Пес сел, продолжая сиять белками исподлобья

Игнат шёл дальше. Оставалось два поворота. Первый из оставшихся встретил Игната выкатившейся под ноги обыкновенной РГД 25, гранатой наступательного боя. Игнат мгновенно усмотрел – стопорного кольца нет. Он носком ботинка (а ходил он в армейских берцах, практически всегда) откинул гранату в окоп, находившийся рядом, и через секунду – взрыв. Игнат успел лечь на землю, как раз перед самым взрывом гранаты. Лёг, а не упал, опираясь на руки и не касаясь земли телом, чтобы не испачкать одежду. Граната разорвалась в окопчике, практически у самых ног майора. Осколки вылетели наружу. Радиус действия наступательной гранаты всего двадцать пять метров. Вверх полетели незначительные осколки. Основной удар пришёлся на стены окопа. Так что никому она ущерба не причинила. Испытуемый удивлённо посмотрел на место взрыва. Да, взрыв был, реальный. Он встал. Улыбнулся, и погрозил пальцем в сторону наблюдателей. Последний поворот оказался пустым. Но майор повёл себя странно. Вместо того чтобы выйти и завершить эксперимент, он махнул ногой через воображаемую линию поворота. И как только нога вернулась назад – почва за поворотом обвалилась, увлекая в глубокую яму лист ограды лабиринта.

Весь лабиринт, словно доминошный паровозик, стал складываться, разрушаясь. Корж, очень спокойно и быстро вильнув несколько раз и ловко увернувшись от падающих листов ДСП и оргстекла, вышел на ровную площадку. Не дожидаясь окончательного разрушения, закурил и направился к остальным участникам эксперимента.

Его встречали восхищённые и в то же время недоумённые взгляды присутствующих. Только Сергей Сергеевич не был восхищён и удивлён. Он махнул недовольно рукой и вошёл в потайную дверь в стене, рядом с местом, откуда наблюдал весь этот эксперимент.

Через час Иванов принимал Кривых с докладом и распечатанными данными показания датчиков на теле Игната.

– Ну, что ваш герой? – спросил он, прежде чем Кривых уселся на предложенный стул. – Как показания приборов?

Кривых выглядел несколько озадаченным, но старался говорить по-деловому, без эмоций:

– Показания, как у индийского йога. За весь эксперимент – ни одного всплеска частоты пульса, давление идеальное, дыхание ровное. А все остальные параметры записаны и соответствуют норме человека, находящегося в спокойном, я бы, даже сказал – расслабленном состоянии. Но как? Пусть лабиринт чепуха, как выразился профессор Хомич, – детская игрушка. Но всё же! От неожиданности, взрывов, нападений зверя, гранаты – должны происходить эмоциональные и физические изменения в организме. А их нет! И это факт. И зафиксировал его не я.

– Постой, не суетись. Выпей чайку. Настоящий чёрный. А то в последнее время мода на зелёный, жёлтый – чёрте какой, только не обычный бархатный. Ну как? – в его голосе улавливались нотки лидера, не так давно предлагавшего ему тоже чаю…

Кривых отхлебнул суетливо из предложенной ему чашки. Обжёгся. Ответил, что нормально, и продолжил:

– Его притащил полковник Роммель…

– Надо же, как тесен мир. Он же охранял…

– Да! Именно – Колю Рекрута, царствие ему небесное. Попал ко мне случайно. И привёл этого вояку. Бывший комбат. Званий не выслужил, денег не нажил, но вот его дело я запросил – и зачитался им, словно романом. Участник всех последних конфликтов и войн. Причём отбывал туда, забрасывая начальство рапортами, как доброволец.

– Ранения, контузии? Нет? – Иванов покрутил пальцем у виска, намекая на ненормальность испытуемого.

– Ничего. Так мелочь, но не связанная с головой. Мне полковник Роммель, ну Сашка, сказал, что этот тип – его бывший однополчанин. Что не ведает страха. За это страдал от начальства. Да и из армии ушёл не сам. Выгнали за дуэль.

– Да ну? Есть ещё и такие у нас? Ну, значит – жива армия. Жива! Если есть такие хлопцы. Слушай, он просто находка для нас. Проверь как следует все связи и, если всё более менее чисто, привлекай к делу. Скоро начнём.

– Я только и ждал, Сергей Сергеевич, вашего одобрения. Конечно – проверим.

– Да, слушай. А если бы его разорвало гранатой, или завалило в конце… И ещё этот амбал с ножом, да и пёс, я тебе скажу, ого-го…

– Нет. Ничего не могло случиться. Граната – учебная. В окопе взрывали другую, боевую. Если бы он не сбросил учебную туда – взрывать было бы незачем. Обвал – возможен только, если нет нагрузки на грунт, амбал – опытный спец, а пёс… Ну, там свой секрет. Цепь так устроена, что её в любой момент можно натянуть… Только вот, Игнат об этом не знал. А вёл себя… Впервые у меня такой… Не буду вам голову забивать деталями. Разрешите идти?

Иванов кивнул головой. Кривых встал и не по-военному, очень неумело развернулся на каблуках.

Пошатнулся, теряя равновесие, чуть не упал. И вышел, вызвав улыбку у Иванова.

Сергей Сергеевич не любил такие штучки. Не надо изображать из себя того, кем не являешься. Но хорошее расположение духа не позволило ему сделать замечание этому хитрому, но преданному толстячку.

Домой возвращался Даниил Львович около восьми вечера. Погода стояла плохая. Мелкий дождь. Зябко. Хорошо, гараж под домом. Вылез из машины. Достал из багажника пакет с фруктами и, думая о нехорошей встрече с Сашей Полковником, направился к лифту. Почему нехорошей? А не ожидал профессор, что придётся вновь встречаться с человеком, так или иначе ставшим свидетелем их семейной драмы. Кража. Смерть домработницы. Его только от мысли, что всё всплывёт – бросало в пот. Катю вспоминал часто. Он не держал на неё зла. Представлял, как она лежит в луже крови. С задранной юбкой. На руках и ногах кровоподтёки – следы пыток. Волосы растрёпаны… Этот образ был явно из детективных сериалов. Даниил Львович никогда в жизни не сталкивался ни с чем подобным. И вдруг, человек, которого он знал и с которым у него было кое-что, – мёртв. Да ещё не просто, а убит. Замордован. Он просыпался по ночам. Ходил по комнате, в предчувствии чего-то нехорошего. Ему чудились шаги. Он представлял, что она сидит в кресле, вся в белом, и с таким же белым лицом. Смотрит на него немигающими мёртвыми глазами и улыбается. Мороз пробегал по коже, волосы шевелились на ногах, и холодок стоял где-то в паху. Но недавно его страхи ещё больше обрели мистическую подоплёку. Руководитель проекта привёл к ним в коллектив Рому Зюлькинда. Парня, чистившего в доме Хомичей аквариум. Он, естественно, был знаком с Катей. Она его встречала, провожала, когда Хомичей не было дома. И вот теперь он здесь!

По работе профессор Хомич старался не пересекаться с бывшим чистильщиком аквариумов, но приходилось всё-таки. И не раз. Роман оказался очень толковым и знающим молодым человеком. И вскоре профессор свыкся с его присутствием. Но когда в проект припёрся тот, кто помогал отыскать сворованные деньги! Тут у профессора чуть не наступил нервный срыв. И мистика ночных кошмаров переплелась с реальностью бытия.