В следующий час путники узнали, что таких чёрных существ именуют феями. Подобное название заставило этих хмурых, бородатых мужиков улыбнуться. Лорни пришлось изрядно постараться, чтобы объяснить: феи – это общее название, и что среди них есть как мужчины, так и женщины. Если женщина, то это фея, а если мужчина – то это фей. Когда же Закич спросил, могут ли эти феи летать, Лорни не ответил. Зато Тимбер Линггер заметил, что увидеть полёт феи – это увидеть течение самой жизни. И если путники с феями, как со сказочными существами, в целом разобрались, то странность именно этой персоны продолжала удивлять несведущих ещё долго.

В хижине между тонкими досками стен зияли такие щели, что, прильнув к ним, можно было запросто разглядеть лес, опушку, небо и всё, что находилось снаружи. Зато здесь оказалось свежо и светло: косые солнечные лучи били сквозь эти щели, озаряя незамысловатое жилище полосами блестящих танцующих пылинок. Пройдя внутрь, чёрное существо объяснило, что живёт в этой лачуге только летом, а на зиму перебирается в «пато». Существо плохо говорило на человеческом языке и не знало некоторых слов. Вместо них оно использовало слова из своего языка, которые понимал только Тимбер Линггер, отчасти Лорни и, может быть, Воська, который хоть и слыл самым глупым в отряде, но всё же мог понять любого, каким бы сказочным этот кто-то не оказался. Правда, слуга рыцаря даже не слушал речь чёрного существа, потому что очень сильно боялся его. Наверное, он боялся фея сильнее, чем когда-то страшился нуониэля.

Фей и Тимбер Линггер сели за стол, а все остальные расположились, кто на стульях рядом, кто на скамейке из поваленного бревна. Лорни представил хозяину хижины членов отряда. Потом он объяснил, что прибыли они сюда исключительно потому что нуониэль потребовал этого.

– Значит, Тимбер Линггер, – повторило существо имя нуониэля, после того, как Лорни закончил знакомство. – Я называю тебя «последним». Не знаю, почему ты хочешь говорить со мной, но вот я бы говорил с тобой долго. Я правильно сказал? Так вы называете, когда проходит много времени?

Лорни кивнул ему.

– Откуда ты меня знаешь? – еле проговорил Тимбер Линггер, и залился продолжительным кашлем: действие отвара заканчивалось. Он достал ещё одну бутылочку и открыл её. Фей заинтересовался этой бутылочкой и протянул к ней руку. Нуониэль не стал пить.

– Идеминель? – спросил фей, понюхав содержимое. Тимбер кивнул. – Чтобы ты мог говорить?

Получив немой утвердительный ответ, фей в первый раз улыбнулся. Жестом он попросил подождать и поднялся со своего места. Он подошёл к комоду у дальней стены, открыл дверцу и достал оттуда разделочную доску, на которой лежал нож и прямоугольной формы каменный брусок. Белый брусок, сточенный ножом с одного из краёв, был аккуратно обёрнут льняной тканью. Вернувшись к столу со всем этим, фей снова сел.

– Моё имя Чиджей Энатан Арей-куле и я тафири в месте под названием Эралин Гурий Тохэ, – говорил фей, аккуратно разворачивая каменный брусок. – Это всё странно вам, но мой мир – это не ваш мир.

– Я называю своего друга Чиджей, – начал Лорни, понимая, что спутникам сложно разобраться в том, что говорит фей. – Мы знакомы уже несколько лет. Всё началось с того, что я отчаянно пытался найти путь на вершину скола. Тогда я воспользовался «звёздной наблюдальней», чтобы отыскать дорогу сюда наверх. Так же как и Тимбер Линггер, через «дальнозор» я увидел и эту хижину. Когда мне удалось найти путь на Скол, подняться сюда и дойти до этого места, я встретил и Чиджея. С тех пор я каждое лето прихожу сюда, а к зиме возвращаюсь обратно вниз. Вот и в этом году всё лето я провёл тут. Месяца не прошло с тех пор, как я вернулся в Дербены. Потом вы нашли меня и вот, я снова тут.

Фей Чиджей взял нож и стал скоблить им по каменному бруску. Под ножом росла горка белой пыли.

– Этот камень – часть Гранёной Луны, – спокойной сказал Лорни. Люди насторожились. Воська, Закич и Молнезар даже вскочили со своих мест. – В мире Чиджея Гранёная Луна не считается чем-то злым. Наоборот – она несёт добро. Чиджей использует порошок из камня, чтобы усилить действие отвара идеминеля.

– Господин Тимбер Линггер это выпьет? – подал голос бывший слуга жрецов Ейко, сидевший в самом углу и наблюдавший за всем такими удивлёнными глазами, что, казалось, они сейчас выпрыгнут наружу.

– Да, и я думаю, что он сможет говорить гораздо дольше, – ответил Лорни.

– Дольше! – радостно повторил последнее слово скитальца фей. Он взял кусочек ткани, сгрёб на него порошок, а потом, сложив ткань вдвое, аккуратно засыпал всё в бутылочку с отваром.

– Это покажется странным, но почему-то Чиджей не совсем понимает такие вещи как долго, быстро, завтра, день и ночь, – заметил Лорни. В этот момент нуониэль взял бутылочку, потряс её и выпил отвар. Он кашлянул и вздохнул с открытым ртом, издав свободный звук «Аа!»

– Феи не знают, что такое время, – заговорил Тимбер Линггер чистым голосом. – Хотя рождаются, живут и умирают, как мы все. Они видят мир, будто рыбы в озере, где вода не течёт, а стоит. Посадите фея перед окном ночью, и он не увидит, как наступит день. Но стоит ему провести перед глазами рукою, время вокруг его руки подобно воде озера придёт в движение и фей увидит полоску нового дня, будто бы нарисованную волшебной кистью.

– Невероятно! – удивился Молнезар, забывший на мгновение своё горе.

– А я понимаю, – заметил Закич. – У меня случилось такое после похода в один атарийский кабак. Сначала я заказал себе семь кружек…

– Феи, – перебил его Лорни, – не занимаются такими вещами. И нам стоит поучиться этому у них. Может, перестав ходить по кабакам, мы тоже научимся летать.

– Не пойму только одного, – послышался суровый голос Ломпатри, – как может господин Чиджей знать господина нуониэля, если они никогда не встречались и, как ты Лорни говоришь, пришли из разных миров.

– Этого я и сам не пойму, – ответил Лорни. – Возможно, Чиджей что-то путает, из-за этих проблем с временем.

– Ха! – засмеялся Чиджей. – Ты Лорни снова думаешь, что я старый! А если старый, то ничего не понимаю. Но я всё понимаю. А старый ты – человек, который ходит в кабак. А я – фей, который летает без времени.

– Господин Чиджей не из нашего мира, это верно, – серьёзно заметил Тимбер Линггер. – Есть один древний враг. И давным-давно он уничтожил всех фей. Враг этот будто чувствует жизнь