– А я вас люблю, – проворчал Альф.

Вайолет отпустила его руку.

– Ладно, мне нужно закончить с этим пирогом. В котором часу прибывает твоя герцогиня, Альф?

– В четыре, – он шаркнул ногой по линолеуму. – Кажется, тут нам тоже не мешало бы прибраться.

– Предоставь это нам, – ответила Вайолет. – Ты можешь просто сидеть и руководить. Тара, живо бери швабру и ведро.

– Почему я? Разве я не буду помогать тебе с готовкой?

– Не спорь. Вполне успеешь и то и другое.

Через несколько часов все трое уже любовались результатами своего упорного труда. Маленький квадратный столик ломился от еды. Тара приготовила пасту с рыбой и сэндвичи с огурцами. По настоянию Альфа она срезала с хлеба все корки, но сохранила их для птиц, ведь старик не любил выбрасывать продукты. В глубоких тарелках были разложены чипсы, сырные шарики, маринованный лук и маленькие колбаски. Бисквит, испеченный Вайолет, красовался на подставке для торта, размещенной в самом центре стола. Она, конечно, немного передержала его в духовке, но благодаря толстому слою сахарной глазури ей удалось это скрыть. В хрустальной вазе для фруктов красовались консервированные персики. Маленький молочник наполнили сгущенкой.

– Вы сотворили для меня чудо, девочки, – сказал Альф. – Эта кухня никогда еще не была такой чистой. – Я и забыл, какого он цвета, – добавил старик, глядя на линолеум. А не пропустить ли нам по стаканчику шерри, пока ждем Джудит?

– Я воздержусь, – отказалась Тара. – Если это что-то вроде того чинзано, мне будет плохо.

– Ты права. Вайолет?

– Плесни мне чуточку.

К пяти часам Вайолет уже выпила слишком много шерри, что в сочетании с пустым желудком вызывало легкое головокружение.

– Она всегда так опаздывает, Альф?

– Ну, она очень загружена. Ты же знаешь, что такое политика. Что-то обязательно случается в самый неподходящий момент.

– Мам, можно мне бутерброд? Я умру от истощения.

– Тара, я же говорила тебе. От истощения умирают люди в Африке, а ты всего лишь слегка проголодалась. Можно ей сэндвич, Альф?

– Давайте подождем еще полчасика, ладно? – старик посмотрел на часы.

– Но…

Вайолет выразительно посмотрела на дочь.

– Альф велел подождать.

К шести часам у Вайолет уже так урчало в животе, что старик едва не вызвал сантехника. Она похлопала себя по животу.

– Боже ты мой, простите.

– Тебе надо поесть, мам, – настаивала Тара. – Как и нам всем.

– Что думаешь, Альф? Начнем без нее? Уже довольно поздно.

– Да, думаю, пора. – Альф откинул занавеску. От его дыхания стекло затуманилось, и старик протер его рукавом. – Она точно приедет. Она хорошая девочка, просто очень занятая.

Тара и Вайолет быстро наполнили свои тарелки.

– Ммм… Так-то лучше, – промямлила девушка.

– Не говори с набитым ртом, детка. Альф, почему ты не ешь?

На коленях у старика стояла пустая тарелка.

– Не беспокойся, я поем. У меня просто бабочки в животе. Слишком взволнован перед встречей с Джудит.

В коридоре зазвонил телефон, и хозяин попытался подняться с кресла.

– Это, должно быть, она.

Вайолет заставила его вернуться в кресло.

– Предоставь это мне. Я поговорю с ней и узнаю, в котором часу ее ждать.

Выходя из кухни, женщина прикрыла за собой дверь.

– Алло.

– Ой, кто это? – та, что задавала этот вопрос, протяжно зевнула. – Ух, простите.

– Это Вайолет? А вы кто?

– Могу я поговорить с Альфом Бикерстаффом?

С Альфом Бикерстаффом! Сколько Альфов, по ее мнению, проживают в этом доме?

– Это Джудит?

– Да, он дома?

– Вы опаздываете уже на два часа, – прошипела Вайолет в трубку. – Где вас черти носят?

– Простите, но кто вы вообще такая?

– Я – дура, которая стерла все пальцы, готовясь к вашему высочайшему визиту. Ко скольким вас ждать?

Последовала долгая пауза, во время которой Вайолет расслышала на заднем плане клацанье стаканов и голос, который прошептал:

– Куда девать посуду, Джуд?

– Ммм… Я не приеду. У меня тут кое-какие дела. Очень важные.

– Более важные, чем встреча с собственным отцом?

– Слушайте, вы… – в голосе Джудит прозвучали стальные нотки. – Кто бы вы ни были, я не обязана перед вами отчитываться. Просто передайте ему, что я не приеду. Перезвоню позже.

Она бросила трубку, приведя Вайолет в крайнюю степень возмущения.

Она вернулась в кухню, сцепив дрожащие от ярости руки, и отрицательно покачала головой, глядя на дочь. Альф сидел к ним спиной, с надеждой глядя в окно.

– Она не придет, да? – спросил он.

– Джудит просила передать, что очень расстроена, но ее срочно вызвали… по какой-то… политической проблеме. Само собой, она не может рассказать подробности, ведь это сверхсекретно. Она думала, что успеет закончить к ужину, но, похоже, ей придется работать всю ночь.

– Всю ночь? – отозвался он. – Видимо, там что-то очень серьезное. Бедная моя девочка. Так много работает.

Скорее много тусуется.

– Она сильно скучает по тебе и очень мечтала увидеться, раз даже сказала миссис Тэтчер, что ей нужно в Манчестер, навестить отца. Но та ее так и не отпустила. Эта Тэтчер, судя по тому, что о ней говорят по телевизору, не терпит возражений.

– Значит, она совсем не приедет? – спросил Альф с такой грустью, что Вайолет вдруг стало трудно говорить.

Она с трудом проглотила смесь горечи и злости.

– Нет, не приедет. Мне очень жаль, – она взяла старика за руку. – Давай отрежу тебе большущий кусок моего пирога, а?

– Ай, давай. Какой смысл ему пропадать, правда?

Женщина взяла нож и погрузила его в пирог, от чего в воздух поднялись частички сахарной пудры.

– Наверно, я должен позвонить ей, – проговорил Альф. – Проверить, все ли у нее в порядке. А то она еще подумает, что я не беспокоюсь о ней.

Вайолет передала ему тарелку с тортом.

– Никак не получится. Она звонила из офиса. Весь день крутится, как белка в колесе. Сейчас у них секретное совещание. Ей пришлось отпроситься в туалет, чтобы позвонить и предупредить тебя.

– Узнаю нашу Джудит, – улыбнулся старик. – В этом вся она. Всегда такая ответственная. Надеюсь, она не волновалась из-за меня весь день.

– Уверена, что нет, – ответила Вайолет и прикусила губу.