– Нет. Лопухоиды ничего о ней не знают.Она появляется на небе раз в четыреста двенадцать лет и всего на одну ночь –эту самую. В остальное время ее затмевает свет тех звезд, что находятся ближе кнам.

– Бедная! – сказала Таня, жалея своюзвезду.

– Эта звезда – как ты. Ты тоже бываешьвидна очень редко. Чаще тебя затеняют более броские, более громкие, болееуверенные… Но они не ты. Они гораздо скучнее и бледнее тебя. Просто онинаходятся гораздо ближе к тем, кто смотрит… И опять же, поддельный и ограненныйбриллиант всегда ярче настоящего, но неограненного. Но наступает момент, другиезвезды расступаются, и появляется она, блестящая и яркая звезда ТатьяныГроттер!

Таня ощутила, как у нее перехватывает дыхание.Никто никогда не понимал ее так, как этот некромаг. Ни восторженно-практическийПуппер, в глазах которого так и стояли нолики чековой книжки и который даже настул садился будто назло своей тете, ни Ванька, требовавший, чтобы она ходила впыльном свитере и джинсах. Бейбарсов же, лишь недавно появившийся в Тибидохсе,понимал ее так, словно читал по книге.

– Значит, ты меня любишь? И когда же тыменя полюбил? Когда прилетел в Тибидохс и бросил к моим ногам ту чернуюрозу? – спросила Таня, не выдерживая искушения узнать.

Бейбарсов покачал головой.

– Нет, не тогда. Гораздо раньше. Я люблютебя почти три года. А еще точнее – тысячу семь дней. С такой же легкостью ямогу перевести эти дни в часы или в секунды! – сказал он, даже незадумываясь.

– Странная у тебя арифметика. Тогда тебяне было еще в Тибидохсе, – сказала Таня.

– Иногда, чтобы любить, не следует бытьблизко. Иногда лучше быть далеко, – таинственно ответил Бейбарсов.

– Но ты не видел меня!

– Ты уверена? Если ты не видела меня, этоеще не означает, что я не видел тебя, – усмехнулся Бейбарсов.

Таня уловила в его словах страннуюуверенность. Нет, это был не блеф. За словами Глеба определенно что-то стояло.

Почувствовав, что у Тани закружилась голова имомент наступил выгодный, Глеб шагнул к ней и протянул бокал с кровью вепря.

– Пей, и мы будем вместе всегда! Кровьвепря скрепит то, что должна!.. – приказал он.

Не задумываясь, слушая лишь биение своегосердца, Таня послушно поднесла бокал к губам и… внезапно вскрикнула. ПерстеньФеофила Гроттера отрезвляюще обжег ей палец. Таня разжала руку. Кровь вепрязабрызгала Тане ноги.

– Asinus gloriosus! Asinus manebis insaecula saeculorum! [6] – сдосадой проворчал Феофил Гроттер. Деду определенно не нравилось, как нагло иуверенно этот некромаг охотился за его внучкой.

– И конечно, звезду Тани Гроттер можетувидеть только Глеб Бейбарсов! Остальные слишком близоруки, не так ли? –поинтересовалась Таня.

Бейбарсов посмотрел на осколки бокала и поднялглаза на Таню. При лунном свете его глаза казались бархатными иобволакивающими, как у кота. В каждом зрачке плескалась красная тревожащаяискра.

– Мне неинтересны остальные. Есть лишь тыи я! Весь остальной мир только мешает и разлучает нас. И поэтому с этой самойминуты остального мира не существует! Я запрещаю ему вторгаться в нашидела! – сказал он.

Бейбарсов вскинул голову к звездам и поднялруку ладонью вверх.

– Сила пустоты! Сила мрака! Сила смерти,повинуйтесь мне! Никто не уйдет с крыши! – крикнул он и резко сжал ладонь.

Тяжелый люк, ведущий на крышу, захлопнулся.Поперек люка легли приваренные железные полосы.

– Теперь нам не будут мешать, –удовлетворенно сказал Глеб.

Таня попятилась.

– Зачем ты это сделал? – с тревогойспросила она.

Теперь она уже почти боялась Бейбарсова.Призывая силы мрака, этот юноша-некромаг играл в опасные игры.

– Не бойся! Я не сделаю тебе ничегоплохого. Одна твоя слеза дороже всей моей жизни. Я выпью кровь вепряодин! – улыбаясь, произнес Бейбарсов.

– Пей на здоровье. Многие лопухоиды тожепьют одни и не делают из этого трагедии, – сказала Таня.

– Это другое. Тот, кто выпьет кровь вепряв одиночестве, умрет от неразделенной любви. Это будет долгая и мучительнаясмерть. Именно поэтому я не буду ждать ее. Я выпью кровь вепря и прыгну вниз, впустоту, с твоим именем на устах. Если сильно оттолкнуться, пролетишь мимокрыши и помчишься вниз, вниз, к свободе. И пусть камни узнают мою любовь! Япогасну, как та черная свеча, которая только притворялась светлой!..

Прежде чем Таня успела усомниться в егословах, Бейбарсов зажал бутылку под мышкой, забрался на вершину декоративногошпиля и там, на шаре, встал во весь рост, с трудом сохраняя равновесие. Егосмуглое лицо было обращено к луне.

– Сейчас скакнет! Сходим потом во двор?Мне интересно будет посмотреть на камни! Люблю цирковые представления! –пропыхтел Феофил Гроттер.

– Замолчи, дед! Не надо! – шепнулаТаня, не понимая странной жестокости кольца. В конце концов ее дед поройзлоупотреблял черной магией и не мог служить образцом благонравия.

– Глупая девчонка! Неужели ты не знаешь,что некрома… – начал перстень, но внезапно осекся и замолчал. Он потерялслишком много сил и истратил всю свою энергию.

Тане было совсем не смешно. Она не исключала,что Бейбарсов прыгнет просто из упрямства, чтобы доказать ей свою любовь. И чтоей потом, всю жизнь просыпаться в поту, вспоминая, как его темная фигура летелавниз, шепча «Таня»?

А могли бы Пуппер и Ванька прыгнуть ради нее скрыши? Пуппер точно бы не прыгнул без подстраховочного заклинания, разве что егодержали бы за подтяжки тетя Настурция и Джейн Петушкофф, а вот Ванька… Ванька…Здесь Таня невольно задумалась.

Продолжая балансировать, далеко откинув левуюруку, Бейбарсов ободряюще улыбнулся Тане. Затем поднес бутылку к губам.

– Я люблю тебя, Таня! Согласишься ли тывыпить кровь вепря со мной? Нет?! Прощай! Падая, я буду думать о тебе… Чегостоит жизнь, когда не можешь получить то, что желаешь?

– Ну и прыгай, Чума-дель-Торт с тобой!Нет, стой!.. – внезапно крикнула Таня.

Бейбарсов вопросительно посмотрел на нее:

– Так «да»?

– Да!

– Ты действительно хочешь этого? Что ж,поднимайся ко мне! Мы выпьем кровь вепря на Башне Тибидохса, над всем Буяном!Весь мир будет у наших ног! Поднимайся!