Олег указал на высокое здание, скромно отступившее в глубьдвора. От нескромных взоров оно отгородилось высокими густыми деревьями.

— Вот неплохая гостиница.

Томас посмотрел с подозрением.

— Гостиница?

— Точно, — заверил Олег.

— На гостиницу не похожа, — сказал Томас ссомнением.

— А здесь для приличных людей, — объяснил Олег.

Они подъехали к воротам, Олег взялся за медный молоток итрижды опустил на медную же пластину. Выждал и ударил еще два раза. Томассмотрел с сомнением.

— А ты откуда знаешь?

— Чутье, — объяснил Олег скромно.

Томас вздохнул.

— Где тебя только не носило. Но как в приличнуюгостиницу попал, не понимаю.

В дверце открылось окошко, мелькнуло бородатое лицо. Хриплыйголос спросил, чего надо. Олег объяснил, что они от купца такого-то. Дверцазахлопнулась, загремели засовы. Томас ждал, что откроют дверцу, но для нихраспахнули ворота. Удивляясь, но помалкивая, Томас тронул коня, медленновъехали во двор.

Бородач закрыл ворота, снова загремели засовы. Дорожкапетляла между деревьями, оттуда навстречу гостям спешил толстенький ухоженныйчеловек. Увидев гостей, он всмотрелся, всплеснул руками, розовое лицорасплылось в изумленно-умильной улыбке.

— Господи, торговый человек ибн Олег! Счастливы васвидеть!

Олег неспешно покинул седло, бросил ему поводья. Розовыйчеловек ловко поймал их, Олег промолвил отстраненно, словно погруженный всложные дела коммерции:

— Мы ненадолго.

— Сколько скажете, — ответил розовый человечекугодливо. — Позвольте проводить вас в ваши покои... За коней небеспокойтесь, я нанял в ваше отсутствие двух лучших в городе конюхов! Вашегослугу тоже поселим от вас поблизости... где-нибудь поближе к кухне. Прошу вас,господин, осчастливьте нас своим посещением после такого долгого отсутствия!

Обалдевший Томас шел позади всех, бородач уже принял у негоконя, Олег идет впереди, а толстячок забегает то справа, то слева, кланяетсяугодливо и что-то рассказывает, рассказывает, похожий на торопливоотчитывающегося за время отсутствия грозного хозяина вороватого управителя.

А он, Томас Мальтон из Гисленда, уже почти побывавшийкоролем, в понимании этого управителя — слуга почтенного торговца ибн Олега? Нуи шутки у Создателя!

Дорожка прихотливо петляла между деревьями. Потом пошлирозовые кусты, наконец, открылось вымощенное пространство, в центре котороговозвышается ухоженный трехповерховый дом. Во всем чувствуется добротность,домовитость. Управитель забежал вперед, Олег двигается так, словно перед ним идолжны открывать угодливо двери, Томас помалкивал, хотя рыцарская гордостьбурлила и распирала грудь праведным гневом.

Когда их провели наверх, Олег на ходу коротко распорядился,чтобы «слугу» тоже пропустили с ним, Томас ахнул, обнаружив самые роскошныепокои, которые мог только представить: никакие королевские покои ни в какоесравнение, разве что у Мелик-шаха настолько изысканные и роскошные, но Олег издесь вел себя, как дикарь: на ходу сбрасывал одежду и расшвыривал ее, нималоне заботясь, куда упадет, стащил сапоги и рухнул на дивное роскошное ложе.

— Ух, — сказал он удовлетворенно. — Хорошо...Поесть принесут сюда, не скули.

Набычившись, Томас рассматривал развалившегося на спиненаглого язычника. Тот ответил откровенной бесстыдной улыбкой.

— Это ты, — спросил Томас с недоверием, —торговый человек? Ибн... как тебя?

Олег фыркнул:

— Уже имя мое подзабыл?.. Не дуйся, сбрасывай доспехи.Переведем дух, подумаем, как попасть к королю. Я сказал, что поесть принесутсюда?

— Сказал, — ответил Томас раздраженно. — Аножками-ножками не хочешь потрудиться, спуститься в трапезную?

— Здесь нет трапезной, — объяснил Олегравнодушно. — Разве что для слуг, только они обедают сообща. Да и то невсе. А постояльцам подают прямо к постелям.

— Ну ты и свинья! — сказал Томас искренне.

— Ты это говорил, — напомнил Олег. — Чтоделать, есть гостиницы для общего люда, есть... для тех, кто может заплатить.

Томас спросил с подозрением:

— Это ты можешь заплатить? Что-то я не увидел при тебезапаса золотых монет!

— А мне и ни к чему, — ответил Олег. Онзевнул. — Мне и в долг поверят. Эта гостиница для особых клиентов. Я —особый.

— А я — слуга, — заметил Томас с сарказмом.

Олег отмахнулся, зевнул еще шире.

— Да что там. Ну, обознался мужик. В прошлый раз яприезжал со свитой, где ниже графа ни одного... У слуг доспехи и плащи лучше,чем у здешних королей... ты раздевайся, раздевайся! Или девок кликнуть, чтобыпомогли?

Томас снял и поставил на широкий подоконник шлем, отстегнули снял половинки панциря.

— Нет уж, — сказал он решительно, —догадываюсь, что здесь за девки, язычник непристойный! Спасибо, что сразу непозвал.

— Они прям ломились, — сообщил Олеградушно, — все хотели услужить, помочь, а я им так и сказал, что тыженатый, потому не сможешь, увы, на тебе такое заклятие...

Томас сказал уязвленно:

— Никакого заклятия на мне нет! Я ж сказал, христианинимеет свободу воли, но хороший христианин борется с искушениями, в этом обретаягордость и величие духа. Я могу, но не стану.

— Точно? — переспросил Олег серьезно.

— А вот не стану, — повторил Томас гордо. —Ты не знаешь, что, воздержавшись от соблазна, можно больше получить счастья,чем... Эх, да что ты понимаешь, язычник! Что коза, что корова, что язычник —понятия у вас одинаковые...

В дверь деликатно постучали. Олег подал голос, вошла молодаяженщина, цветущая и налитая зрелой красотой, поклонилась и сообщила ровнымголосом, что ванна с горячей водой наполнена. Олег сделал вялый жест:

— Томас, иди. А мне надо перемолвиться с управителем.Помойся как следует, а то от тебя, как от всех трех коней, прет.

— А от тебя, — обиделся Томас, — как откозла!

Женщина и бровью не повела, услышав, как слуга разговариваетс господином, Томас ощутил, что в этой гостинице привыкли к странностям гостей,да и гости, судя по Олегу, здесь останавливаются очень необычные.

Дверь за ними уже закрывалась, когда услышал вдогонку:

— Отскоблите его хорошенько!.. Он полгода не мылся.

Олег успел быстро помыться, сменил одежду и отдал рядраспоряжений управляющему и слугам, когда распахнулась дверь, в облаке нежныхароматов вошел, шлепая босыми ногами, обнаженный до пояса Томас. Мокрые волосыторчат, как петуший гребень, чресла туго обтягивает широкое толстое полотенце.