– В работе – я честен, в деле – целеустремлён, в дружбе – постоянен. Но правды гарантировать не могу. Честь имею.

Кривых остановил его желание уйти, тоже поднявшись и сделав примирительный знак рукой:

– Погодите, Александр. Мне нравится ваш подход к делу. Сработаемся… Надеюсь.

Полковник расслабил стойку. Подмигнул одним глазом и по-свойски сказал:

– Игната бы привлечь. Уникум, а не мужик.

– И что в нём такого? – смягчив тон, кинул Кривых.

– Отсутствие чувства страха, как такового… И ещё… Он сам даже не догадывается, но обладает способностью передавать своё… как бы лучше? Может – бесстрашие, что ли… свои ощущения… другим людям… Воздействует на них. Вот кто действительно – без страха и упрёка… С ним спокойно и, всё, что он говорит, убедительно, то есть – вера в это – принимается абсолютно за истину…

– Бросьте вы свою галиматью! – взвился успокоившийся было Кривых.

– Я же пообещал – максимум откровенности. Поэтому – можете не сомневаться, – Саша добродушно усмехнулся.

– Ладно, – сменив тон и явно что-то придумав, ответил Кривых. – Завтра – проверим.

Он лукаво подмигнул Саше и улыбнулся, едва заметно приподняв один угол губ.

Утром следующего дня полковник Александр Оттович Роммель и Игнат Ефимович Корж прибыли к назначенному Кривых месту. Встретили их осведомлённо. Пропуска были заказаны заранее.

Испытание придумал сам руководитель проекта. Точнее, мини-полигон существовал давно. На нём проводили, и неоднократно, подобные, или примерно похожие испытания. Только немного подкорректировали задачи, и всё. В закрытом дворе учреждения, руководимого господином Кривых, собралось человек десять – одиннадцать. Сам Пётр Миронович, Игнат с Полковником, Роман, профессор Лаптев Евгений Иванович, профессор Кац Карл Сидорович, оператор с камерами, расставленными по разным углам для фиксации эксперимента, звукооператор с техникой, Даниил Львович Хомич и сидящий в стороне, под тенистым навесом, за столиком – Сергей Сергеевич Иванов. Рядом с ним сидел у большого переносного пульта человек и настраивал какую-то аппаратуру. Иногда подходил к нему помощник и подносил какие-то бумаги, похожие на кардиограмму… Они молча переглядывались, кивали, и помощник удалялся в незаметную дверь позади сидящего за пультом оператора.

Суть испытания состояла в следующем:

Игнат Корж должен передвигаться в сооружённом из высоких, окрашенных в разные цвета, листов ДСП и прозрачного пластика, лабиринте. Листы чередовались так, что происходящего за поворотом испытуемый не видел. За каждым очередным поворотам его ждала неожиданность. Все заняли позиции. Приготовились. Начали.

– Пошёл, – скомандовал Кривых.

Корж, хмуро глянув на руководителя эксперимента, двинулся в лабиринт. Первый поворот – не преподнёс неожиданностей, хотя все присутствующие тревожно ожидали какого-то подвоха. После уверенно пройденного поворота наблюдатели невольно выдохнули. Спокойным оставался один испытуемый. Он шагал уверенно, не делая лишних движений и не пытаясь предугадать события. За вторым поворотом – ждал сюрприз. Прямо перед носом Игната, откуда-то сверху вылился огромный ушат воды и загрохотал искусственный гром. Раскат был резкий и оглушающий. Все вздрогнули и инстинктивно пригнулись. Майор Корж замер на мгновение, лишь для того, чтобы вода не попала на него. Осмотрел лужу и, пожав плечами, перепрыгнул её. Далее, за прозрачной стеной из пластика разорвалась петарда. Причём сила взрыва была не столь громкой, сколь ослепительной. Все невольно прикрыли глаза руками. Игнат же только прикрыл глаза и уверенно и быстро повернулся к вспышке спиной. Надо отметить, что на теле у Коржа находились датчики, измерявшие пульс, давление, температуру. Все данные фиксировались и записывались именно тем человеком, который сидел около Иванова. Игнат ловко шмыгнул за угол, где его уже ожидал огромный детина с пистолетом в руке.

Игнат Корж должен передвигаться в лабиринте

Детина гаркнул Игнату из-за угла так, что один из операторов вскрикнул. Игнат отреагировал спокойно. Он, не вздрогнув, чуть присел, уйдя с линии соприкосновения с вероятным противником. Перенеся тяжесть тела на заднюю ногу, оттолкнулся ей и, словно выстрелил передней ногой, нанеся точный и резкий удар в пах. Пистолет вывалился, а детина, охнув, схватился за место удара.

– Дурак! – выдавил из себя он и скорчился от боли. Затем стал быстро приседать на пятках, повторяя про дурака, и многое чего другого в адрес Игната. Корж, не оглянувшись даже, двигался дальше. Игра захватила всех присутствующих. Они располагались на небольшом балконе, возвышающемся метра на два, и наблюдать было очень удобно. Действие развивалось стремительно. Испытуемый подошёл к очередному повороту как раз в тот момент, когда из-за угла должен был выскочить огромный цепной пёс, сдерживаемый туго натянутой цепью. Все это видели, за исключением находящегося в лабиринте майора Коржа. Пёс рвался и хрипел, но не лаял. Игнат наверняка слышал его рычание. Цепь ослабили, и кавказец, размером с небольшого медведя, ринулся на Игната. Длина цепи была отрегулирована так, что оставался один лишь закуток, до которого псу было не добраться. Корж даже не остановился. Он лишь отступил в сторону от летевшего на него зверя и, ни секунды не колеблясь, влепил сочного пинка в бок пролетевшему по инерции мимо псу. Собака, инстинктивно взвизгнув, завалилась на бок, но тут же вскочила и, с ещё большим остервенением, кинулась на своего обидчика. Игнату хватило этих мгновений, чтобы оценить ситуацию правильно. Он остановился именно в том углу, куда цепь не позволяла добраться волкодаву. Затем он поднял правую руку вверх… пёс рвался и хрипел, не оставляя своей попытки разорвать противника… Его клыки щёлкали у самого горла майора. Игнат медленно стал вращать рукой, словно пропеллером. Пёс постепенно, продолжая рваться и рычать, инстинктивно стал сопровождать движение руки круговыми движениями головы. Движения руки постепенно ускорялись. Ускорялось и движение лающей и рычащей головы собаки. Внезапно Игнат резко опустил руку, словно рубанул воздух, почти к самым глазам волкодава, одновременно скомандовав резко и громко – «Фу!» Пёс застыл. Перестал хрипеть и рваться. Он тяжело дышал, роняя пену изо рта на землю. И, как-то совсем уж по-человечески, с непониманием и стыдом, смотрел на подавшего команду противника. Он видел – перед ним – человек. И этот человек его не боится, так же как и кинолог, с ним работавший. И пёс подчинился. «Сидеть», – последовала, не столь уже резко, но твёрдо и уверенно команда. Пёс сел, продолжая сиять белками исподлобья.

«Хорошо, хорошо», – поощрил пса Игнат. Затем подошёл к собаке, и, не касаясь, встал слева от неё. Через пару секунд Корж достал из кармана платок, уронил его перед псом и, отдав команду охранять, спокойно пошёл дальше по лабиринту.

Стоявшие на балконе наблюдатели отреагировали сдержанно, но явно подавляя эмоции, нахлынувшие, вероятно, на всех после увиденного. Сергей Сергеевич, помимо того, что наблюдал эксперимент с самой высшей и удобной точки, мог следить за происходящим на мониторе. Он не выразил никаких эмоций.