о том, что совершенно не такой смерти она хотела. Ветер выл в ушах, казалось, что еще мгновение, и они ударятся о землю. Но они падали, и падали… и падали.

Не вытерпев, она открыла глаза и увидела, что они действительно падают, но каждый раз, когда до земли оставалось чуть больше метра, они волшебным образом оказывались вновь у вершины башни.

Увидев, что Амала наконец-то открыла глаза, Линэр вернулся на башню.

– Ну как?

– Я чуть не умерла от страха!

– Ну так чуть же, а не умерла, – добродушно ответил маг.

– Так вот от кого эта наглая желтоглазая скотина нахваталась! – недовольно выкрикнула Ами, скрестив руки на груди.

– Какая?

– Его козодойское послейшество Ауро!

– А-а, не думал, что он додумается сказать что-то подобное. Ну да ему простительно. Итак, хочешь еще полетать или пойдем спать?

– Почему это ему позволено? – вместо ответа на вопрос спросила Амала, заглядывая Линэру в глаза.

– Почему… почему? – задумался маг. – Потому что он необычный. У него сразу была личность, когда я его создал. И он отказывался слушаться, пришлось уговаривать. А остальные его братья и сестры… Скажем так, куда более покладистые. И их можно легко перепутать, но Ауро – это Ауро.

– И почему же вы такого уникального козодоя отправили по делам?

– А чем он хуже других? Это работа, которую нужно выполнить. И мне кажется, он справился с ней блестяще. Так что, еще полетаем или спать?

– Спать! – решительно ответила Амала, не чувствуя в себе сил к еще одному прыжку. – И часто вы с принцем так развлекались?

– Когда кому-то было грустно. Полет дает ощущение свободы и счастья.

Линэр подал ей руку и помог спуститься по крутой лестнице. Сжав ладонь, он потянул ее за собой по коридору.

– Куда? Моя спальня в другом месте! – возмутилась Амала.

– А наша там. Мы теперь муж и жена. Будет странно, если будем ночевать в разных комнатах… тем более, если ты не… – маг смутился. – Если ты не носишь ребенка под сердцем.

Амала опешила, не зная, что сказать. Она все еще хотела верить, что это формальность.

– Не бойся. Я тебя и пальцем не трону. Но для всех мы должны соблюдать приличия. Пожалуйста, будь сильной и хорошей девочкой.

– Л-ладно, – покорно ответила Амала повесив нос.

Хвост двадцать седьмой. Еще одно обещание

Глава 28

Пока Амала уговаривала себя, что еще никто, ну или почти никто, не умирал в первую брачную ночь, Линэр крепко держал ее за руку и вел вперед по коридору. Противно скрипнула дверь, и маг подтолкнул Амалу внутрь.

В комнате было темно и, не дожидаясь подсказки Линэра, Ами создала небольшой светящийся шарик, чтобы получше осмотреться. Помещение отличалось скромной обстановкой: ширма, огромная кровать с балдахином, несколько тумбочек с вазами, в углу небольшая дверь, судя по всему, в ванную. Первым порывом было спрятаться там, запереться на щеколду и провести ночь в гордом одиночестве, но Амала понимала, что это трусливо и как-то глупо.

– Хочешь ополоснуться перед сном? – спросил Линэр, одной рукой расстегивая пуговицы рубашки.

Ами поспешила отвернуться.

– Нет. Я слишком устала. Лучше с утра. Перед… коронацией, – последнее слово она выговорила с трудом.

Сердце замирало от предвкушения. И плевать, что живых подданных у нее не будет, она сможет сделать что-то ради этих людей, ждущих своего часа. Но чувство нереальности происходящего не отпускало. Как может дочь кормилицы, безродная девчонка чуть ли не из самых низов стать королевой? Неужели в сказках бывает что-то правдивое?

Она не заметила, как маг тихо подошел сзади и принялся расшнуровывать корсет платья. Жар обдал лицо, и Амала повернулась к мужу лицом.

Он стоял перед ней в одних нижних штанах. Волосы темной волной прокатились по плечам. Глаза карие, почти черные, в них не видно ничего, ни намека на эмоции. Холодный и спокойный, он словно айсберг в океане – огромный и непостижимый.

Линэр отошел на полшага и продолжил освобождать Амалу от платья.

– Потуши свет, он лишний, – попросил маг.

– З-зачем? – ошарашенно спросила Амала, пытаясь отступить на шаг.

Теплая ладонь легла прямо между лопаток, не давая отстраниться. Маг наклонился и прошептал ей прямо на ухо:

– Так я ничего не увижу, и ты будешь меньше стесняться.

Предложение выглядело здравым, и шарик света, покорный воле Амалы, растаял, оставив супругов в полной темноте.

Но все стало только хуже.

Слух обострился, и Ами улавливала шумное дыхание темного мага, стоящего совсем рядом. Оно обжигало кожу, а горячие руки словно плавили ее тело. Платье с шелестом скатилось к ее ногам, и Линэр помог переступить через него. После раскаленные ладони погладили плечи, и Амала поняла, что ее бьет мелкая дрожь, а тепло от рук мага сворачивается тяжелым клубком где-то внизу живота.

– Ты все еще меня боишься, – неожиданно с укоризной сказал Линэр.

– Не тебя, – покачала в ответ головой.

– А чего?

– Того, что будет… ты ведь…

– Я ведь что? – удивленно спросил маг, привычным жестом беря Ами за подбородок и заставляя смотреть вверх. Вот только в кромешной тьме было сложно разглядеть хоть что-то, глаза не успели привыкнуть.

– Ты… – она набрала побольше воздуха в легкие, решаясь высказать то, что мучило ее долгие дни. – Ты… Ты не любишь меня! – выкрикнула она, резко поворачиваясь на пятках.

Отойти Амала не успела. Линэр сгреб ее в охапку, подхватил под грудью и прижал к себе.

– Почему ты так думаешь? – обеспокоенно спросил маг.

– Ты не говорил этого.

Линэр уперся лбом в ее затылок и шумно выдохнул. Очередная глупая ошибка, которая, похоже, могла дорого ему обойтись. Сейчас нужно все как-то исправить. Как-то так, чтобы не напугать еще больше недоверчивую певчую птичку.

– Прости… ты первая девушка, которую я люблю. Я не знал, что об этом нужно говорить. Мне всегда казалось, что дела важнее слов. Но я обещаю исправиться.

Линэр подхватил ее на руки и закружил, прижимая к себе как самое дорогое сокровище.

– Я люблю тебя, Амала. Всем своим сердцем люблю, – прошептал маг, остановившись.

Кружилась голова. То ли от того, что он только что танцевал с Амалой на руках, то ли от ее близости. С трудом сдерживаясь, Линэр положил жену на постель и, не утерпев, поцеловал в ключицу.

Тучи как раз разошлись, и он сумел рассмотреть испуганную девушку, лежащую прямо под ним. Ее расширившиеся от ужаса зрачки, подрагивающую венку на шее, ее тонкие пальцы, вцепившиеся в покрывало.

С трудом сдержав разочарованный вздох, он отступил на шаг. Никто не будет рад, если разрушение барьеров произойдет силой. Ступив на