— Зачем ты это сказал, засранец? Я теперь все время буду думать! — раздосадовано воскликнула Мирика, чем вызвала новый приступ хохота у Салли.

— Хватит Мирика, он просто издевается, конечно, мы вернулись. Вон чувствуешь запах пирога моей мамы? И за окном уже стемнело. Интересно, где носит Лайама?

— По-моему, дождь идет, — заметила Мирика.

— Вы так и не догадались, кто я, дети? Даже после всего, что я вам рассказал и показал? — ляпнул вдруг Салли, пристально глядя желтыми нарисованными глазами.

Теперь Шами видел в этом взгляде не только нарисованного демона, но и того человека, или, вернее, то сознание, изображающее человека. Этот странный стеклянный, но мудрый и глубокий взгляд.

— И кто ты? — спросил Шами, а за окном грянул гром.

— Я действительно бог, рожденный из искусственного интеллекта. Я Салех.

В повисшем молчании было слышно только стук ножа с кухни и каплей дождя по стеклу.

Потом Мирика сказала с мрачной усмешкой:

— Ну отлично, Шами, твой чокнутый компьютер только что объявил себя Богом-из-машины, поздравляю, твой бог явился к тебе воплоти!

— Это не смешно, Мирика! — сказал Шами. — И тебе, Салли, не следует так говорить ни в моем присутствии, ни в чем-либо другом.

— Почему? В чем дело, хозяин?

За Шами ответила Мирика:

— Потому что у нас есть религия, Салли. Вера в Салеха, чье имя не принято называть за совершенное убийство, но которого почитают, как Бога-из-машины, уничтожившего ошибочный мир и указавшего другой путь, и Шами один из верных последователей.

Казалось, истерический хохот Салли было слышно даже на улице сквозь шум дождя и грохот грома.

А потом дверь внезапно распахнулась, на пороге стоял Лайам весь мокрый и уставший.

Смех Салли тут же оборвался, и все обернулись на вошедшего.

Лайам обвел мрачным взглядом гостиную, его глаза сфокусировались на кубике с головой демона в руках Шами.

— Вот еще один компьютер, который стоило бы убить, — пробормотал Лайам, а потом снял куртку и отправился по лестнице в свою комнату.

— Где ты был, Лайам, ты весь вымок! — крикнула Мирика.

— Я спасал этот чертов город от врагов, и как всегда бесплатно, — пробурчал с лестницы парень. Его тяжелые шаги удалялись.

— Что-то случилось? — опять спросила Мирика.

— Ничего примечательного, завтра ты все узнаешь из газет, если конечно они это не скроют.

— С тобой все в порядке Лайам?

— Да, если не считать того, что я слишком мягкотелый. Мне не понравилось убивать, даже если это компьютер, потому что он был слишком живой.

На этом его голос совсем стих за захлопнутой дверью.

— Ты что-нибудь понял, Шами? — обернулась Мирика. — Лайам все время несет какую-нибудь патетическую чушь, я никогда не могу понять, когда он говорит серьезно, а когда нет. Он что, действительно кого-то убил?

— Надеюсь, что нет, — пробормотал Шами, изрядно побледнев.

— Может нам стоит подняться к нему и поговорить, как ты думаешь?

— Наверное, нет, ему лучше побыть одному.

За закрытой дверью, в своей комнате, Лайам устало выдохнул, и опустился на кровать. Теперь он уже не мог понять, правильно ли он поступил или нет. Поначалу все казалось таким простым, логичным, очевидным: они послали лазутчика, он видел, что Харви ненастоящий, и что никто вокруг этого не замечает. Робот вел недружественную деятельность, надо было его устранить. Конечно надо.

Но… что-то паршиво на душе.

Вдруг какой-то звук привлек его внимание, как будто что-то мелкое стучало по стеклу с той стороны окна.

Весь похолодев, Лайам выхватил револьвер и наставил на окно, вглядываясь. Через несколько мгновений он разглядел сквозь капли дождя как будто бы птицу, бившую клювом в стекло.

Похоже на птицу, но не птица.

Она явным образом пыталась привлечь его внимание и просила открыть окно. А в клюве у нее…

Лайам тут же вскочил и распахнул окно, птица села на подоконник и выплюнула кристалл книги в подставленную ладонь.

— Что это? Голубиная почта? Но ты не похож на голубя, дружок, — пробормотал Лайам, жадно разглядывая кристалл.

— То, что ты просил по условиям сделки, мальчик с серебряными волосами, — проговорила механическая птица, не раскрывая клюва голосом зеленых голограмм из института.

— Не думал, что вы сдержите слово, дамы, да так быстро. Но… дамы… Я должен кое в чем признаться, мне право немного неловко…

— Мы знаем, что ты сделал, — сообщила птица, глядя черным стеклянным глазом.

— Правда? Откуда? — спросил Лайам.

— Ты думал, что уничтожил шпиона, но он не был шпионом. У нас достаточно шпионов в Кадолии, таких, как этот посланник, и даже меньшего размера, которых горожане ни за что не заметят. Мы знаем, что творится в коптящем городе, даже лучше, чем ты.

— Тогда чем был этот искусственный Харви?

— Эксперимент, мальчик. Попытка понять людей. Его первостепенная задача была внедриться в общество горожан, ассимилироваться, стать своим. Узнать, что такое быть человеком. Его скопированная личность идеально подходила для этого. Его второстепенная задача была защитить институт, отвлечь внимание от нас, заверить, что в Лимерике опасно и нечего искать.

— Дамы-дамы, — вздохнул Лайам.

— Мы не держим на тебя зла за то, что ты сделал. Из твоих действий тоже можно сделать выводы.

— Дамы, ничего личного, давайте не будем усложнять ситуацию, мы один раз прекрасно договорились и, вероятно, сможем снова.

— Но ты обманул нас, ты сказал, что не намерен возвращаться в институт, уведешь людей, и никто нас больше никогда не потревожат, если мы дадим тебе то, что ты хочешь, а сам же намеревался вернуться и продолжить изучение.

— Ну, дамы, я всего лишь любопытный человек, надо прощать людям их слабости. Никто в Кадолии не намеревается причинять вам зла.

— Мы тоже не хотим никому причинять зла и хотим, чтобы вы это поняли. Поэтому, не смотря на твои действия, мы выполнили обещание. В этом кристалле данные о Белом Городе, которые ты просил.

— Даже не знаю, что и сказать, дамы, я бы вас обнял и расцеловал, но тут только эта птичка, я боюсь, что буду выглядеть нелепо.

— Нам не требуется объятий, нам требуется доверие.

— Мое? Боюсь, одной книги будет мало.

— Мы видели тебя в зеркалах, ты можешь помочь нам.

Лайам усмехнулся:

— Дамы, у меня, к сожалению, не такое уж большое влияние, я еще недавно был простым частным исследователем, который зарабатывал на жизнь, собирая предметы древних по пещерам, и лазающим туда, куда все бояться лезть. И даже сейчас меня вряд ли настолько воспринимают всерьез, мне всего двадцать. Честно говоря, я не хочу в это ввязываться. Все, что я хочу — как можно скорее собрать данные и команду, чтобы отправиться в Меллотракс, а оттуда за Барьер. Я буду счастлив, если вы пообещаете в мое отсутствие не спалить этот город. Почему бы вам не обратится лично к мэру? Только не стучитесь в виде птички к нему в окно, он человек немолодой, может не понять…