперь уже бывшими напарниками раскололась пополам. Теплая воздушная масса насыщалась давлением страха.

– Казалось бы, выдающийся следователь, а допустил ошибку, пусть и такую маленькую, – паясничал Дмитрий, ухмыляясь.

От него веяло безумием и непредсказуемостью. Юмин продолжал держать оперативника на мушке.

– Так… все это время ты был информатором Спасителя?

– А ты смышленый, – расхохотался Дмитрий. Смех этот был наполнен безрассудством. – Только теперь уже слишком поздно для выводов.

Юмин сделал шаг вперед. Дмитрий был безоружен, но майор прекрасно знал,