Тарья уныло поплелась вслед за ним к административной башне, поднялась на второй этаж и плюхнулась в знакомое кресло в кабинете проректора.

Норман открыл сейф и достал незапечатанный плотный конверт.

— Что это?

Наморщив верхнюю губу, оборотница в сомнении разглядывала конверт. Слишком маленький для брачного договора, слишком тяжелый для расчетного листа.

— Кольца, — равнодушно пояснил проректор и нервно взъерошил волосы на затылке. — Выбирал не я, Ариан, то есть ректор, — поправился он, — примерьте, вдруг мало или велико?

Тарья вытряхнула из конверта простенькие символы брака и потянулась за маленьким, женским. Обычная полоска металла, даже не золотая. Кольцо оказалось чуть велико, но оборотница не придала особого значения: все равно она не станет носить его постоянно.

— Сойдут? — Свое проректор даже не примерил.

Оборотница кивнула.

— Тогда слушаю.

Норман сел, откинувшись на спинку кресла, и сцепил руки на затылке. Хотелось положить ноги на стол, но это, пожалуй, слишком.

— Все просто, — Тарья почти полностью скопировала его позу; выражение лица говорило: «Не выиграешь!». — Мы заключим брачный контракт. Собственно, условия просты: никаких супружеских отношений, раздельное проживание, расторжение союза через полгода, или когда опасность минует. Никаких денег не нужно, я неплохо зарабатываю. Гуляйте, спите, с кем хотите. Я тоже могу спокойно заводить отношения.

Проректор хмыкнул и покачал головой.

— Вношу коррективы. Жить отдельно, деньги — согласен, но вот в отношения придется вступить.

— Прокляну «Прощальным поцелуем», — мрачно пообещала оборотница.

— Тарья, — вздохнул Норман, — это не моя прихоть. Вам ли не знать, как мы различаем запахи. А теперь представьте, кто поверит будто…

— Прокляну! — стиснув зубы, повторила молодая женщина. — Вы опытный маг, вот и подумайте, как решить проблему. Или много желающих возиться с юными недорослями?

Проректор мысленно выругался. Ни одна особа не истрепала ему столько нервов, сколько Тарья Снеф. Теперь еще жениться на ней! Хотелось выть, ворваться в кабинет к другу и «поблагодарить» за чудную идею.

— Хор-р-рошо! — засопел Норман. — Вы меня не привлекаете, госпожа Снеф, ничего не теряю. Вот бумага, — он достал чистый лист бумаги, — составляйте проект договора. Нам назначено на шесть вечера.

— Уже? — испуганно захлопала глазами Тарья.

— Раз Арон Ронш вышел на след, тянуть опасно. Ну же, госпожа Снеф, решайтесь! Где еще вы найдете такого идиота? — устало, устав сердиться, ухмыльнулся проректор.

Арон Ронш.

Сердце ухнуло и, упав на пол, разбилось.

Тарья переменилась в лице и, хватив ртом воздуха, резко наклонилась вперед. Она задыхалась, тонула в море бесконтрольного страха.

Бабушка мертва. Ее убили по приказу императора соседнего государства. Отец пропал, едва стало известно, на ком он женат. После выяснилось, его убили Ронши. Мать успела подменить дочь на чужого ребенка и ушла в другие миры, чтобы никогда не вернуться. Скорее всего, она и та, настоящая, Тарья Снеф погибли — слишком легко помешать, слишком легко ошибиться. И бабушка больше не чувствовала связи с дочерью. А после… после сама она ушла в мир иной.

— Все в порядке? — Норман встал и встревоженно склонился над Тарьей. — Воды?

Оборотница покачала головой и сдавленно пробормотала:

— Минутная слабость.

— Что там с Роншами?

Проректор понял, дело намного опаснее, нежели казалось. Тарья Снеф — решительная женщина, но она до дрожи боялась главы темных оборотней. Нужно расспросить секретаря ректора, поболтать с самим лордом ти Онешем и спроецировать магическую копию разговора. Она позволит увидеть мимику, прочитать эмоции по положению тела.

Поколебавшись, лорд Шалл обнял будущую жену. Та мгновенно напряглась и уперлась ему руками в грудь.

— Не переигрывайте! — потребовала она. — Я приду к шести. В ратушу, верно? — Проректор кивнул. — Давайте быстро составим договор и разойдемся.

— Может, обойдемся без огласки наших… эмм… странных пристрастий? — Норман выпрямился, но садиться не стал, облокотился о стол. — Я хоть и Шалл, но порядочный.

Тарья придерживалась другого мнения, хотя, по сути, подобный брачный договор может стать обвинением, козырем в рукаве темных оборотней. Стоит им вчитаться в пункты, как иллюзия супружества распадется. Придется положиться на честное слово проректора и устно обговорить условия, когда как на бумаге все будет традиционно, чтобы Ронши не подкопались.

— Хорошо, — минутная слабость улетучилась, оборотница вновь стала собранной, серьезной, — вы правы, лучше не дразнить судьбу. Я подпишу стандартный договор, чтобы не порождать лишних слухов, но отношения построим иначе. Итак, обсудим условия. Во-первых, брак фиктивный.

— Разумеется, — кивнул Норман. — Делать вас полноценной леди Шалл я не собираюсь.

— Взаимно, — холодно улыбнулась Тарья. — Без обид.

— Того же мнения, — кивнул лорд Шалл и рассмеялся. — Хоть в чем-то мы солидарны! Некоторое время придется пожить вместе. Сами понимаете, странно, если молодожены сразу разбегаются.

— Согласна, — неохотно пошла на уступки оборотница. — На людях — вместе, ночью — вы у себя, я у себя.

— Что-то еще?

— Только одно: вы не мой муж, я не ваша жена.

Проректор кхэкнул. Похоже, ему предстояла сложная ночь и не менее сложные дни. Нужно запастись терпением и бутылками с любимым вином.

Бракосочетание проводили в ускоренном порядке, без соблюдения традиций рас молодоженов и торжественной церемонии. В качестве свидетелей выступил ректор и незнакомая лорду Шаллу женщина, судя по росту и комплекции, тоже демоница. Он мысленно поблагодарил друга за то, что тот не взял Малицу. При всех достоинствах супруга руководителя академии обладала одним существенным недостатком — болтливостью. Учитывая, как ее подмывало женить шафера мужа, сохранить брак втайне она бы точно не смогла, а Тарья предпочла бы не посвящать в него посторонних. Вот если вновь объявятся Ронши, придется, так же никаких поздравлений и пожеланий счастья от коллег и адептов.

Норман явился раньше невесты и успел поговорить с клерком. За пару монет тот согласился обойтись без певчих. Проректор сослался на чувствительность будущей жены и ее усталость от дальней поездки: де от шумных звуков у нее разыграется мигрень.

— До сих пор поверить не могу, что ввязался в авантюру! — лорд Шалл мерил шагами вестибюль, изредка посматривая на часы. — Жениться!

Он произнес это слово с нескрываемым ужасом и презрением.

— Ты не женишься, — напомнил ректор, — а всего лишь играешь в мужа.