что в боевых искусствах его старый, но уже бывший друг – лучший.

– Еще не поздно сдаться полиции, – твердо и решительно произнес Юмин.

И сам не поверил в свои слова. Ему показалось, что они прозвучали как-то вяло и неуверенно.

– Нет, детка, – отозвался Дмитрий и в свою очередь сделал шаг вперед.

Юмин продолжал держаться хладнокровно, но понимал, что нужно действовать.

– Ты, кажется, забываешь, что я майор полиции, – прозвучал голос Юмина, все так же полный уверенности.

– Именно поэтому я здесь – чтобы уделить тебе должное внимание, – ехидничал Дмитрий.

Его голос смешивался с мелодией ужаса, и звучала дурманящая симфония. Дмитрий медленно поднял руку. В его глазах едва заметно мелькало сомнение. Теперь любая секунда могла изменить ход событий.

И тут, разрушив этот хрупкий момент, Юмин сделал первый шаг, беря инициативу в свои руки. Тонкий поток воздуха прошелся холодком между ними, и некогда верные друзья столкнулись в бесконтрольном танце сражения. Прогремел оглушительный выстрел. Пуля попала в светильник, отчего тот с пронзительным звоном разбился. Комнату окутала тьма, лишь одинокий свет луны, который пробирался сквозь темные тучи, освещал «поле битвы» – иначе их схватку трудно назвать. Дмитрий выбил пистолет из руки Юмина. Взмахнув кулаком, Алексей сосредоточил всю энергию и ярость в одном движении. Но Козлов уже смешался с темнотой. Он теперь плавно скользил по комнате, как тень скользит по темным улицам. Удары, сменяя друг друга, гремели так, будто сотни поджаристых молний вибрировали в ночном небе. Мебель – такая же частичка этих боевых ритмов – содрогалась так, словно из нее рвалась мощная энергия, и эта энергия пронизывала комнату противостоянием добра и зла. В конце концов она была окончательно сметена, остались лишь обломки. Остатки картин на стенах перекосились на кривых гвоздях, словно тяжелораненые солдаты, готовые упасть в любую секунду. Стены грозились рассыпаться на мелкие камушки. Юмин и Козлов двигались в унисон, каждое движение одного сливалось с движением другого. Вихрь атак, уклонений и парирований был одной мыслью, глубоко проникшей в сознание обоих. Квартира стала актером без лица, показывающим драку своими стенами. Каждое столкновение сопровождалось глухим ударом, который отражал их решимость. Каждый удар был заряжен гневом. Они не давали друг другу ни секунды отдыха, продолжая схватку, словно два зверя, борющиеся за свою территорию. Майор полиции и оперативник были равными противниками. Каждый из них знал свои сильные и слабые стороны и использовал их в своих атаках. Они обменялись несколькими быстрыми ударами, но ни один из них не смог преодолеть защиту противника. Их дыхание стало тяжелым и неровным, а лица были искажены напряжением и решимостью. Вокруг них царила опасная атмосфера, словно время остановилось, чтобы понаблюдать за этим эпическим поединком. Они продолжали бороться. Их силы были исчерпаны, но решимость не знала границ. В глазах горел огонь желания победить. Ни один из них не собирался сдаваться. В какой-то момент Юмин сделал выпад, пытаясь перехватить Козлова, но тот увернулся и влетел в книжный шкаф. Падая, Козлов развернулся, сжав кулак. Стук, пыхтение и шорохи разносились по темной комнате, разбитые предметы разлетались в разные стороны, остатки мебели скрипели под напором их борьбы. Оба мужчины были уже изрядно измотаны, но отчаяние и ярость только придавали драке красочности. Они метко уклонялись от атак, и ответные удары звучали, словно молот.

Майор, сделав последний выпад, резко выпрыгнул вперед, выполнил серию быстрых ударов и попытался сбить оперативника с ног. Но тот увернулся. Быстро отпрыгнув назад, оперативник снова принял боевую стойку.

– И это все, на что ты способен? – провоцировал Козлов Юмина на новый выплеск агрессии.

Нужно было менять тактику. И когда Козлов на какую-то долю секунды потерял бдительность, Юмин метнулся в угол, где лежал пистолет. Быстро схватив его, майор выстрелил в оперативника, но промахнулся. Козлов развернулся и выпустил несколько пуль в сторону Алексея. Майор мгновенно упал на пол, используя разломанную кровать как прикрытие.

Звуки выстрелов разносились по квартире, создавая атмосферу полного хаоса. Стекла лопались, в воздухе витал запах пороха. Пули свистели, но противники с легкостью уклонялись от них, словно исполняя смертельный танец.

Юмин, понимая, что время работает против него, решил сыграть на скорости и гибкости. Он начал маневрировать по комнате, быстро перепрыгивая через мебель и уклоняясь от пуль. Его движения были плавными и отточенными, словно он слился с окружающим пространством. В какой-то момент Алексей, спрятавшись в дыму, бросился вперед, пытаясь атаковать Дмитрия в рукопашной схватке. Драка вновь перешла в физическое противостояние. Удары, блоки, броски – силы обоих были на грани.

В какой-то момент Юмин не смог увернуться, и оперативник, выстрелив, все же задел пулей плечо майора. Боль пронзила его тело, но он не сдался. Майор собрал все свои силы и ответил мощным ударом прямо в лицо оперативнику. Тот отлетел назад, но быстро встал на ноги и принял защитную стойку. Битва продолжалась. Их силы были на исходе, тела – покрыты ранами, но они не останавливались. Они продолжали драться, пока не осталось ни капли сил.

В конце концов, когда все уже казалось безнадежным, Козлов, поверив в свои силы, совершил оплошность. Сильный удар Юмина отправил его на пол, и его оружие вылетело из руки. Юмин наставил свой пистолет на предателя, который лежал поверженным.

– Игра окончена, Козлов. Ты арестован, – сказал Юмин, тяжело дыша и едва справляясь с пронзительной болью в плече.

– Нет, – возразил Дмитрий и плюнул сгустком крови в лицо майору.

Оглушительный выстрел разнесся эхом по квартире. Кровь залила лицо майора, но его оппонент больше не издавал ни единого звука. Тяжело дыша, Алексей проверил пульс. Он не прощупывался. Предатель был мертв. Дернувшись от боли, Юмин поднялся на ноги практически на одном адреналине.

В кармане брюк Козлова зазвенел телефон. Юмин вынул его и посмотрел на экран. На нем высветилось имя «Ян». Сердце Алексея быстро забилось.

Он молча принял вызов. На том конце послышался знакомый голос. Голос этот не был оцифрован и принадлежал Ивану Лаптеву.

– Ты закончил?

Юмин молчал. Но нужно было что-то ответить. Поэтому он просто промычал в трубку. Послышался ехидный смешок.

– Я думал, что ты никогда не додумаешься, Юмин.

Майор задержал дыхание. Времени на игры уже не осталось. Но Лаптев только что себя разоблачил.

Пазл сложился. В одно мгновение подтвердилась догадка Юмина, что Спаситель – это Лаптев. А имя «Ян» он взял себе потому, что сохранил чужой крестик. Крестик маленького мальчика, которого, возможно, убил.

Юмин больше не сомневался ни на секунду, что Лаптев – сошедший с ума человек. Быть может, он действительно не убивал своего друга, но его смерть явно послужила отправной точкой его злодеяний.

– Где Лада? – строго спросил Юмин.

Но в ответ получил лишь новую раздражающую усмешку:

– Вот тебе новая загадка, мой дорогой детектив.

Алексей поспешил взять первую попавшуюся бумажку, чтобы записать то, что скажет Лаптев.

А Лаптев продиктовал ему что-то вроде стихотворения:

Средь петербургских береговВ гранит она зажата,И координаты благовещенских мостовОтзеркалены английской отрадой.

– У тебя пятнадцать минут, майор.

– Я найду тебя! – крикнул в трубку Юмин, но звонок уже прервался.

Юмин плохо соображал, задумался, что это могло бы значить. Более того, ему и в голову не могло прийти, что он находится лишь в одном шаге от Спасителя.

Всплывающее сообщение на телефоне Козлова, который Юмин все еще продолжал держать в руках, перевернуло весь его разум. По всей видимости, сама Вселенная хотела, чтобы он нашел этого ублюдка. Арестовал его за злодеяния, которые он совершил. В сообщении было еще одно стихотворение и координаты.

Часики вещают зло,Минут пятнадцать до конца.В стихе содержится числоВсевышнего злодея… и творца.

Алексей вбил координаты в навигатор, но они указали всего лишь центр водной глади Невы в двухстах метрах от Благовещенского моста. Все это походило на бредни больного человека, никак иначе.

Следом пришло еще одно сообщение: «У тебя нет права на ошибку. Игра началась!»

Юмин взял пистолет, перезарядил его и взял с собой дополнительно еще два магазина. Плечо адски болело, но не было времени на слабость. Важнее была жизнь Лады.

■ ■ ■

Юмин выбежал из своей квартиры, пронизанной послевкусием схватки. Ночная тьма на Английской набережной казалась плотной, словно тьма прятала в себе зловещие тайны. Он