браслет в потайной карман чемодана. – Уйти безнаказанным ему тоже не удалось.

Росио скользнул взглядом по золотым брызгам и догадался:

– Ты что-то сделала с чемоданом?

Пришлось пояснить:

– Не я. Анна. Она дала мне охранное зелье собственного приготовления.

Декан едва не поперхнулся от такой новости, а затем невозмутимо сказал:

– Что ж, будем надеяться, это не склизкий зеленый хвост на три этажа.

Я уставилась на него круглыми глазами. Настал его черед терпеливо пояснить:

– По слухам, Анна Скау подшутила над Бартом, пока он был еще деканом. На экзамене по боевой тактике она подложила ему зелье, из-за которого стул взорвался прямо под ним. А затем у него вырос огромный хвост из зеленой слизи, который заполнил три этажа. Барта пришлось вызволять через окно, а для ликвидации последствий зелья вызвать десяток лучших алхимиков. И три десятка уборщиц…

Воображение живо нарисовало эту картину. Я не выдержала и начала хихикать. Анна о своей шутке говорить не любила и деталями почти не делилась. Я понимала, что в Академии Хранителей произошло что-то масштабное, но чтобы такое… Продолжая смеяться, я вернулась в постель. Росио заботливо накрыл меня одеялом и снова куда-то переместился.

Вернулся он не сразу. Я начала беспокоиться, а еще дала о себе знать рана. К появлению декана я уже была согласна на любые лекарства. Он возник посреди комнаты и быстро подошел ко мне. Коснулся лба и нахмурился.

– У тебя жар.

На лекарства он не поскупился. Меня заставили выпить три мерзких снадобья подряд. Утешало лишь то, что теперь учитель сидел рядом и негромко рассказывал:

– Я доложил командованию на границе, что с отрядом соннов покончено. Больше я там не нужен. Герцог Скау дал всем хороший нагоняй и отправился во дворец. Тулун отдал шип какому-то драконьему артефактору. Если там была какая-то приманка для жунтомыга, возможно удастся найти следы. Но результат будет позже.

Я кивала, чувствуя, как неумолимо закрываются глаза.

– Поспи, – ласково произнес Росио. – На сегодня от уроков ты освобождена.

Но, прежде чем последовать его совету, я снова попыталась достучаться до Лютика. И едва не подпрыгнула от радости, когда льепхен отозвался. Наша связь ощущалась странно, и я не могла определить его местоположение. Поэтому спросила мысленно:

«Ты где?»

В моей голове прозвучал тяжелый вздох, а затем питомец признался:

«Даже не знаю, как тебе сказать»…

Я так резко села на постели, Росио тут же напрягся и спросил:

– Что такое?

– Лютик, – бросила я и уткнулась лбом в колени.

А затем мысленно потребовала у питомца:

«Рассказывай быстрее».

Но он решил показать. Короткое головокружение – и вот я снова вижу его глазами. Темноту разгонял тусклый свет магических ламп. Небольшое помещение перегораживала решетка. Что это? Неужели… снова зверинец?

Я застонала и вскинула голову. Связь притупилась, и теперь я видела декана, который внимательно разглядывал мое лицо.

– Они поймали Лютика, он снова в зверинце, – упавшим голосом сообщила я.

– Как это произошло? – нахмурился он.

Льепхен мысленно поведал мне историю своих злоключений, и я начала коротко пересказывать их:

– Меня укусили, связь между нами оборвалась. Лютик ощутил вспышку магии, когда сработал амулет, и отправился меня искать. Там его схватили…

Сердце обливалось кровью при мысли о том, что мой питомец снова в клетке. Но меня начало знобить еще сильнее, и я впилась пальцами в одеяло. Росио осторожно накрыл мои руки своей широкой ладонью, а другой провел по моим волосам.

– Все будет хорошо, – серьезно пообещал он. – Льепхен – ценный экспонат в зверинце. Ему ничего не сделают.

– Но ему же там одиноко, и кормят всякой дрянью, – возразила я. – Сегодня как раз должны колбасу прислать, а кормить ей некого…

Я и сама не ожидала, что мои последние слова прозвучат так жалобно. Декан помрачнел. Его большой палец скользнул по моей щеке.

– Мы придумаем, как его вызволить, обещаю, – снова заговорил он. – У тебя воспалилась рана. Чтобы лекарства помогли, нужно поспать. В Академии как раз все утрясется, и можно будет заняться льепхеном.

– И все это время он будет там без колбасы, – вздохнула я.

Все это казалось ужасным и несправедливым. Вероятно, связь с Лютиком восстанавливалась, и теперь его чувства передавались мне. Иначе я не могла объяснить свой упадок духа. В лавандовом взгляде Росио мелькнуло беспокойство. Он уже начал наклоняться ко мне, чтобы использовать свое верное средство избавления девушек от печали.

Но тут в комнату ввалилась хихикающая Паола. Только в этот момент до меня дошло, что нужно было проверить дверь. Некто проник в мою комнату, ушел и не запер ее. А третьекурсница теперь увидела то, что ей видеть не полагалось. Мы, конечно, еще не целовались. Но наши лица были слишком близко, одна рука декана лежала на моей щеке, и вся его поза не оставляла сомнений в том, что происходило между нами.

Надо отдать должное Паоле: дверь она быстро закрыла. Правда, вместо того чтобы остаться снаружи, теперь девушка прижималась к ней спиной изнутри. На ее лице было удивление и неловкость. Она, наверное, и сама не рада, что зашла ко мне в такой момент.

Что за день? Сначала нас застукал Тулун, теперь Паола.

Какое-то время в комнате царило молчание. Росио медленно отстранился и вздохнул. А затем поднялся на ноги и приказал:

– Запри дверь и подойди.

Паола задвинула щеколду и нехотя приблизилась к декану. На него девушка смотрела настороженно и с опаской. Но мой учитель заговорил с ней спокойно:

– Ты же понимаешь, что не должна говорить никому о том, что видела?

Третьекурсница покладисто кивнула.

– Я же не дурочка. И в долгу перед Мартой. Буду молчать.

– Хорошо, – кивнул он. – У Марты жар и ей нужен присмотр. Останься с ней до вечера.

Я хотела запротестовать, но девушка снова кивнула и села на краешек постели.

Росио пообещал:

– Я все узнаю и вернусь. Спи.

– А колбаса? – жалобно прошептала я.

Он скрипнул зубами, а затем процедил:

– Передам.

Бланко снова переместился, а я обессиленно откинулась на подушки. Паола подоткнула мне одело, в ее глазах плясали смешинки. Я подумала, что первый раз вижу ее по-настоящему веселой. До этого девушка всегда была чем-то озабочена.

– Ты что-то хотела? – спохватилась я.

Не посмеяться же она ко мне шла. Да и обсуждать мои отношения с деканом не было никакого желания.

Паола снова хихикнула и тихо спросила:

– Признавайся, это твоих рук дело?

– Что именно? – не поняла я.

Она выразительно коснулась своего лба и сообщила:

– Адриан.

Тут я вспомнила про попытку украсть браслет, и уголки губ сами поползли вверх. Значит, мой родственничек снова взялся за свое.

– Что с