философии, но и ее этике и практическому применению. Если вы будете успешны, эта программа не только обогатит ваш ум и знания, но и ваш дух, вашу нравственность. Она сделает вас более вдумчивым человеком с глубоким пониманием мира и тех, кто в нем живет.

— Теперь я знаю, что вы все понимаете, какая честь вам оказана, но решение о том, поступать или нет, должно быть полностью и свободно вашим. Я не хочу просить вас ни о чем, чего вы не готовы сделать. Эта программа невероятно сложна: она включает в себя еженедельные лекции и семинары, а также разнообразные проекты, задачи, задания и эссе. Это внеклассная программа в самом настоящем смысле этого слова: от вас будут ожидать, что вы будете заниматься ею наряду с вашими A-levels, а не вместо них. От вас по-прежнему будут требовать посещать все занятия и вовремя сдавать домашние задания, эссе и курсовые работы.

— Я не могу преувеличить, насколько требовательна эта программа. Каждый год более половины студентов отсеиваются к концу зимнего семестра. Ваша группа — одна из самых сильных за долгое время существования Спиркреста. В результате я прогнозирую особенно высокий процент отсева. Многие из вас предпочтут отдать предпочтение своим оценкам и поступлению в университет — это вполне понятно и похвально.

— Тем же, кто захочет взять в руки перчатку, следует понимать, что для достижения успеха вам потребуется не только упорный труд. Программа "Апостолы Спиркреста" имеет большую и благородную родословную, но она не дает никаких официальных сертификатов или квалификаций. Однако в конце года я лично выберу лучшего ученика программы — он получит стипендию в Оксфордском университете и будет лично наставляться леди Алессандрой Эштон, графиней Линдхэм, вице-канцлером.

Когда мистер Эмброуз прекращает говорить, на комнату, словно тяжелая мантия, опускается тишина.

Конечно, он был прав во всем: мы все слышали об Апостолах Спиркреста. Однако никому так и не удалось получить о них хоть какую-то информацию. Похоже, все выпускники заключили договор о том, чтобы не нарушать атмосферу таинственности, окружающую программу.

Даже мой отец, который входит в совет управляющихСпиркреста, знает о программе очень мало.

Я ожидала, что она окажется такой же сложной, как описывает ее мистер Эмброуз, но никак не могла предположить, что он предложит приз лучшему ученику программы.

Судя по внезапному напряжению в комнате, никто из нас не ожидал.

По внезапному напряжению в комнате — я не единственный, кто осознает подтекст такого приза.

Мистер Эмброуз торжественно кивает.

— Я хотел бы дать вам неделю на то, чтобы вы серьезно подумали, хотите ли вы принять мое приглашение. Одну неделю — целую неделю. За это время я не жду от вас никаких ответов. Я прошу вас подумать об этом — серьезно подумать. Чего вы хотите от последнего года обучения в Спиркресте; подходит ли вам эта программа, есть ли в ней то, что вы хотите, или то, чего вы жаждете. Сможет ли она удовлетворить вас или сломить. Если вы решите принять мое приглашение, приходите в мой кабинет в то же время на следующей неделе, и вы получите расписание программ на зимний семестр.

Он встает, тепло благодарит нас за то, что мы пришли, а затем удаляется из своего кабинета, оставляя нас в замешательстве.

Глава 20

Сломанная богиня

Теодора

Слова мистера Эмброуза накатывают на меня, как волны на вялое тело выброшенного на берег морского существа. Я качусь и раскачиваюсь под их движением, желая, чтобы они увлекли меня в свое течение.

Когда он распускает нас и все выходят из комнаты, его глаза находят мои, и он слегка хмурится с вопросом внутри.

— Спасибо, мистер Эмброуз, — отвечаю я.

Я встаю и выхожу из комнаты, растворяясь в потоке студентов, выходящих из офиса.

Отчаянно нуждаясь в свежем воздухе и пространстве, я пробираюсь к задней части здания, выходящей в небольшой внутренний дворик с четырьмя скамейками, окружающими маленький мраморный фонтан. Рука коснулась моей руки, испугав меня.

Я встаю и выхожу из комнаты, растворяясь в потоке студентов, выходящих из офиса.

Отчаянно нуждаясь в свежем воздухе и пространстве, я пробираюсь к задней части здания, выходящей в небольшой внутренний дворик с четырьмя скамейками, окружающими маленький мраморный фонтан. Рука коснулась моей руки, испугав меня.

— Привет, Теодора.

Теплый голос Закари изменился, его строгая формальность сменилась мягким беспокойством.

Я поворачиваюсь и поднимаю взгляд. Он стал выше, чем в прошлый раз, когда я его видела. Не знаю точно, когда Закари перестал выглядеть мальчиком и стал выглядеть мужчиной, но сейчас он выглядит именно так.

Карие глаза, полные интеллекта, обрамленные густыми, завитыми ресницами. Красивые, царственные черты лица, изящные скулы над резными щеками. Высокий рост, элегантная осанка. Эмоциональная, романтизированная мужественность эллинистической статуи.

При виде его у меня замирает сердце. Мне хочется обнять его за шею и повиснуть на его груди, как медальон.

Мое собственное сердцебиение в последнее время кажется таким далеким; сможет ли его биение заставить меня снова почувствовать себя живой?

— Привет, Закари.

Он поймал меня как раз в тот момент, когда я выходила из здания. Я знаю, что лучше не пытаться убежать от него, и в любом случае я слишком легкомысленна, чтобы идти обратно в женское общежитие.

Поэтому я протягиваю ему руку с приветливостью, которая призвана удержать его рядом и в то же время держать на расстоянии вытянутой руки, и веду его к скамейке.

— У тебя было хорошее лето? — спрашиваю я. Мой голос звучит отстраненно и механически. — Кстати, поздравляю тебя с приглашением на программу "Апостолы" мистера Эмброуза.

Он смотрит, как я сажусь, но садится не сразу. Его глаза ищут мое лицо, но каким бы умным ни был Закари, он ничего не найдет в моем выражении.

Там ничего нет, потому что я ничего не чувствую внутри.

— Мое лето было прекрасным, — наконец отвечает он. — Далеко не идеально, но вполне. Спасибо, что спросила.

Он подходит ближе и садится на скамейку рядом со мной. Не лицом к фонтану, как я, а лицом ко мне, одна нога сложена перед ним, другая направлена на меня, его колено упирается в мое бедро.

— Как у тебя? — спрашивает он.

— Отлично. — Я улыбаюсь. — Достаточно.

— Тебе удалось закончить домашнее задание по литературе?

Я пожимаю плечами. — Я едва начала.

— Это на тебя не похоже.

— Ты не знаешь, что на меня похоже, а что нет.

Он издал смешок, похожий на вздох. — Ты гордишься этим, не так ли?

— Чем?

— Тем, что тебе всегда удается держать меня