– Ничего нового я вам сообщить не могу, – признался Мезенцев.

– Это я и так уже понял, – жестко ответил Пивоваров. – Вы тут, видно, совсем расслабились в своем сонном болоте. Но у меня есть связи, уж я разворошу ваш муравейник!

– Чего вы от нас хотите? – терпеливо поинтересовался Мезенцев. – Дело не закрыто, следствие продолжается…

– Но очень медленно, как я погляжу. Может, вы просто ищете не в том направлении?

– А вы хотите нам что-то подсказать? – осведомился Шилов.

Пивоваров опустился на свободный стул и тяжело вздохнул.

– Я просто хочу во всем разобраться, – уже гораздо спокойнее проговорил он. – Поставьте себя на мое место. Сына я растил один, жена погибла много лет назад. Пацан был сложный, постоянно влипал в неприятности… И тут вдруг приходит приглашение из закрытой элитной академии «Пандемониум». Конечно, я тут же ухватился за него. В Санкт-Эринбурге парень совсем от рук отбился, начал гулять в дурной компании. Я хотел отправить его подальше от соблазнов, в провинциальную глушь. И что в итоге? Он и до академии-то не доехал, его убили прямо по дороге…

– Понимаю ваши чувства, – спокойно изрек Мезенцев.

– Но я ничего не смог толком выяснить у полиции. Да и академия, как оказалось, открыта не так давно. Я предварительно встречался с директрисой, она произвела на меня впечатление умной, интеллигентной женщины. Но о самом учебном заведении в интернете ни слова! У них даже сайта своего нет.

– Как же вы решились отправить туда сына? – спросил Виктор.

– Повторяю: я хотел отослать его подальше от дружков, которые втягивали его в неприятности! Кроме того, на этом настаивали родственники моей покойной жены… Они говорили, что учеба в закрытой академии изменит моего сына к лучшему. И вот как все изменилось!

– Академия действительно работает недавно, – согласился Мезенцев. – Но я знаком с преподавателями, они очень уважаемые люди. Если вы думаете, что кто-то из «Пандемониума» причастен…

– О, я обязательно проверю, – заявил Пивоваров. – Я даже снял на несколько дней номер в местной гостинице. Хочу знать все подробности этого дела. Вы можете показать документы по расследованию?

– Это исключено, – отрезал следователь. – Против всех правил и законов.

– Но я его отец!

– Тем более! Вы – заинтересованное лицо. А расследованием должна заниматься полиция. Если вы явились сюда только за этим – зря проделали такой долгий путь.

– Так вы мне не поможете?! – разозлился Пивоваров.

– Каждый должен заниматься своим делом. Лучше вам вернуться в Санкт-Эринбург. А мы будем держать вас в курсе событий.

– Вы за целый месяц так и не сдвинулись с мертвой точки! Думаете, я буду сидеть сложа руки и ждать? Если вы ничего не можете, то я сам найду убийц своего сына.

– И с чего же вы начнете? – полюбопытствовал Виктор Шилов.

– Возможно, с той самой академии, – сказал Пивоваров, встал со стула и, не прощаясь, вышел из участка.

«Шериф» и его помощник многозначительно переглянулись.

– Только этого нам не хватало, – вполголоса произнес Мезенцев.

* * *

Выбежав на улицу, Влад Пивоваров едва не столкнулся с высоким, грузным мужчиной, проходившим мимо дома Мезенцева. Тот проворно отскочил, несмотря на то что был одноглазым. Пивоваров извинился и тут увидел черную повязку, скрывающую левую глазницу крепыша.

– Это вы! – узнал он бармена из «Одноглазого валета».

– Продолжаете поиски? – осведомился Тарас Стахеев.

– Да я еще и не начинал. Понял лишь, что от вашей полиции помощи не дождешься. Легавые в маленьких городках предпочитают бережно хранить свои маленькие тайны.

– Просто у них нет никакой информации, вот они и не могут вам помочь, – заявил Стахеев. – Те два убийства наделали много шума… Но с тех пор больше ничего подобного не происходило.

– Поэтому вашей полиции выгодно замять дело, – продолжал возмущаться Пивоваров, – чтобы снова все вернулось в прежнюю колею. Но я этого так не оставлю. Кто еще был в тот день в вашем кафе? Кто видел моего сына?

– Дайте подумать, – наморщил лоб Тарас. – Да были все те же, что и всегда. Несколько туристов… старуха Устинья – местная сумасшедшая. Как обычно, пугала приезжих разными ужасами. Кажется, с вашим сыном она тоже говорила.

– Что за ужасы? – тут же ухватился за ниточку Влад.

– Вот на кого точно не стоит обращать внимание, – отмахнулся одноглазый бармен. – Устинья давно рехнулась. Все болтает о смертях и убийствах, стращает народ.

– Может, именно с ней мне и стоит поговорить?

– Дело ваше, но я бы не советовал. С психами общаться – себе дороже выйдет. Она, конечно, не буйная, но все же…

– Где она живет? – Пивоваров достал ручку и блокнот для записей.

– В полуразвалившейся хибаре в лесу. На машине туда очень сложно добираться, придется оставить ее у дороги и долго идти пешком.

– Говорите, как ее найти, – потребовал Пивоваров. – Если понадобится, я и пешком дойду.

Стахеев лишь пожал плечами, затем подробно объяснил, где именно живет старая Устинья.

Пивоваров сухо поблагодарил его и сел в свою машину.

Тарас покачал головой и продолжил свой путь. Жизнь в Клыково протекала тихо и размеренно, здесь не любили нервных и дерганых жителей больших городов. А Влад Пивоваров как раз таким и был. Хочет он искать проблем на свою голову – дело хозяйское. Кто ищет, тот всегда находит. Только не всегда то, что искал. И пусть потом не говорит, что его не предупреждали.

* * *

Серафима и Клим гуляли всю ночь, как и обещала девушка. Они побывали на набережной, где долго наблюдали за кораблями на темной глади залива. Затем отправились в парк, сходили в киноцентр. Ночь для них закончилась в маленьком, уютном кафе неподалеку от киностудии «Золотой скорпион». Они пили кофе, заедая его свежими горячими булочками с хрустящей корочкой. Клим много шутил, а Серафима от всей души хохотала над его шутками.

Парень не сразу, но все же поборол застенчивость и больше не робел перед Серафимой. Он оказался простым в общении, но при этом веселым, умным и начитанным собеседником. Поначалу Серафима сомневалась, что из их свидания выйдет что-либо путное, но сейчас поняла, как сильно ошиблась. Ей действительно понравился Клим. Ей нравился и Тимофей, но она не хотела признаваться в этом даже самой себе. Зверев был очень симпатичным и смешным, но в нем она ощущала некую тьму. Нечто странное и темное, чего никак не могла объяснить. Да Тимофей и сам не сумел бы. Нет, он ничего не скрывал, просто было в нем что-то, что еще не пробудилось, не дало о себе знать в полной мере. Это настораживало и пугало Серафиму, а ведь ее мало что могло по-настоящему напугать.

С Климом все было по-другому. Она в буквальном смысле видела его насквозь. Поликутина можно было читать, как открытую книгу, а на Серафиму он смотрел такими влюбленными глазами, что она нисколько не сомневалась в его искренности.