В руки им всучили чаши с вином, Мариссе пришлось отпить. С непривычки она немного опьянела и с двух глотков. Зато этот хмель придал ей сил выдержать и остаток праздника, ведь самое ужасное она уже вроде бы пережила.

Так Марисса и думала, пока не стала свидетельницей дикарской традиции. Распорядитель махнул приглашающе Крайдину, тот сразу направился в центр площадки, а Марисса лениво заозиралась, уже мечтая о том, чтобы вновь оказаться в ненавистной комнате. Ее совершенно не интересовало происходящее. Заметив ее взгляд, к ней тут же подпорхнула какая-то молодая дама.

– Мои поздравления, милочка! Не сочтите за наглость, но скажите честно, вы его приворожили? – с серьезным видом поинтересовалась она. – Я ни в коем случае ни на что не намекаю, но как иначе объяснить столь странный брак?

Марисса выдала, не задумываясь и вообще не напрягаясь на этот счет:

– Осторожнее, ты говоришь с женой Крайдина Сорка. Хочешь еще что-то добавить о его выборе?

Дамочку будто ветром сдуло. Марисса усмехнулась – ишь, она освоила первое магическое заклинание. А на месте той тут же нарисовался знакомый архиватор, которого Марисса видела еще в походе. Он, кряхтя, встал рядом и устремил взгляд на площадку.

– Прими и мои поздравления, Марисса. Хотя знаю, что ни для кого из вас это не праздник.

– Тогда зачем поздравляете? Я здесь всего пару часов, а меня уже тошнит от всеобщего притворства.

– Хоть в чем-то вы сходитесь, – прокряхтел архиватор.

Марисса сменила неприятную тему:

– Что там происходит? – она указала кивком вперед. Вроде бы архиваторы для того и существуют, чтобы на любой вопрос отвечать обстоятельно и обоснованно, а не высказывать свое мнение о вопросах, которые им не задавали.

– Давняя традиция накхаситов, – тотчас переключился старик. – Еще с тех самых времен, когда не было государств, а племена выживали только за счет силы новых воинов. Потомство от самого сильного мужчины лучше потомства от слабака. В те времена и появился ритуал: за первую ночь с женщиной мужчины сражаются с ее мужем. И если кто-то победит, то он и получит ее первым. Семья останется семьей, но первый ребенок будет зачат сильнейшим. С тех пор традицию сильно утрировали, это скорее дань прошлому.

Марисса уставилась на архиватора, позабыв о своем равнодушии:

– И что же, сейчас это просто танец с мечами? Никто всерьез за чужую жену не сражается?

– Ну, всякое случается, – усмехнулся он в бороду. – Бывает и всерьез, хотя крайне редко. Но вашего случая с милордом это точно не касается.

– Почему же?

– Во-первых, никто в здравом уме не выйдет против него даже в шуточный бой. Это же легендарный генерал, лучше любого присутствующего обученный бою. Уже назначили какого-нибудь слугу или преступника, кого не жалко. А во-вторых, никто в здравом уме не стал бы рисковать жизнью… к-хм… ради такого приза.

Что ж, Мариссе удалось рассмеяться. Какое удивительное чудо – никому-то она не нужна, красавица такая. Хоть одна хорошая новость за месяц.

Бой оказался быстрым и, вопреки объяснениям архиватора, совсем не шуточным. Перед Крайдином встал какой-то громила-оборвыш, но успел он только замахнуться. Генерал как-то коротко подкинул меч, перехватил в воздухе рукоять иначе и с одного разворота почти незаметным движением… отсек бедняге руку в запястье. Марисса даже не сразу поняла, что произошло, вот только крик боли говорил о том, что глаза ее не обманывают. Упавшую на колени жертву генерал добивать не стал, просто кинул меч под ноги распорядителю и направился к Мариссе, не оборачиваясь. Вокруг, как ни странно, сыпались поздравления – чуть более искреннее, чем звучали в храме.

У нее же к горлу подступила тошнота от очередного свидетельства ненормальной жестокости этого народа. Ее побледневшее лицо Крайдина только позабавило:

– В обморок не грохнись, ты же ведьма. Меня ар-Дандир, – он чуть склонил голову перед стариком, – радовал информацией, что ведьмы и в трупах способны ковыряться, и с жабами дружбу водят без какой-то брезгливости.

Марисса с трудом отвела взгляд от бедняги, которого уже утаскивали лекари, перевела взгляд на мужа и сказала как можно равнодушнее:

– Это такую культуру Накхас несет в завоеванные народы? И как же мы, дикари, не оценили?

– Оцените еще, – у Крайдина после кровопролития хоть немного поднялось настроение – очень дурной знак, и Марисса это заметила. – Теперь мы можем уходить.

– Простите, милорд, – вмешался архиватор. – Но вам еще стоит разделить вино с его величеством – он ваш император и ваш брат.

На этот раз Крайдин на старика не посмотрел, а просто повторил Мариссе:

– Теперь мы можем уходить.

Она пожала плечами и повернулась. Ей-то до мнения всех присутствующих еще меньше дела, чем Крайдину.

Марисса думала, что на этот бесов день с нее хватит, однако после короткой поездки в той же карете их неожиданно встретила во дворе замка вся прислуга. И вновь полетели под ноги белые цветы. Да они тут все ополоумели? Марисса раздраженно преодолела двор, уже не имея сил даже сохранять спокойное выражение лица, в замке сразу пошла на второй этаж к своей тюремной спальне. И уже там заметила, что Крайдин идет за ней.

Застыла в дверях, но он буквально втолкнул ее внутрь и тоже вошел.

– Уходи, – истерично шепнула Марисса.

– Не неси бред, – он склонился, чтобы сказать ей это на ухо.

И вся спальня наводнилась прислугой. Напевая какую-то песню о вечной любви и каких-то там лебедях, девушки начали раздевать господина и госпожу. Марисса застыла, не зная, что предпринять и чем обернется ее сопротивление. В покое их оставили, только когда она стояла в одной расшитой сорочке, а Крайдин – в белой нательной рубашке и такого же цвета хлопковых штанах. Слуги растворились в проеме, прикрыв за собой дверь, а Марисса с Крайдином так и остались друг напротив друга.

– Все, – выдохнул Крайдин. – Теперь на самом деле конец. Жуткий день.

С последним Марисса не могла не согласиться и с удивлением наблюдала, как он подходит к столику перед зеркалом, выбирает гребень и тут же косо ломает его. Подходит к постели, откидывает тяжелое одеяло и, полоснув себя по руке острым концом, чуть капает кровью на простынь. Поняв, к чему это представление, Марисса немного расслабилась. Крайдин зачем-то решил объясниться:

– Рай настолько упивается своим успехом, что может и потребовать доказательства, не упустит шанса опозорить меня еще сильнее. Да и всем слугам глотки не заткнешь. Подыграю, раз уж так выпало. Ты была невинной, как видишь, хотя о ведьмах говорят всякое. И перестала ею быть только что. Пусть Рай ждет очаровательных племянничков – рыжих и с моим характером. Это было бы идеально.

После чего он вдруг лег на кровать с другой стороны и подложил руку под голову, уставившись в потолок. Марисса подошла и поинтересовалась осторожно: