- Простите, что вторгаюсь в сугубо семейные дела, -продолжал Плешь, понизив голос,- но лучше бы вам их встретить, учитываясостояние Владимира Марленовича...

- А-а... - растерянно протянул Сергей, - что с ним?

Он тут же испугался, что опять ляпнул лишнее, но оказалось,все правильно. Плешь мрачно опустил голову и произнес еще тише:

- Я хотел поговорить с вами, но все не решался. Мне кажется,ваш отец болен. Тяжело болен. Он обсуждать это ни с кем не желает, ну вы знаетеего характер. Я как-то попытался намекнуть, что у меня есть отличный врач,профессор, диагност, но Владимир Марленович категорически заявил мне, чтоздоров и во врачах не нуждается. Однако я вижу, он тает на глазах. Боюсь, чтотакое поспешное, незапланированное возвращение в Москву - совсем нехорошийпризнак. Вы бы поговорили с ним, убедили пройти обследование.

- Да,-кивнул Сергей,-я попытаюсь поговорить и, конечно,встречу их, но, пожалуй, вы все-таки пришлите за мной машину.

- Разумеется. Самолет садится в три пятнадцать помосковскому времени, в аэропорту надо быть не позже половины четвертого. Пробокночью нет, в общем, к трем машина будет.

- Спасибо, Егор Иванович, - слабо улыбнулся Сергей,-значит,вы считаете, у папы что-то серьезное?

- Боюсь, да. Всего доброго.

Когда дверь за ним закрылась, Сергей кинулся в кабинет ипроверил цифры, записанные на бумажке. Вроде бы все правильно. Несколько минутон тупо глядел на свои записи. Он не знал, сколько может стоить партиякомпьютеров, но сумма казалась слишком уж солидной. И гонорар консультантапоражал своей щедростью. Однако самым удивительным было имя консультанта. Его,а вернее, ее, звали Анжела Болдянко.

Очередь к стойке регистрации бизнес-класса была совсемкороткой. Стас не успел прийти в себя и, когда девушка за стойкой сталазадавать ему вопросы, он только открывал рот как рыба и слегка покачивалголовой.

- Они пожилые люди, им тяжело стоять, сейчас они подойдут, -объяснял за него Николай, - одну минуту, - он лучезарно улыбнулся девушке,ткнул Стаса локтем в бок и зло прошептал на ухо. - Не стойте столбом, быстроуходите! Направо, к сортиру!

Стас растерянно огляделся и вдруг сорвался с места, сильнотолкнул какую-то полную даму из очереди, не извинился, кинулся в нужнуюсторону.

- Хам! - хладнокровно заметила дама и поправила прическу.

Николай извинился за него, еще раз улыбнулся девушке иотправился за стариками.

Все эти хождения туда-сюда, по мнению генерала, должны былисбить с толку людей, которые могли следить за Стасом. Туалет находился в двухшагах от стойки регистрации. В сумке Стаса лежали шорты, темная футболка иджинсовая кепка с большим козырьком. Ему следовало, запершись в кабинке, снятьсвои белые штаны, яркую гавайскую рубашку, надеть шорты и футболку. Этосущественно меняло его облик, а козырек кепки закрывал половину лица. Далее ондолжен был очень быстро перейти из зала отлетов в зал прилетов, оттудаокольными путями попасть на огромную платную стоянку у аэропорта. Там, вопределенном месте, ждал его неприметный серый "Опель", которыйзаранее взял напрокат Николай и оставил на стоянке.

Генерал не сомневался, что предполагаемые преследователи,увидев, как Николай садится в свою машину один, окончательно поверят, будтоСтас улетел с родителями в Москву.

Когда обсуждался план, Николай заметил, что не так сложноузнать, зарегистрировался ли Стас, и тогда все усилия окажутся напрасными.

- Ну и отлично, - улыбнулся генерал, - пусть спрашивают. Впредставительстве "Аэрофлота" есть мой хороший знакомый, я егопредупредил. А вообще, думаю, все это лишняя перестраховка.

Оказавшись в кабинке туалета, Стас несколько минут стоял,пытаясь отдышаться и прийти в себя. Сердце все еще колотилось у горла. Встречас черноглазой светловолосой красавицей подействовала на него сильнее, чем все,что происходило раньше. Он в сотый раз прокручивал в голове свою поездку вВыхино, разговор с Михеевым и все яснее понимал, каким идиотом оказался. Этобыла инсценировка, от начала до конца. Мультик в институте славился своимишутками и розыгрышами. Он умел рассказывать анекдоты с серьезным лицом, он могспародировать походку и мимику любого своего знакомого. Ему ничего не стоилосыграть спектакль перед Стасом. И ничего не стоило просчитать, что, увидевжуткую композицию с арматурой в своей спальне, Стас попытается найти его,Мультика. Собственную смерть от туберкулеза в архангельской больнице он тожеинсценировал. Заплатил врачу и стал покойником по всем документам. Где взялденьги? Достал!

За дверью звучали голоса, смех. Глубокий мужской бас говорилчто-то по-немецки. Стасу хотелось орать и биться головой о белоснежнуюкафельную стену.

"Веревочка, да мыла кусок",- слышалось ему всочетании невинных звуков немецкой речи.

Дверь сильно дернули.

- Занято! - завопил он по-русски и тут же опомнился,произнес уже спокойнее, по-английски:-Окъюпайд!

Опустив крышку унитаза, он сел и принялся расстегиватьпуговицы рубашки. Руки сильно дрожали. Наконец ему удалось раздеться до трусов.Он бросил брюки на крышку, из кармана с диким звоном выпали ключи от"Опеля", который ждал его на стоянке. Вместе с ключами полетела напол какая-то бумажка. Он поднял, развернул, и у него потемнело в глазах.

"Ты, Герасимов, глупая обезьяна, пойдешь в прокуратуруи чистосердечно во всем признаешься, заявление напишешь, как положено. Тебеповерят, потому что есть свидетель".

Блокнотный листок в клеточку. Почерк крупный, четкий.Лиловые чернила. Никакой подписи и даже никаких конкретных угроз. Зачем угрозы?Без них все ясно.

- Сумасшедший ублюдок! - громко, жалобно простонал Стас.

В дверь постучали, и немецкий бас участливо спросил:

- Эй, с вами все в порядке?

Стас ответил, что все о'кей, принялся запихивать в сумкуштаны, рубашку, быстро напялил на себя шорты, футболку, кепку, спустил воду,вышел из кабинки, перед зеркалом надвинул кепку до самых бровей.

По дороге к автостоянке и потом, на трассе, он тиховскрикивал всякий раз, когда замечал светловолосую женскую голову. Трижды ончуть не врезался, и до виллы добрался совершенно взмокший, бледно-зеленый,трясущийся.

Николай ждал его, сидя в кресле в гостиной перед экраномтелевизора. Только что начались вечерние новости из Москвы. Он уже успелсвязаться по телефону с представителем "Аэрофлота" в Керкуре. Самолетулетел два часа назад. За это время никто не поинтересовался, зарегистрировалсяли на московский рейс Герасимов Станислав Владимирович.