непростительная. Хириэль резко оборвала песню и раскрыла рот для гневной отповеди…

— Да, действительно, золотые города всем уж полтораста лет как осточертели, — подлил масла в огонь председательствующий. — Тебя… э… как зовут?

— Алиса. Алиса Семенова.

— Итак, прошу внимания! — он постучал вилкой по фужеру. — Сейчас восходящая звезда нашего подвала Алиса Семенова совершит показательный половой акт с моим лучшим другом Васей. Вась, помоги девушке раздеться!

— И бутылку, бутылку ей воткнуть! — захихикала накрашенная.

Гориллоподобный с усилием встал, повернулся к Алисе… и вдруг его голова со страшным грохотом разлетелась на куски.

Никто не заметил, как грустный мальчишка пробрался к двери и вынул из-под широкой рубахи пистолет.

Председательствующий с отвисшей челюстью и вытаращенными глазами, как будто в неимоверном удивлении, сделал шаг назад, нелепо взмахнул руками и упал, опрокинув стул. В горле у него торчал обоюдоострый метательный нож.

— Так, значит, мертвым не стыдно? — тоном, не предвещающим ничего доброго, медленно произнес Эленнар. — Да, вы правы: стыдно бывает только живым. Те, кому стыдно, еще не совсем безнадежны. А вы… вы носите имена, будто живые, но вы — мертвые. И ужасно боитесь превратиться в скелеты… боитесь сменить одну пустую форму на другую! Пошли, нам здесь делать нечего.

Хириэль шагнула в дверь, толкнув ее спиной. Эленнар вышел за ней. Парнишка, держа тяжелый пистолет двумя руками, довольно-таки грамотно прикрывал отход.

Внезапно он нажал на спуск, отпрянул за порог и задвинул засов. Хириэль успела еще увидеть, что пуля попала в керосиновую лампу. Резервуар почему-то разлетелся вдребезги, и разбрызгавшийся керосин мгновенно вспыхнул…

— Больно много чести для них — огонь осквернять, — хладнокровно заметил Эленнар. — Ты откуда?

— Из Старого Метро.

— И много вас там?

— Порядочно.

— Понятно. Веди к своим.

— А мне стыдиться нечего, — говорил в этот момент Тилис, не догадываясь даже, как странно перекликаются его слова с прозвучавшими только что совсем в другом мире. — Ну да, нас в свое время искажали. Делали из нас всякую мерзость. Но ведь не исказили же! Да и тебя тоже, даром что драконов тогда перепортили почти всех.

— Ох! — раскатилось под сводами пещеры. — И за что я тебя так люблю? Наверное, за то, что ты на меня совсем не похож. Только душа такая же. Пламенная.

Тилис смутился и, чтобы скрыть это, склонился к чешуйчатой шее зверя и осторожно сковырнул отставшую золотистую чешуйку.

— Не порть красоту, — шутливо проворчал дракон.

— Да разве это называется «портить»? — Тилис откинул длинные темные волосы с правой стороны, показывая глубокий и узкий шрам — след от давнего удара мечом.

— Вот что называется «портить», — мрачно прокомментировал он. — Знаешь, как больно было? До вечера без сознания пролежал. И до сих пор иногда болеть начинает. Да так, что в глазах темнеет.

— Я чувствую, — ответил дракон. — От твоей головы холод исходит. Так это рана?

— Мне стыдиться нечего, — повторил Тилис. — Я сражался с Искаженным.

— Что поделаешь, — добавил он немного погодя. — Это всегда бывает с теми, кто принял Истинное.

Дракон не возразил, хотя Тилис был не совсем прав. Демонстративное неучастие в зле — это тоже форма сопротивления. Иногда очень эффективная.

— Ладно, — нарушил затянувшееся молчание Тилис. — В конце концов, все мы враги одного Врага.

— Только что об этом скахут твои сородичи? — усмехнулся дракон.

— Да, наверное, то же самое, что и твои. А пусть говорят!

Друг Ордена

— Привет тебе, Путник!

Митрандир мгновенно проснулся и, выпрыгнув из своего гамака, схватился за нож.

— Ф-фу… — пробормотал он, разглядев как следует своего «вероятного противника». Мальчишке, сидевшему на пеньке, было самое большее лет одиннадцать.

— Слушай, парень, нельзя ж так пугать! Заикой сделаешь.

— А что? Тебя уже кто-то напугал? — спросил мальчишка, вытаскивая из-под белого комбинезона (это в лесу-то!) небольшую металлическую пластинку на цепочке.

Митрандир подошел поближе. На пластинке сияла эмалевая радуга — точно такая же, как на значке, приколотом до сих пор к его куртке. Но вместо стрелы, обвитой плющом, под радугой были изображены две руки, встретившиеся в рукопожатии.

— Ты из «Радуги»?

— Ну да. Друг Ордена. Так кто же тебя так напугал?

Митрандир безнадежно махнул рукой и сел на землю. Напряжение последних дней прорвалось все разом.

— Получили мы на днях письмо из Приозерска… — начал он.

Мальчишка внимательно слушал, изредка выспрашивая подробности.

— Покажи книгу! — потребовал он, когда Митрандир кончил свой рассказ.

Книга по-прежнему лежала в сумке, аккуратно завернутая поверх суперобложки в полиэтиленовый пакет.

— Сними… И это тоже…

Митрандир, твердо решив ничему не удивляться, развернул полиэтилен и снял суперобложку.

Глаза мальчишки расширились.

— Вот это да… — прошептал он, трогая ладонью переплет. — Такое сокровище…

— Еще бы! Семнадцатый век.

— Да я не об этом! Ты хоть чувствуешь, какая от нее силища исходит? Ты представляешь, сколько в ней знаний сокрыто?

— Пока не представляю, — честно признался Митрандир, — я по-немецки довольно слабо понимаю. Постой, а ты где научился в таких вещах разбираться? Ты что, из этих… из Странников Восходящей Луны? — спросил он, вспомнив Алисину рукопись.

— Да нет. Я же сказал, я — Друг Ордена. Ордена Радуги.

— «Сим нарекаю тебя Рыцарем Радуги!» — вспомнил вдруг Митрандир.

— Ну да. Это у них формула посвящения. А у тебя знак Путника. «Путник открывает Звездные Пути, и хранит их, и начинает свой путь в небо там, где он стоит», — процитировал Друг Ордена какую-то древнюю книгу. — Только сейчас они говорят проще. Так, значит, того Путника убили?

— Убили. И квартиру обыскали. Ты знаешь, кто?

— Надо подумать. Дай, пожалуйста, свой знак.

Митрандир отстегнул значок. Мальчишка осторожно взял его двумя руками, сполз с пенька и сел на пятки. Лицо его заострилось, полуприкрытые глаза ушли куда-то внутрь, а голос, казалось, звучал из другого мира:

— Вижу носящего сей знак… Вижу носящего сей зная… Он был худой и узколицый, да?

— Не знаю, — ответил изрядно заинтригованный Митрандир. — Я его ни разу в жизни не видел.

— Спроси… Спроси про него что-нибудь.

— Он убит?

— Да!

— Кто его убил?

— Рыцарь… Рыцарь Радуги.

— Кто приказал?

— Черный Командор.

— Цель?

— Закрытие всех Путей, кроме своих.

— Зачем ему это нужно, я спрашиваю?

— Власть.

— Над Орденом?

— Не только.

— Он хочет власти над миром?

— Над всеми мирами.

— Что?!

— Над всеми мирами. За ним стоят… — Митрандиру показалось, что он сказал что-то вроде «награ».

— Награ? Кто такие награ?

— Не могу сказать… не могу. Нельзя об этом говорить. Нельзя… нельзя… — Друг Ордена говорил все тише и тише.

Митрандир схватил его за плечи и резко встряхнул.

— Спасибо… — пробормотал мальчишка, мало-помалу освобождаясь от своего состояния.

— Кто такой Черный Командор? — спросил Митрандир.

— В Ордене поначалу