Она вздохнула с облегчением, что был только один знак. Она проверила его другую руку и его лодыжку и не увидела никаких других следов. Если бы Джошуа был наркоманом, у него было бы несколько следов от уколов, а не один. Что свидетельствовало о том, что это был единичный инцидент. Но более важный вопрос заключался в том, сознательно ли ее брат пошел на это.

— Твой брат выглядит не очень хорошо.

Брукс сел на сиденье напротив нее, как только они смогли свободно перемещаться по самолету.

— Он чаще приходит в сознание, и я начинаю понимать больше о том, что он говорит. — Тереза убрала волосы с потного лба брата.

— Мне попросить водителя отвезти его в больницу после того, как мы приземлимся? — Брукс с беспокойством смотрел на Джоша.

Она могла только представить, как неудобно было бы, чтобы кто‑то умирал в ее личном самолете. Тереза прогнала язвительный комментарий из своей головы. В конце концов, Брукс предложил помощь, когда она была персоной нон грата для всех, кроме Лиама.

— Нет, но спасибо за предложение. — Тереза тепло улыбнулась Бруксу.

— Ты уверена?

Кажется, идея с больницей была предложена им не просто из вежливости.

При любых других обстоятельствах Тереза настаивала бы на том, чтобы они срочно отправили Джошуа в больницу. Там они могли идентифицировать вещество, которое ему ввели, и удалить его из организма.

Но это может означать проблемы для Джошуа. Она заплатила огромную цену, чтобы его предыдущие нарушения закона не попали в полицейские протоколы. Если она доставит его в больницу, персонал должен будет сообщить об инциденте.

Внезапно у нее в памяти всплыли слова Николетт, что они должны быть осторожны по отношению к тем людям, которым доверяют.

— Я уверена. Спасибо, Брукс.

Тереза вздохнула с облегчением, когда Брукс кивнул и вернулся на свое место. Она посмотрела на свои все еще дрожащие руки, обдумывая следующий шаг.

Лиам мерил шагами пол своего коттеджа, все еще пытаясь понять, как все так быстро сошло с рельсов. Выходные начались с прекрасных перспектив и закончились катастрофой, о которой, скорее всего, все еще долго не забудут. Тем более что весь цирк был снят в прямом эфире на потоковом видео.

Он был зол на Джошуа за то, что тот испортил мероприятие его лучшего друга и уничтожил то, что осталось от репутации Терезы и «Лимитлесс ивентс». Он, честно говоря, не мог представить, что ее бизнес сможет оправиться после того, что только что произошло.

У Лиама зазвонил телефон. Он вытащил его из кармана пиджака, надеясь, что это Тереза.

— Привет, мама! Что я могу сделать для тебя?

— Ты можешь перестать выставлять себя дураком, когда прекратишь общаться с этой Терезой. Ты знаешь, что она сделала, кем она была для твоего отца и как она разрушила нашу семью. Эмилия Картрайт, одна из моих самых старых и ближайших подруг, прислала мне видео о том, как ты танцуешь с этой женщиной.

— Ты смотрела прямую трансляцию?

— Только потому, что мне позвонили десятки людей, которые видели, как ты раньше общался с этой ведьмой.

— Мы танцевали вместе на многолюдном танцполе.

— Я сделала все, что могла, чтобы предупредить твоего друга Мэтта Ричмонда, чтобы он не связывал свой бренд с этой женщиной, но он просто не слушал. Теперь, когда миллионы людей увидели эту катастрофу, в которую превратилась его вечеринка, он стал посмешищем всего Интернета. А кто захочет посетить еще одну его вечеринку? Опасная для жизни катастрофа практически наверняка наступит.

— Ты мелодраматична, мама. Тебя там не было, и это не видели миллионы. Ситуация была не такой серьезной. Команда безопасности Мэтта просто хотела быть особенно осторожной после того, как человек смог выйти на сцену.

— Где эта женщина сейчас?

Лиам колебался, прежде чем ответить.

— Уехала. Мэтт попросил ее уехать.

— Скатертью дорога. Нам всем будет лучше, если Тереза Сент‑Клер останется за кадром.

Джесси была на седьмом небе. Поцелуй Гидеона, его прикосновение были такими же чудесными, как она себе их представляла. Но она хотела большего.

Джесси легла на него сверху. Она подвинулась и оседлала его. Они оба застонали от вожделения, когда она положила руки ему на грудь и прикоснулась бедром к его напряженному члену. Он обхватил ее ягодицы, приближая ее, когда она прижималась бедрами к нему, страсть между ними нарастала.

Она хотела, чтобы его большие сильные руки ласкали ее обнаженную кожу. И она хотела, чтобы он был внутри ее.

Джесси взяла подол рубашки и подняла ее над головой, отбросив в сторону. Гидеон быстро снял ее черный бюстгальтер и тоже бросил на пол.

Он притянул ее к себе и положил руку на грудь. Джесси выгнулась с невольным стоном, когда он поцеловал ее чувствительные соски.

— Боже, я хочу тебя, Джесс, — прошептал он.

Его борода царапала ее плоть, добавляя интенсивности ощущениям.

Взгляд Гидеона встретился с ней, когда он расстегнул ее джинсы.

Джесси вонзила зубы в нижнюю губу и приподняла бедра, стремясь помочь ему снять одежду с одной ноги, а затем с другой. Он встал внезапно, застигнув ее врасплох, когда поднял ее. Она обвила свои длинные ноги вокруг него и держала его за шею, когда он отнес ее к кровати и положил на нее.

Ее ожидание возросло, когда Гидеон медленно снял галстук и затем куртку.

Он снял рубашку, чтобы показать свою сильную, мускулистую грудь и точеный пресс. Затем он медленно расстегнул молнию на своих брюках и позволил ткани соскользнуть вниз.

Джесси тяжело сглотнула, ее глаза прослеживали ярко выраженный контур его мощной эрекции под темно‑серыми плавками.

Она облизнула нижнюю губу, пространство между ее бедер пульсировало.

Гидеон полез в тумбочку у кровати и достал один из презервативов. Он стянул трусики с ее ног и сел между ее бедер.

Джесси обняла его за талию, когда он поцеловал ее. Его бедра прижались к ее бедрам.

Его поцелуй был голодным и требовательным. Ее промежность пульсировала, а соски покалывало, пока он покрывал поцелуями ее кожу.

Гидеон прервал свой поцелуй. Он провел рукой между ее бедер, скользя пальцами по ее промежности, по ее чувствительному бугорку. Она застонала, пораженная ощущением. Он вставил в ее влагалища два пальца, затем три. Его большой палец дразнил ее клитор.

Гидеон почти довел ее до оргазма, ее ноги дрожали. Затем он затаился, чтобы не дать ей перейти черту наслаждения.

— Гидеон, пожалуйста! Я хочу тебя.

— И я никогда не хотел никого так сильно, как хочу тебя, Джесс. — Он нежно ласкал клитор.