Надо было напомнить стриптизерше начало нашегоразговора, но я не стала этого делать.

– Продолжай, пожалуйста.

– Значит, Беата покупает свитер, отдаетего Павлу, а потом ходит с ним по городу, изображая его возлюбленную, –закончила Кристя.

– И она так поступила?

– Да.

– А что дальше?

– Беатриса очень старалась…

– И потом?

– Павел перестал ей звонить и просить освидании.

– Ну?!

Кристина заплакала.

– Мы опять приехали к Равилю, он угостилнас чаем, пообещал, что Беатка доживет до ста лет, только надо из Москвыуехать, очень быстро. Она жутко обрадовалась… и… и… и… умерла.

– Когда?

– Ночью, – шепотом ответилаКристина. – Я ее домой проводила, хотела остаться, а она сказала: «Езжай,все уже закончилось». Утром меня будто что-то стукнуло – проснулась в девять,звонила ей, звонила, а она не отвечала. Помчалась к ней на квартиру, открыладверь, у меня ключи есть, а Беатка… возле унитаза лежит, ее сильно рвало.

– Ты, наверное, вызвала милицию!

– Да, – кивнула Кристина. –Вернее, сначала «Скорую», думала, Беату еще спасти можно, мне показалось, чтоона дышит. А врачи на меня наорали и в ментовку звякнули.

– И что сказали спецы?

– Отравление, – простоналаКристя. – На столе банка из-под рыбных консервов осталась, пустая, Беаткаее содержимое целиком съела. Никаких следов насилия, все на местах, ничего невзято.

– А было что брать?

– Нет, – чуть не плакалаРыбникова, – у нее ничего не было. Один долг за машину. Уж не знаю, откудабарыга мой телефон раздобыл и ну бабки требовать, угрожать: «Отдай, а то хужебудет!» Я ему сначала спокойно сказала: «Я ничего у вас не брала, отвяньте». Атот заявил: «По условиям договора долг переходит на поручителя, а им тызаписана, гони лавэ. Я на хозяина работаю, приедут к тебе от него, вот тогдазапищишь!»

– Когда я позвонила, ты решила, что яявляюсь тем самым лицом, и все же пригласила к себе? Очень глупое поведение.

– Я думала, посмотрит человек вокруг ипоймет, что из меня вытрясти нечего, – зарыдала Кристя. – К тому же ярешила предложить забрать тачку, если он не сжалится. Я Беатку одна хоронила.Никто из «Королевы Марго» не пришел. Хозяин девкам запретил ее имя упоминать,испугался, что клиенты про смерть услышат.

– У тебя сохранились координаты Равиля?

– Клиника называется странно. «Имар»,нет, «Итар». Или «Исар»? – Кристина всхлипнула. – Адрес был у Беатки,название улицы я забыла, вроде там рядом Москва-река.

– Ладно. А Зарецкого как найти?

Кристина стала вытирать лицо руками.

– У Беатки где-то визитка лежит. Можнопоискать.

– Сделай одолжение, непременно ее найди,потом позвони мне, – велела я. – И последний вопрос. Девушка былаодинокой, ты не знаешь, почему милиция пренебрегла формальностями? КвартираКристины не опечатана?

– Там висела бумажка, – заявиластриптизерша, – но ведь надо было вещи взять для похорон. Хоть икремировали тело, но в ночнушке-то в гроб не положишь, я ту бумажку с двери исдернула. Это нарушение закона?

– Не самое ужасное. А кому теперьдостанется квартира?

– Мне, – коротко ответила Кристя идобавила: – Едва Беатка про болезнь свою узнала, тут же завещание составила.

– Похоже, подруга тебя любила, –отметила я.

– Очень, – согласиласьКристя. – Мы были родней сестер, как теперь жить – не знаю.

– Думаю, тебе нужно использовать шанс,предоставленный Беатрисой, – вздохнула я. – Сколько еще у шестапровертишься – год, другой? А потом куда? Через шесть месяцев тебя признаютофициальной наследницей, сдай квартиру и иди учиться. Беатриса будет счастлива,глядя на тебя с небес.

Кристя снова судорожно зарыдала и кинулась вванную.

– Господи, – донеслось доменя, – Беатка, прости, прости, прости! Я не думала, что все так ужасно!Смерть – это навсегда! Она не лечится!

Я потопталась немного у санузла, потомпоскреблась в дверь.

– Кристя, тебе плохо?

Ответа не было.

– Открой, пожалуйста.

– Уходи, – глухо раздалось изванной. – Больше мне сказать нечего. И у меня нет сил. Не думала, чтобудет так страшно и тяжело!

Ровно в семнадцать я встретилась с ПавломКраминовым.

– Как дела? – танком поехал на меняклиент. – Есть новости?

– Тружусь помаленечку.

– Работать надо лучше, – не преминулзаметить Павел.

– Как именно? – прищуриласья. – Уточните, что значит «лучше».

Краминов сделал глубокий вдох. Похоже, он сбольшим трудом удерживал себя в рамках. Наверное, он нервничает, но ведь это недает ему права обращаться со мной как с обслуживающим персоналом.

– Значит, ты мой секретарь, – ожилКраминов, – Елена Романова.

– Ясно.

– Я поручил тебе разобрать шмоткиСветланы.

– Понятно.

– Можешь ходить по всему дому и задаватьвопросы.

– Такое поведение насторожит вашихдомашних.

– Они идиоты!

– И все же… Что за причина можетзаставить секретаря разгуливать по особняку?

– Светка собирала всякую хрень, фигуркииз дерьма, – с явной неприязнью ответил вдовец. – Скажешь, что явелел тебе все собрать, вот ты и шастаешь по зданию, интересуешься, сия дряньиз ее коллекции или элемент интерьера от дизайнера. Йес?

Я кивнула, и мы поехали в коттеджный поселок.Здоровенный внедорожник Краминова несся впереди, моя малолитражка старалась неотстать от джипа. Наконец кортеж въехал в лес и замер около трехэтажного домапод красной черепицей.

Выйдя на вымощенную камнем площадку, явдохнула неправдоподобно свежий воздух Подмосковья и испытала укус зависти.Именно таким мне виделся в мечтах собственный коттедж, даже террасу мы хотелисделать незастекленной, открытой и заставить ее плетеной мебелью.