Сигуранцев сказал громко:

– Вот-вот, в экономику коммунистического Китая!.. Ипосле этого США будут говорить, что они боролись против коммунизма, а не противРоссии?

Я посмотрел строго, перебивать президента – чересчур,Сигуранцев стушевался, я продолжил настойчиво:

– У нас сейчас прикидочное совещание, никаких решенийпринимать не будем. Нам следует только четче обозначить ориентиры, гденаходимся, к какому берегу плыть, какой политики держаться в этом быстроменяющемся…

– Стремительно, – подсказал Павлов.

– Стремительно меняющемся мире, – согласился я.

Из щели его ноутбука выполз лист, Павлов его сперва незаметил, глядя на меня, листок подкрался к его руке и уперся аккуратнообрезанным краем, смешно выгнув белую спинку, как котенок, что стараетсявыглядеть большим и страшным. Павлов опустил глаза, я видел, как дернулисьглазные яблоки, быстро схватывая взглядом текст, затем взял и, не глядя,передал мне. Бумага еще хранила тепло разогретых недр вмонтированного всверхплоский ноутбук принтера.

– Новейшие данные, – пояснил Павлов. –Взгляните, господин президент!

Я взглянул, сердце тревожно дернулось, я спросил враждебно:

– Опять кобызы? Ну и чем эти данные отличаются от тех,что у меня в файле? Или полагаете, что у вас могут быть более точные сведения?Мол, президента обманывают, а вы, такой проницательный, всех видите насквозь?

– Посмотрите данные, – сказал оннастойчиво. – Состав населения, не спорю, в наших бумагах совпадает. Ноесть ли у вас данные, сколько среди кобызов уже создано групп и обществ поизучению своей культуры?..

– Ну и что? – поинтересовался я.

– Что? С этого все и начинается! Везде одинаково. Хотьв Чечне, хоть в Татарстане, хоть среди кобызов. Этих обществ восемнадцать, немного ли? Ладно, опустим. На первом этапе в самом деле изучали подзабытуюкультуру и заново учили язык, довольно неудобный, затем на базе этих обществначали создаваться крайне левые группировки, претендовавшие на более правильноетолкование ислама, а затем уже вооруженные формирования…

– Что-о?

– Да-да, вооруженные пока что охотничьими ружьями. Какзаявлено, для защиты от русских хулиганов.

Новодворский сказал брезгливо:

– Все верно. Нет ничего хуже и опаснее, чем пьяныйрусский мужик. Он и мать родную убьет спьяну. А потом, протрезвев, пойдетвешаться. От таких каждый имеет право защищаться.

Я поморщился, спасибо за такую поддержку, Громов же добавилраздраженно:

– Если бы ограничились охотничьими!

– А что еще?

– Поступили данные о настоящих вооруженныхформированиях…

Сигуранцев фыркнул:

– Долгопрудненская группировка вооружена не хуже. Инароду в ней побольше, чем всех кобызов на свете, вместе взятых! И что же, ихтоже считать подпольной армией?

Я кивнул, у населения оружия столько, что хватит на две нашиармии, только танков и тяжелой артиллерии нет пока что. А бандитскиегруппировки вооружены иной раз круче спецназа, что отправляется ихарестовывать.

– Если это все…

– Не все, – ответил Павлов быстро. – Не все,господин президент! В школе села Росляково уже создан класс, специально длядетей кобызов, где преподавание ведется на их языке. Этого я что-то не понимаю!У нас есть специализированные классы, где ведется преподавание на английском,немецком или французском, но чтоб… на кобызском? И где, на Рязанщине?

Я поморщился:

– О чем мы говорим? Нам нужно поискать выход, какосторожно выводить Россию из изоляции… всю Россию!.. а вы о какой-то Рязанщине.Даже не Рязанщине, а ее крохотном уголочке, где поселились несчастные беженцы.Давайте вернемся к главному вопросу и… постараемся не отвлекаться. ГлебБорисович, к вам это относится в особенности.

Еще через неделю я проводил совещание по энергетике иучастившимся катастрофам на нефтепроводах. Оборудование износилось, со временСоветского Союза почти ничего не ремонтировалось, ветшает, ржавеет, сыпется,сейчас спешно латаем дыры, на это каждый год уходит почти столько, что хватилобы на постройку нового. Но с новыми другая головная боль: даже по страненепонятно куда тянуть нефтяную нитку в первую очередь, а уж за рубеж так ивовсе: все бывшие союзные республики злорадно потирают ладони, вот щас мы вас инагреем за топтание нашей территории так, что дешевле нефть сжигать еще навыходе из буровых вышек…

И все же, несмотря на тяжелый и напряженный день, все времянечто сидит занозой в мозгу. Вошел Карашахин, быстрые глаза стрельнули в моюсторону, по спине прошел холодок, словно сзади открыли окно в ветреную зиму. Всердце остро кольнуло. Заноза и там, еще острее, она погружается вглубь,вызывая боль и желание ухватить ее хоть зубами и вырвать с корнем.

Я со стесненным чувством наблюдал, как он подошел и положилна стол красную папку. В ней оказался всего лишь один листок, свежая новостнаяраспечатка. Я быстро просмотрел, заноза превратилась в крупную разлохмаченнуюлучину.

– Это… – спросил я глухим голосом, –проверено?

Глаза мои, не отрываясь, снова и снова сканировали текст.Карашахин ответил негромко:

– Такие вещи проверяем сразу.

– Не деза? Точно не деза?

– Господин президент, – он говорил почти ссочувствием, хотя, на мой взгляд, должен от радости, что уел меня, пойтивприсядку, – господин президент!.. Я тоже не хотел бы попасться напровокацию.

Наши взгляды прыгали по листку, зацепляясь за ключевыефразы: «изучения языка кобызов…», «вооруженные формирования…», «обнаруженовосемь тайников с оружием…», «требование в местной печати отдавать меньше денегв Центр и больше направлять на местные нужды…», «заявления аятоллы Абдуллы Шерао необходимости автономии кобызов…»

Карашахин сказал подчеркнуто:

– Раньше подобные заявления… не совсем подобные, номелкие требования появлялись раз в месяц, теперь – раз в неделю. Интенсивностьих нарастает по экспоненте. Скоро это перерастет… уже перерастает!.. в лавину.Если первые требования поступали в виде просьб и робких пожеланий и касалисьтолько кружков по изучению быта и культуры кобызов, то сейчас пошли требованияавтономии…

Я сказал со стесненным сердцем:

– Требования? Пока что это просьба, да и то одна-единственная!

Он прямо посмотрел мне в глаза:

– Господин президент, чем вы глубже засовываете своюкрасивую голову в песок, тем беззащитнее ваша задница. Мне бы это по фигу, самбы воспользовался, но вы подставляете и задницу России!.. Скажите прямо сейчас,вот нас слушают и эти морды, вы уверены, что это останется просьбой? Да ещеодной-единственной?