и увидела, что наследник Гольдбергов стоит в паре шагов от нас.

Симон смерил меня оценивающим взглядом и постановил:

– Вижу, слухи врут и ты здорова.

В коридоре никого не было, поэтому я шагнула к нему и доверительно сообщила:

– От меня не так легко избавиться. Хотя в этот раз им нужно было другое.

Последнее я прошептала едва слышно. В глазах парня появился интерес. Но он бросил многозначительный взгляд на Эолалию и протянул:

– Поговорим после уроков. Встретимся на шестом полигоне…

– Чтобы меня и дальше считали твоей подружкой? – мрачно спросила я.

Он неопределенно повел плечами и широко улыбнулся.

– Тебя это смущает?

– Твоего отца это смущает, – поправила я.

Симон неопределенно пожал плечами и повторил:

– Так о чем ты хотела поговорить?

В этот момент Эолалия заявила:

– Я пойду к Тито. Увидимся в столовой, Марта.

Она развернулась, чтобы уйти. Но я не собиралась оставаться с Симоном наедине и поймала подругу за рукав.

– Вместе пойдем, – уверенно произнесла я и первой направилась к лестнице.

По лицу Симона скользнула тень неудовлетворения, но спорить он не стал. Догнав меня, парень тихо спросил:

– Я сегодня услышу, что ты от меня хотела?

– Говорят, ты знаком с Арриго Ди Амико.

Эолалия запнулась и вытаращила глаза. Симон удивленно хмыкнул, но промолчал. Мы вышли к лестничной площадке. А из крыла, в котором жили парни, вылетел Адриан. Его лоб обхватывали чистые бинты. Они скрывали от посторонних глаз золотые буквы. Может быть, парень надеялся, что будет выглядеть раненым героем, но получилось нелепо.

Завидев меня, Адриан резко затормозил. Ощупал внимательным взглядом, словно придирчиво выискивал на мне следы пребывания под обвалом.

– Жива и здорова, как видишь, – не преминула вставить я.

– А вчера говорили, что ты лежишь при смерти в твоей комнате, и с Севера уже вызвали твоих опекунов, – заметила Ливиана, появляясь рядом с парнем.

Я внутренне содрогнулась от этой мысли и понадеялась, что это всего лишь слухи. Адриан внезапно оказался рядом и процедил мне в лицо:

– Только восстала со смертного одра и уже нажаловаться успела…

Я озадаченно посмотрела на него и спросила:

– Ты о чем?

– Бланко припахал меня к отработке на неделю из-за какой-то ерунды, – раздраженно пояснил он. – Ты мне за это ответишь.

С этими словами парень быстро начал спускаться по лестнице. Ливиана бросила на меня высокомерный взгляд и поспешила за своим приятелем. А я не смогла сдержать улыбку. Значит, Росио вчера успел не только лекарства добыть и колбасу Лютику передать, но и Адриана прищучить.

Мы тоже начали спускаться вниз, и Симон продолжил:

– Допустим, мы знакомы. Что тебе от него нужно?

– Ничего, – невинно улыбнулась я. – Может, и меня познакомишь при случае?

Парень снисходительно посмотрел на меня и спросил:

– А что я с этого буду иметь?

– Исполнение своих планов, – ответила я и многозначительно провела пальцем по своему запястью.

По глазам Симона я видела, что мой намек понят. Какое-то время парень молчал и думал. Мы уже вышли за двери общежития, когда он сказал:

– Подумаю, можно ли это устроить.

После этого он ускоренным шагом догнал кого-то из знакомых. Я испытывала легкое разочарование. Наверное, этого и следовало ожидать. Симон везде ищет выгоду, ему не нужна моя дружба. Но ему хочется, чтобы Адриан и Строцци остались с носом. Оставалось надеяться, что это подстегнет наследника Гольдбергов.

Мое появление в столовой произвело настоящий фурор. Старшекурсники тянули шеи, стараясь рассмотреть меня получше, привставали со своих мест. Ах да, они же меня вчера почти похоронили. Впрочем, зная адептов – наверняка теперь о том, что произошло в подвале, будут ходить слухи один нелепее другого. Рассказать правду все равно нельзя. Даже Барт будет вынужден молчать.

Завтрак на перекрестье любопытных взглядов оказался тем еще испытанием. За едой Тито успел мне поведать, что льепхена схватили. Я сделала удивленные глаза и мысленно потянулась к своему питомцу. Лютик спал, но я чувствовала, что в клетке ему неуютно. И от этого на сердце поселилась печаль. Я глотала еду, не жуя, и покинула столовую одной из первых.

На уроках меня ждали такие же заинтересованные взгляды преподавателей. Похоже, и Барт, и Бланко успели провести работу с коллегами. Никто не спрашивал меня о том, что произошло, а на вопросы адептов я отшучивалась.

Но после занятий поспешила сбежать. Никого не хотелось видеть. Передо мной снова встала главная проблема – победить Адриана. Поэтому я отправилась на полигон и начала расстреливать мишени. Магия внутри двигалась лениво и слушалась плохо, не к месту рассыпаясь искрами.

Другая бы на моем месте отправилась в постель и отлежалась. Но я чувствовала, как время утекает сквозь пальцы и надвигается состязание. На кон будет поставлено слишком многое, чтобы я могла позволить себе проиграть. Поэтому, несмотря на проблемы с контролем магии, продолжала тренировку.

Когда очередная мишень взорвалась ворохом искр, я внезапно почувствовала чей-то взгляд и резко обернулась.

У столба с металлической цифрой шесть стоял глава рода Лассалей.

Старик опирался на трость с украшенным янтарем набалдашником, но спину держал прямо. Да и выглядел он лучше, чем на балу или в доме герцога Удинезе. Тогда он выглядел сломленным жизнью. А теперь в глазах появился блеск, а в осанке и жестах – твердость.

Он поманил меня к себе, и я опустила лук. Отказывать было неуместно, да и не хотелось: все-таки родственник. Наверное, самый близкий. Я подошла и поздоровалась, продолжая удерживать оружие.

Лассаль ощупал меня цепким взглядом и констатировал:

– Значит, жива. Ходят слухи, ты попала под обрушение подвала.

– Вроде того, – ответила я с наигранной легкостью. – Стараниями господина Бланко сейчас со мной все хорошо.

– Судя по тому, как ты стреляешь, не совсем, – возразил он.

Я сжала рукоять лука и пробормотала:

– Это временно!

Хотелось как-то оправдаться, но я сдержалась. Удивительно… Мне не все равно, что обо мне подумает глава рода?

В этот момент Лассаль опустил взгляд на мой лук и наморщил лоб.

– Интересное оружие… – медленно произнес он.

С жадным любопытством я спросила:

– Вам знаком этот лук?

– Разумеется. Мой дед лично преподнес его правителю. С ним был кинжал для игры в модан, верно?

Поколебавшись, я кивнула. Теперь старик задумчиво смотрел на меня.

– Не знаю, что такое модан, но кинжал был, – невинно улыбнулась я.

Подозрения во взгляде Лассаля стало только больше.

– А ты… привязала к себе только лук или кинжал тоже? – продолжал допытываться он.

Помедлив, я кивнула и пожаловалась:

– Но все без толку! Кинжал ни разу не откликнулся на мой зов.

Старик продолжал сверлить меня взглядом. А я теперь была уверена, что подмену