Почти.

Его эмоции больше не выплескивались бесконтрольно. Главная проблема, как оказалось, заключалась в том, что прежде он пытался сдерживать вспышки Силы, а надо было осознанно переводить их в работу стихий. Лучше всего для этого подходил Воздух — кто удивится, если неожиданный порыв ветра вдруг распахнет окно или дверь, или даже опрокинет что-то? Конечно, это не было настоящей магией, но это откладывало момент его разоблачения. Давало ему больше времени на изучение книг Тонгила.

Осень, как ни странно, принесла тепло, словно бы стихийные духи решили хоть так оправдаться за слишком холодное лето.

Позавчера Риен подвернул ногу, когда нес очередную корзину с продуктами на кухню, и на пару дней его освободили от работы. Нога перестала болеть уже через час, так что Риену приходилось напоминать себе прихрамывать, когда он шел там, где его могли видеть.

Сейчас он стоял недалеко от крепостной стены под навесом из желтеющей кроны деревьев и, запрокинув голову, наблюдал за дождем, бьющим в купол. Прежде дождь свободно проходил сквозь магическую преграду, будто не видя ее, но сегодня внутрь попадала лишь малая часть воды, большая часть стекала по стенам купола.

— Удивительно, насколько предусмотрительным оказался наш гостеприимный хозяин, — раздавшийся рядом голос заставил Риена подскочить от неожиданности. Он развернулся, коря себя за невнимательность. В шаге от него стоял человек, чье лицо показалось Риену смутно знакомым. Впрочем, обитателей замка было слишком мало, чтобы кто-то из них все еще мог считаться незнакомцем.

Человек был высокий и очень худой, с коричневой, как у кочевника, кожей, но с тонкими чертами чистокровного септа. Он смотрел на Риена с доброжелательным выражением лица.

— Вы…

— О, прошу прощения. Тарэс Санах Сэймин к вашим услугам, молодой тар, — человек поклонился.

Теперь Риен вспомнил — Сэймин был одним из людей, приехавших с киретским караваном. Одним из «лишних ртов», как назвал их Торес.

— Вы знаете, кто я?

— Конечно. Вы один из юных гостей нашего любезного хозяина, Риен ар-Корм, — тарэс Сэймин вежливо улыбнулся. — И, за исключением его эльфийского высочества, самый высокородный здесь.

— Наверное это из-за высокородства Костана заставляет меня вкалывать как раба в каменоломнях, — буркнул Риен.

— Ничуть не удивлюсь, — тарэс Сэймин закивал. — Мне доводилось слышать, будто в молодости у тэрэсы Костаны был высокородный любовник, увы, безжалостно ее бросивший. С тех пор она несколько, гм, предвзята к благородным тарам.

Риен попытался представить мощную повариху, управлявшую на кухне при помощи подзатыльников и громогласных проклятий, юной девушкой, достаточно красивой, чтобы привлечь внимание нобиля, но его воображение спасовало.

— Вы упоминали о предусмотрительности Тонгила, — сказал Риен, вспомнив фразу, с которой Сэймин начал разговор. — Что вы имели в виду?

Тот указал наверх.

— Разделение воды. Господин Тонгил явно ожидал, что враждебные маги, осадившие замок, попытаются смешать ядовитую воду с настоящим дождем. Как видите, яд безвредно скатывается по стенам купола.

— Яд?! — нет, Светлые маги не могли так поступить. В замке жило полтора десятка благородных заложников!

— Или снотворное, — не стал настаивать на своей версии Сэймин. — Или что-то еще. В любом случае купол служит еще и фильтром. Удивительно тонкая работа.

— Тарэс Сэймин, вы маг?

— Я? — смуглый септ удивленно заморгал. — Нет, нет, что вы! Какой из меня маг? Так, нахватался знаний по вершкам во время путешествий. Господин Тонгил не позволил бы мне тут появиться, будь я магом. Он очень строго относится к своей безопасности… Что ж, было весьма приятно пообщаться с вами, тар ар-Корм, желаю хорошего дня, — Сэймин дружески похлопал Риена по плечу и, развернувшись, пошел прочь, оставив Риена растерянно смотреть себе вслед. Последний фамильярный жест совсем не вязался с подчеркнуто вежливой манерой речи Сэймина.

* * *

(замок Тонгила на севере, пятьдесят четыре дня после появления купола)

Риен поставил корзину с продуктами на пол, снял с шеи «отмычку» Тималя, задумчиво посмотрел на ближайшую к нему дверь лаборатории и повесил отмычку назад. Нет, открывать дверь он не собирался. Хотя последнее время голову все чаще поднимало любопытство, оно не было достаточно сильным, чтобы толкнуть его к такому самоубийственному поступку. Риен лишь собирался пройтись по коридору, запоминая, как все двери выглядят — на случай, если Тималь начнет спрашивать, — а дня через три вернуть Тималю его «отмычку» и сказать, что ничего не получилось.

Ну а если эльф ему не поверит, то пусть ищет способ пробраться мимо оборотней Ториса сам. Оборотни — это не стражники-люди, их так просто не усыпить.

Двери в лаборатории выглядели как обычные двери. Деревянные, на вид очень крепкие, обитые кое-где металлическими пластинами. Риен насчитал их семь. Потом развернулся и пошел назад, к месту, где оставил корзину, когда услышал за спиной какой-то шорох — и тут же что-то больно царапнуло его сбоку по открытой шее.

Риен резко обернулся.

За его спиной стоял тарэс Сеймин. В руке он держал длинный нож, лезвие которого отливало чем-то зеленым, а самый край был окрашен кровью — кровью Риена.

Риен открыл рот — позвать на помощь — но из горла вырвался лишь тихий сип. А потом перед глазами потемнело и он понял, что падает.

Боль Риен почувствовал еще до того, как открыл глаза. Боли было много. Самая сильная угнездилась в висках и в затылке. Та, что послабее, растеклась по спине, по позвоночнику и ребрам. И самая слабая, почти незаметная, будто ложкой ковыряла его шею справа.

Когда Риен открыл глаза, к боли добавилась еще и вспышка страха — одновременно с воспоминанием о том, что случилось.

Как оказалось, Риен сидел на полу, прислонившись к стене, а над ним, держа в одной руке факел Риена, а во второй — нож, стоял тарэс Сэймин.

Отчего-то самым жутким во всем этом Риену показалось выражение лица Сэймина — все та же застывшая на нем доброжелательность.

— Очнулись, благородный тар? Ну вот и отлично, — Сэймин ласково ему улыбнулся. — Не вставайте пока, подождите, а я вам кое-что расскажу.

Вставать? Риен очень сомневался, что сумел бы, потому что боль с каждым мгновением усиливалась.

— Вот это зеленое вещество, — Сэймин поднял нож так, чтобы пленку на нем стало видно лучше, — называется ядом тукэ. Уж не знаю, доводилось ли вам о таком слышать. Смерть от яда наступает в течение получаса. Очень мучительная смерть, должен сказать. Этот яд у вас в крови и вы, полагаю, уже начали ощущать приближение смерти?

Риен судорожно сглотнул, пока что ощущая лишь растущий ужас.

— Вот здесь, — Сэймин вернул нож в ножны и достал из-за пазухи небольшой стеклянный пузырек с мутноватой жидкостью, — находится противоядие. Правда, оно временное, действует всего сутки. Но полное противоядие у меня тоже есть.