ёмкости. И это дохрена, судя по тому, что на статуэтку потребовалась щепотка. Наверняка, это очень ценный порошок. Возможно, и мне пригодится.

Утром я собрался домой. Из Академии выскочил ещё до завтрака, да с таким чувством, что покидаю пещеру с пауками. Казалось, что меня вот–вот схватят и засунут в камеру по соседству с Олегом. Под его торжествующий смех.

Но миновало.

За воротами куча красивых карет с разными гербами. Впервые вижу, что их так много. Наверное, потому что так рано в Звягинки ещё не наведывался. А тут за своими отпрысками прислали князья да графы.

И не только они. За прутьями Гайянэ помахала мне издалека, держа две лошади за уздцы. С ней ещё пять дружинников в сёдлах, все с такими счастливыми рожицами встречают, что в пору прослезиться.

Ещё не вышел за ворота, адепты из центрального корпуса потянулись. Интересно, кому–то же полдня ехать, и всё равно ведь потащатся. Хотя думаю, многие договариваются вернуться к утру понедельника.

Обнял всех своих горячо, похлопали друг друга по спинам. Вскочил на лошадь бодренько. Вдохнул полной грудью. Пора к своим.

— А шуба где твоя? — Поинтересовалась Гайя и стала снимать свою.

— Не вздумай, сейчас быстро домчим.

Адепты в мехах выходят по «гражданке», на нас поглядывают. Одни важные гуси посмеиваются, другие просто смотрят с интересом.

Девочка с изумруда вышла, которую пирожным в столовке угощал, а потом в снежки с ней рубился на полигоне. Смотрит на меня теперь с восторгом таким. Улыбается открыто.

— Хороших выходных, Наина! — Крикнул ей с седла.

— И тебе, Ярослав! — Ответила звонко.

Развернул коня и погнал прочь отсюда, пока Морозова не передумала меня отпускать. Чёрта лысого я завтра сюда вернусь! В среду ждите.

Хотя облегчение моё недолгое.

— Там эта… ведьма та приехала, — сказала Гайя, как только выехали из села.

— Недовольная она чего–то, — добавил один из дружинников. — Может, ну её, барин?

От одной злой тётки к другой злой тётке. Как говорится из огня да в полымя.

Интересно, что же Чернава попросит сделать.

Глава 10

Немного дел в баронстве

Думал, проскочу в особняк. Ага, разбежался! Люд на въезде встречает. Собрались с раннего утра и местные, и с Новосёлок лица узнаю.

— Барин вернулся! — Кричат, да охают. — Ярослав наш!

Человек сто собралось. Покивал всем и понял по выкрикам бабуль, что они жаловаться ко мне пришли. И у особняка очередь стоит, ещё человек пятьдесят.

— Дайте хоть позавтракать с дороги, барину! — Ворчат сопровождавшие меня дружинники.

— После полудня приму, не мёрзнете! — Кричу всем подряд и на территорию заезжаю.

Мои встречают сразу за воротами. Ефим, Дарьюшка и просто гигантский на их фоне Пересвет. А за ними на пороге уже Чернава щуплая стоит в шубе черно–бурой со своим засаленным посохом. Растрёпанная, недовольная, скалится брезгливо. Мне ещё по дороге сказали, что её и сопровождающих пятерых витязей пришлось у нас разместить. Их в казарме. А ей Ефим неплохие покои выделил наверху, где раньше Крезо жил. Графине так и положено.

С коня спрыгнул, которого живенько часовой перехватил. Поздоровался со своими горячо.

— Хорошо всё? — Спросил у Пересвета шёпотом.

Кивнул сдержанно, глядя на меня очень внимательно.

— Тётушка! — Воскликнул наигранно весело и к Чернаве обниматься поспешил.

— Но, но, но! Не разгоняйся, — заворчала.

А я всё равно подскочил, обхватил за талию, прижал крепко. В обе щёки дряблые поцеловал.

— Как ты добралась, голубушка? — Спросил грымзу, которая, похоже, ошалела.

Сбоку витязь обозначился крупный, на викинга похожий. О! А это тот, которого я в лесу летом от половцев спас. Белобородый парень с синими безумными глазами выше на голову и шире меня раза в три.

— Тёть Чернава, а ты и не говорила, что ещё один братка у меня есть, — выпалил он радостно.

— Глеб, да не слушай ты… — начала было магичка.

— Брат, ну здравствуй, — подхватил я и с ним ещё обнялся. — Как доехали?

— Скучно, братка, никого не пришибли и сами целые, — отвечает мне витязь, глазами пожирая. — А знакомое лицо у тебя.

— Так родня ж, — пожал я плечами.

— И то верно, — согласился Глеб, растягивая улыбку ещё шире.

— Бестолочи, — фыркнула Чернава, сдаваясь, и двинула обратно в дом.

В гостиной уже стол накрыт. Леночка с Инкой вовсю суетятся. Хозяюшка меня увидела, всё бросила и побежала в объятия, да, как повиснет! Будто мы год не виделись. С задницы руки на талию переставил по очереди с каждой булки. Упс.

Сбоку Глеб пристраивается и вижу, как он ей очарован. Налюбоваться не может. И явно мне завидует. Хотя он ведь из барских, а она крестьянка простая.

Собрались за столом. Глеб с нами, а Чернава ушла бродить по двору.

Вопросами меня засыпали, жевать не дают. А как в Академии, а что. Пришлось рассказать, какие там надменные отпрыски господские. Как на меня в первый день за всё подряд нажаловались, как мне пришлось навалять самому крутому в группе паладину. Как я раскидал толпу мастеров с Приказа, как на кладбище сходили и Сорняк с мертвецами порубили.

У Глеба глаза горят, похоже, он от рассказа больше всех в восторге. Уши развесил. К нему и Руслан присоединился, ахает восторженно. А мои даже не удивлены, что я на задницу нашёл столько приключений за неделю. Леночка хмурится и мотает головой с укором. А Дарья критикует:

— С Морозовой ты молодец, что сдружился, но с Приказными нельзя ссориться, подлые они.

Ещё немного поболтали. Илларион с Богданом пришли поприветствовать. Спустя полчаса и Петруха примчал запыхавшийся.

Завтрак перерос в совещание. Намекал, намекал Глебу, что мы тут шушукаться собрались, а тот дальше сидит, как дурак и слушает.

— Пойдём, поможешь мне с водицей, — сообразила Леночка, цепляя чужого витязя. Тот охотно и пошёл.

Избавившись от лишних ушей, кивнул Богдану, чтоб первым начинал о своих делах. Долговязый староста лицом разгладился, подобрел, на Гайю теперь с такой любовью смотрит. Они ведь помирать тогда в сарае вместе собрались уже.

— В Елькино воротиться надобно, барин, — начал тот.

— А весны дождаться не хочешь, как условились? — Наезжаю.

— Травница наша ушла туда.

— Делать что ли нечего? — Возмутился.

— Там лавка её с травами, — поясняет староста. — Какой вор