— Тащи ее на стол, я сейчас зелье достану. И рот ей открой, когда вливать начну. Бабка говорила, без него ритуал не завершится, — «зелье», «ритуал» — какого черта тут творится?

Впору соскочить с того самого стола, на который меня положили и потребовать объяснений, но я, не то что пошевелиться не могла, но и глаза толком открыть, чтобы смерить презрительным взглядом своего бывшего парня и его «новую» блондинистую подружку, с которой несколько минут назад столкнулась в женской уборной.

Саша, значит, запомним.

— Может ты поспешишь? Она уже шевелиться начала, — заныл склонившийся надо мной Михаль.

— Не торопи меня. Ты же не хочешь, чтобы твоя подружка скопытилась раньше времени? Никто тебя по головке за это не погладит, малыш.

Осознав, что выкрал меня не маньяк-невидимка, а всего лишь Долгов, я было расслабилась, но послушав его разговор с моей бывшей соседкой по комнате снова поддалась дикой панике. Сердце, собрав чемоданы, переехало в пятки, а многочисленные мурашки, размером с тараканов, забегали по моему обездвиженному телу.

Не прошло и минуты, как на мое лицо опустилась холодная ладонь, сжала щеки и в рот полилась горькая жидкость, напоминающая долго настаивающийся, холодный травяной чай. Я пыталась мотать головой, сцепить зубы, но ничего не помогало, мои мучители не отступали и часть гадостного пойла все же попала мне в горло.

Эффект был незамедлительным. Ощущения такие, будто в меня молния угодила, подзаряжая своей энергией, как батарейку. Медленно открывая глаза, думала увижу электрические разряды, проходящие через все тело, но нет.

Никаких разрядов, лишь темная комната, освещенная двумя пятисвечными канделябрами, где, кроме стоящего в центре стола, больше ничего из мебели не имелось.

Склонившиеся надо мной Михаль и Саша не скрывали довольных улыбок и напоминали сейчас двух сумасшедших ученых из детских мультфильмов: непонятно где раздобытые белые халаты, наброшенные на нарядную одежду, всклокоченные волосы, безумные взгляды. Один в один.

— Что… — вышло сипло и пришлось прокашляться, чтобы продолжить, — что это было? Что вам от меня нужно? — я хотела принят сидячее положение, но Долгов своими ладонями словно припечатал мои запястья к деревянной поверхности, не давая сдвинуться.

— Мне нужна ты, Василиса, — ответил он и, освободив одну руку, провел пальцами по моей щеке.

Я дернулась от отвращения, и все же нашла в себе силы приподняться. Голова резко закружилась, а к горлу тут же подступила тошнота.

— Михаль, у тебя память, как у рыбки. Мы расстались, ты не забыл?

— К сожалению, нет, — пожал он плечами, делая шаг в сторону, — но это не значит, что я не попытаюсь тебя вернуть, детка.

— И каким же образом? Решил накачать меня на пару с этой курицей приворотным зельем? Ну так у меня для тебя новости — оно не действует! Отпусти меня и я, так и быть, никому ничего не скажу.

— Я тебя отпущу, милая, но не сейчас. Дверь закрыта на ключ, — он засунул руку в карман и повертел этим самым ключом перед моим носом, — и ты выпила не приворотное зелье.

Не предвещающая ничего хорошего мерзкая улыбочка скривила его губы. По моей спине пополз леденящий озноб, а на лбу выступил пот.

Что бы там обо мне не думали и не говорили, полной дурой я никогда не была. Дважды два складывать умела, как и делать логические выводы исходя из ситуации. Вот и сейчас понимала, что не спроста эти двое затащили меня сюда и поят не пойми чем.

В голове всплыл наш недавний разговор с Зайцевой о вампирах.

— Михаль, дорогой, — тяжело сглотнув, я попыталась мило ему улыбнуться, — мне очень жаль, что все так произошло. Пойми, дело не в тебе, дело во мне. Я просто поняла, что не люблю тебя и никогда не любила. Не порти себе жизнь. Отпусти меня, найди девочку, которая будет искренне к тебе относится. Ты красивый и богатый парень, у тебя все впереди.

Мои попытки строить из себя заправского психолога успехом не увенчались. Долгов весело хмыкнул, подошел ближе и резко схватил меня за горло.

— Это будешь ты, Василиса. Только ты. Я обращу тебя и сделаю зависимой от меня маленькой вампиршей. Кровосоской, пиявкой, как любит нас обзывать твой сводный братец. Я дам тебе свою кровь и привяжу к себе так, что вздохнуть без меня не сможешь. Вздумай они разлучить нас, подвергнут тебя невыносимым мучениям и, возможно, даже смерти. Я буду твоим хозяином, детка!

Что это за звук? Кажется, моя челюсть повстречалась с полом.

— Прекращайте уже эти сопли, действие зелья скоро закончится. Кусай ее скорее, — прервала его монолог Саша, пока я, словно пластмассовая кукла, хлопала ресницами.

Только увидев приближающиеся к моей шее длинные белые клыки, я, наконец-то, отмерла и попыталась закричать, но рот сжала широкая ладонь.

— Прости, я хотел бы тебя утешить, что больно не будет, но… будет и еще как, — сумасшедший вампиристый ублюдок хоть и был с виду худощав, но силой обладал не маленькой.

Освободиться из его хватки было невозможно. Удары все еще плохо слушающимися руками приходились по его плечам и груди, но были такими слабыми, что подонок их, похоже, даже не замечал.

Сжимающая мой рот ладонь приглушала мои крики о помощи. Все, что я могла, это мысленно звать Матвея, умоляя найти меня раньше, чем Михаль превратит меня в свою жаждущую крови марионетку.

Все закончилось в тот момент, когда мою шею разорвало адской болью, от которой помутилось сознание, жизнь, капля за каплей, начала покидать мое тело, а стоящая рядом ведьма начала произносить слова на неизвестном мне языке.

Словно огромная плита упала с небес прямо мне на голову и буквально размазала на месте. Мне бы лечь, и стало бы легче, но я, кажется, уже лежала. Реальность закачалась перед глазами, то вправо, то влево. Стало так страшно, что захотелось плакать.

Так тяжело… Я не выдержу, не смогу…Папочка! Кармелла! Матвей!

Я тяну руки, пытаюсь ухватиться хоть за что-то, задержаться в этом мире, найти точку опоры, но черная дыра засасывала в себя и сопротивляться ей не было сил. Последний судорожный вздох и лежащее на столе тело превратилось в бездушную оболочку.

Матвею не нужны были провожатые или отменный нюх его приятеля оборотня. Он уже понял в какой стороне искать Василису. Благодаря связующим их нитям почувствовал ее страх, граничащий с ужасом, услышал ее мысленный крик о помощи, и спешил как только мог.

С каждой порванной нитью демон внутри ревел от ярости. Сердце бешено колотилось в груди, а из легких вырывалось тяжелое дыхание. Попадись сейчас в его руки тот смертник, что посмел причинить боль его малышке, порвал бы голыми руками. Или еще лучше, поджарил ублюдка смертельным лучом, — благо в жилах пополам с демонской кипела и древняя ведьмовская кровь, — и плевать на последствия, обвинения в черной магии, казнь. Главное язву свою мелкую спасти, от чего бы то ни было.