Первый звоночек прозвучал на третий день пребывания в городе Ахмета со товарищи. Начальник охраны Мартиросянов, некто Серж Серебро, и двое его людей были превращены в консервы, когда на узкой дороге их подпер спереди один самосвал, а другой самосвал поддал сзади. Потом самосвалы уехали, а рядом со смятой бандитской машиной бросили другую, тоже пострадавшую в сильной аварии, но не в этой. Когда на место примчались гонцы Мартиросянов, место происшествия было обтянуто желтой лентой и полицейские деловито выслушивали и протоколировали ту ахинею, которую несли специально нанятые очевидцы. По их словам получалось, что Серж сам врезался в чужую тачку, и слова эти были переданы Жоресу.

— Не нравится мне это, — сказал он и распорядился усилить охрану внутри и по периметру дома, вместо того чтобы изучить снимки с места аварии и обратить внимание на характерные повреждения, полученные бандитским авто.

Саркису тоже это не нравилось, и он временно отказался от поездок в город. Карине тоже было велено сидеть дома, но она заявила, что в ее отсутствие Леонид Марков соскользнет с кукана, и получила отмашку: поступай как знаешь.

Каждую встречу с Леонидом она посвящала укреплению своих позиций. Они часто обсуждали свое бегство и круиз по Средиземному морю на его яхте. Чтобы подзадорить любовника, Карина мечтательно разглагольствовала о том, как они будут плавать голышом и заниматься сексом во всех мыслимых и немыслимых местах и позах. Она даже маршрут путешествия составила, пользуясь подсказками туроператоров.

— В первую очередь отправимся на Майорку, — говорила она. — Идеальное направление. Представь, мы вдвоем, а вокруг только солнце и синева. И мы прыгаем с борта в воду, плаваем там, резвимся. Моя мечта — искупаться в Средиземном море голой.

— Вряд ли получится, — отвечал более рациональный Леонид. — Мы ведь на яхте не вдвоем будем. Без капитана и хотя бы минимальной команды не обойтись.

— Это чтобы паруса натягивать?

— На «Бените» нет парусов. Это моторное судно.

— Тогда почему яхта?

— Так принято. Если показать собственный корабль в налоговом отчете, то придется бешеные бабки заплатить.

— Хорошо, пусть яхта, — соглашалась Карина. — Но раз она без парусов, то зачем нам капитан и команда? Разве ты сам не можешь на кнопочки нажимать? С этим любой ребенок справится.

— Заблуждаешься, кара миа, — усмехался Леонид. — Нужно разбираться в навигации и куче других вещей.

— Ладно, пусть плывут с нами. Когда мне захочется поплавать, мы будем говорить им отвернуться.

— А твоя кожа? Не боишься загара?

— С тобой мне ничего не страшно, Леон, — говорила Карина торжественно. — Даже загар. Тем более что он будет ровный. На Майорке нужно будет обязательно посетить Пальму. Это город такой. Не знаю, почему он так называется, наверное, там пальма растет здоровенная. Поглядим и сфоткаемся. Потом на Менорку и в Ибицу, это обязательно. Потанцуем! Ты любишь танцевать?

— Нет, — упирался Леонид.

— Ничего, я тебя научу. У нас будут бурные ночи, а потом безмятежные дни полного отдыха. Скорей бы в Испанию! Ты знаешь, что Барселону сам Геракл основал? Да-да, не смейся, я собственными глазами читала. Райское место. Никогда не бывает слишком жарко или слишком холодно.

— Не нужно мне рассказывать про Барселону, — перебивал Леонид увлекшуюся Карину. — Я там был целых три раза.

— И где именно припаркована твоя «Бенита»?

— Корабли не паркуются, а причаливают.

— Хорошо, где этот причал?

Когда Карина допытывалась слишком настойчиво, Леонид либо отшучивался, либо врал, что не помнит точных координат. Утаивал он и тот факт, что его «Бенита» входит в сотню самых лучших и дорогих яхт Средиземноморья, правда, стоит последней в списке, отставая от «игрушек» олигархов и суперзвезд. Длина ее была относительно невелика — всего 48 метров, зато дизайн и начинка не уступали лучшим мировым образцам. В сравнении с кораблями монстров российского бизнеса, «Бенита» выглядела скорлупкой, зато при состязаниях на скорость и маневренность легко превзошла бы многих именитых соперников. В свое время яхта досталась Леониду за треть цены в шесть миллионов евро. Его партнер срочно нуждался в деньгах и занял их под залог «Бениты». Потом он умолял повременить и дать ему отсрочку, но Леонид Марков остался непреклонен, за что и был вознагражден. Правда, он еще ни разу не совершал плаваний на своем счастливом приобретении. И усилия Карины не пропадали даром, пуская в его душе вольнолюбивые романтические ростки.

Если Леонид до сих пор не махнул в Испанию, то лишь по той причине, что боялся подозрений со стороны Наташиных родственников и правоохранительных органов. Следствие еще было не закончено, убийцу жены не нашли, и было бы странно, если бы безутешный вдовец отправился вдруг нежиться на средиземноморское солнце, да еще в компании любовницы.

Положа руку на сердце, Леонид уже начал пресыщаться Кариной и ее обществом. Все, что он мог с ней сделать, он уже сделал, вплоть до самых запретных, самых интимных вещей, на которые она долго не соглашалась. Перспектива видеть ее голой каждый день на ограниченном пространстве яхты не вдохновляла Леонида. Будь его воля, он бы уже открестился от армянки с ее ненасытным темпераментом и непривычно жесткой лобковой растительностью. От разрыва с ней его удерживало наличие братьев. Мартиросяны прочно вошли в жизнь Леонида Маркова и явно не собирались оставлять его в покое. Приходилось тянуть время, имитируя бурное строительство поселка, а на самом деле ограничиваясь проведением земляных работ и возведением бетонных каркасов. Через месяц Леонид собрался податься в бега на свою яхту, но без Карины, а в одиночку. Он передумал жениться на ней и продолжать совместный бизнес с армянами. Лучше потерять кругленькую сумму, чем собственную голову. Ведь новая голова уже не отрастет, тогда как капитал — дело наживное. Рано или поздно блюстители закона прищучат этих Мартиросянов, и тогда Леонид останется при своих интересах. Все контракты и соглашения оформляли его адвокаты, так что армянам вовек не обнаружить расставленные подводные камни, пока они на них не натолкнутся.

А Леонид Марков будет в это время попивать коктейли на борту своей яхты и любоваться чудесными морскими пейзажами. И если будет рядом с ним какая-нибудь голая девушка, то звать ее будут отнюдь не Кариной.

Всякий раз, когда Леонид думал об этом, он спохватывался и бросал влюбленный взгляд на свою армянскую любовницу. После гибели нескольких своих соотечественников в автокатастрофе она сделалась нервной и мнительной. Леониду вовсе не улыбалось, чтобы она прочитала в его глазах истинные мысли и побежала жаловаться братьям. Чтобы успокоить Карину и усыпить ее бдительность, приходилось быть нежным, заботливым, да еще и страстным, хотя адская жара не располагала к лишним телодвижениям.

Ночью в среду, вконец умаявшись, Леонид отлепил свой живот от живота Карины, бессильно выскользнул из нее, упал на спину и пробормотал:

— Ух, не могу больше… С меня хватит.