Огромная комната с тремя большими окнами былаобставлена в стиле мадам Помпадур. Не знаю, правда ли существует подобныйстиль, но лично я так называю белую мебель с позолотой и вычурной резьбой.

Кровать походила на аэродром. Матрацприкрывало голубое стеганое покрывало, такого же вида были и многочисленныеразнокалиберные подушки, наваленные вдоль резной спинки. Ложе, естественно,стояло на львиных лапах, с потолка над ним нависал балдахин.

Возле одного из окон стоял секретер: небольшаядоска для письма и тройка крошечных ящиков. Подобную мебель обожают снимать вромантических, псевдоисторических лентах. Вероятно, вы видели такие сцены: всвоем будуаре сидит молодая графиня, по ее щеке катится слеза, дама открываетсекретер, вынимает из ящичка пачку писем, перевязанную атласной лентой… ну и такдалее. Я наблюдала похожие предметы интерьера в магазинах, но не предполагала,что кто-то может купить их.

Дальше стояли диван и два кресла –естественно, комплект, – обитые бархатом цвета летнего неба. Торшер,телевизор, DVD-проигрыватель, небольшой держатель с дисками. И никаких шкафов.На полу пушистый ковер, занавески все в рюшах, золотых шнурах и пудовых кистях.Полнейшая чистота и казарменный порядок. Так выглядят гостиничные номера вшикарных отелях. Вроде дизайнер попытался навести уют, повесил картины,расставил вазы с цветами, но в комнате отсутствует нечто, делающее ее жилой. Унормального человека вряд ли будет столь идеальный порядок. Хотя, может, послесмерти хозяйки здесь потрудилась домработница.

– А где Светлана держала вещи? –спросила я.

Павел показал на две маленькие двери в стене.

– Там смотри.

Я открыла одну. Ванная. И вновь чистота ипорядок. Флаконы с духами, бутылки с шампунями, банки с кремами стояли, словносолдаты на плацу – шеренгами, по росту.

За другой дубовой дверцей обнаружиласьгардеробная. Платья справа, блузки, юбки и брюки слева, туфли на колодках,сумки на крючках, белье на полках. Интересно, сколько времени в день Светатратила на развешивание шмоток? Я очень хорошо знаю: вещи следует содержать впорядке, тогда они дольше тебе прослужат, но все равно, прибегу домой, скомкаюпуловер и запихну его в непотребном виде на полку. А еще я всегда нахожусь впоисках носков, обнаружу один, и никак не получается отрыть второй. Зато уСветы они скручены по парам и разложены по цветам. Просто оторопь берет оттакой маниакальной аккуратности! Или здесь наводит порядок горничная?

– Светлана, похоже, была хорошейхозяйкой, – вздохнула я.

– Даже слишком! – неожиданновоскликнул Павел. – Она из-за этого постоянно ссорилась с Нютой, не говоряуж об Олеге. Дети придут из школы, вещи швырнут, а Светлана к ним с замечаниямипристает! Сколько у нас битв из-за обуви разгоралось! Ее никто ровно у двери неставит, снимут – и вперед.

Я вспомнила гору ботинок и кроссовок, котораявозвышается в нашей прихожей, и заметила:

– Ну это у всех!

– Только не у нас, – неожиданно злозаявил Краминов. – Света всякий раз выходила в холл и молча убиралаботинки. Ничего не говорила, но вздыхала… Понимаешь?

– Думаю, да. Так что я ищу?

– Не знаю, – крякнул Павел. – УСветы никаких тайн не было, все на виду, дверь всегда открыта.

– Сейчас она была закрыта, –заметила я.

– Наверное, Римма после того, какпротерла пыль, прикрыла, – пояснил Павел. – Здесь ты ничего необнаружишь, но раз ты тут под предлогом разборки, то все равно походи,осмотрись. Потом спустишься вниз, познакомишься с народом, поболтаешь. Мне литебя учить? Тот, кто задумал спектакль в этом доме, поджег дачу и убил Свету!

– Погодите, я не очень понимаю, –остановила я Павла. – Какая дача?

– Где сгорела Светлана! Ты забыла, какпогибла моя жена?

– Нет, просто я хотела уточнить. У вас впридачу к особняку есть еще и дача? Зачем?

Краминов сел в кресло.

– Я же говорил: это старый дом,принадлежавший моим родителям, раньше мы там отдыхали каждое лето. Потом, когдамой бизнес пошел в гору, мы переехали сюда, в особняк, на постоянноежительство. Ясно? Фазенду решили не продавать, оставили на память. Ею много летне пользовались, мы туда не ездили.

– По какой же причине Света туданаправилась?

Павел оперся ладонями о колени.

– Ладно, хоть и нехорошо о покойной дурноговорить, да придется. Я не собираюсь чернить память жены, но, если хочу найтиорганизатора спектакля, следует приоткрыть тебе некоторые семейные тайны. Светабыла сумасшедшей.

– Шизофрения? – заинтересоваласья. – Или маниакально-депрессивное состояние? Кстати, мне она показаласьвполне адекватной, трезво рассуждающей особой.

– Сумасшедшая, так сказать, в бытовомплане, – уточнил Краминов. – Хотя я сам во всем виноват.

– Может, расскажете подробней?

Павел вынул сигареты.

– Когда мы поженились, я настоял на том,чтобы Света не работала. У нас сначала родился один ребенок, потом второй. Нукакая тут служба?

– Тысячи женщин отдают детей в сад ипродолжают трудиться, – пожала я плечами, – моя ближайшая подругаКатя – хирург. Ночные дежурства и все такое. Но у нее двое мальчиков!

– Ага, а потом отпрыски становятсяуголовниками и шлюхами, – обозлился Павел. – За детьми нужен глаз! Я,кстати, не сразу принял решение, чтоб Света не работала. Когда Олег и Нюта чутьподросли, мы их устроили в детский сад, а Света пошла в школу преподаватьлитературу. И что получилось? Жена занята чужими детьми, а свои постоянноболеют, времени на них нет, дома бардак, на ужин сосиски или макароны, мнерубашки чистой не найти! Я выдержал три месяца и решительно сказал: «Выбирай.Если охота пахать на ниве просвещения, получать копеечную зарплату и занятьближе к пенсии должность завуча, мешать тебе не стану. Но имей в виду,разведусь с тобой, отниму детей и найду им новую мать, которая окружит малышейлюбовью и заботой».

– Жестко, – покачала я головой.

– Зато честно! – гаркнулПавел. – Света приняла мудрое решение – стала вести дом. Нам всезавидовали! Дети ухожены, Нюта замечательно учится, я ни о чем, кромезарабатывания денег, не думал. Идеальная семья!

– Светлана тоже так считала? –осведомилась я.