Из грузовика нам на помощь вылезают двое, их зовут Эстебан и Луис. Они обладают обширным опытом в области упаковки мебели.

Проходит совсем немного времени, и вот уже вся мебель устроена и закреплена в кузове очень обшарпанного пикапа.

Прибыв в «Сады Гленвуда», грузчики без видимого труда заносят наши покупки на второй этаж, в квартиру Делла.

Патти следит за их работой.

Делл старается не путаться под ногами.

Я наблюдаю молча.

Теперь только надо избавиться от хлама.

Патти сует Деллу подробный список и отряжает его с этим списком на рынок.

Когда он уезжает, она ставит нас с Луисом и Эстебаном в ряд. Получается живая цепь.

Нас всего четверо, но древний способ передачи по цепочке работает, и на улицу отправляется масса копившегося месяцами мусора.

Делл возвращается через два часа. Большая часть его барахла к тому времени уже лежит в мешках для строительного мусора. Он говорит, что и сам собирался отвезти все это в центр переработки.

Но я знаю, что он лжет.

То, что мы выбросили эти вещи, его совсем не расстраивает. Наверное, он все-таки не из тех, кто маниакально копит добро.

Просто он не умеет систематически наводить порядок.

По пятницам Маи после уроков оставалась в школе и шла на программу для подростков в зоне риска.

Впрочем, так участников никто не называл. Полагалось говорить: «Ученики, нуждающиеся в дополнительном внимании».

Но она-то знала.

Маи читала брошюру, в которой шла речь о финансировании проекта. Брошюру в день первой встречи оставил у себя на столе ведущий группы, так что все было честно, ничего такого.

Ей хотелось знать, в зону какого именно риска ее поместили.

Раз в неделю двенадцать отобранных для участия в программе детей встречались в школьной библиотеке и обсуждали все на свете – от подготовки к колледжу до важности чистки зубов.

Сегодня пришла какая-то женщина, рассказывала о том, как полезны зеленые овощи и как важно заниматься внеклассной деятельностью, чтобы потом иметь хорошее резюме.

Когда она закончила, всем раздали билетики. В конце программы билетики можно будет обменять на призы или еще на что-то. Ведущий не объяснил точно.

Маи загрузила в рюкзак новые книги из школьной библиотеки и пошла на автобусную стоянку.

Большинство из тех, кто находился вне «зоны риска», ездили домой на собственной машине, или их забирали родители.

Может быть, подумала Маи, риск – это когда ездишь в общественном транспорте.

У автобусной остановки перед школой была клумба, и розы, которые на ней росли, были самыми живучими во всем Бейкерсфилде.

Так, по крайней мере, думала Маи, глядя на колючие кусты. Ива в последний месяц почти не говорила, но однажды сказала, что в саду бывает все, что есть в жизни.

На плодородной почве, имея вдосталь света и воды, растение рано или поздно даст бутон. Сначала он будет маленький и совсем зеленый.

Иногда бутон бывает погрызен снаружи насекомыми, но, если они не станут слишком усердствовать, бутон раскроется.

И миру предстанет цветок.

Мало-помалу внешние лепестки его увянут, начиная с кончиков. Цветок потеряет форму, и сначала растопырится во все стороны, а потом станет выглядеть неряшливо.

Ветер, дождь, даже жаркое солнце – ничему больше эта роза не сможет противостоять.

Лепестки ее постепенно высохнут и опадут наземь.

Останется лишь небольшой шарик в твердой кожуре. Со временем опадет, вернется в землю и он.

Ива объяснила, что этот образ ничуть не хуже, чем все то, что ей твердили о жизни, или о смерти, или о том, что между ними.

Чем была роза, прежде чем стала розой?

Она была землей, и небом, и солнцем, и дождем.

А где будет роза, когда ее не станет?

Снова станет частью бескрайнего мира вокруг нас, решила Маи.

Никто и никогда не забирал Куанг Ха после уроков, поэтому, когда рядом с визгом затормозила машина Делла Дьюка, он прямо подпрыгнул.

Замызганное стекло скользнуло вниз, и Делл окликнул:

– Хай!

Парень напрягся. Кто же кричит «хай» человеку, которого зовут Ха?

Тут Делл крикнул:

– Садись! У нас мало времени!

Куанг Ха не шелохнулся.

– А что случилось?

Делл потянулся и распахнул дверь машины.

– Спроси свою мать. Это она все затеяла.

Делл не стал вдаваться в объяснения; сказал лишь, что Патти и Ива сейчас у него дома, приводят квартиру в порядок, чтобы сделать вид, будто они там живут.

С точки зрения Куанг Ха, дело было довольно темное.

Но он позвонил маме на сотовый, и она распорядилась привезти из гаража кухонную утварь.

И еще одеяла, и простыни, и полотенца с зубными щетками.

Он почти не сомневался, что глупее ничего и придумать невозможно, но все-таки взял с собой потного психолога и пересек переулок.

Куанг Ха уже целый месяц спал в одной комнате с совершенно посторонним человеком. Может, кто-нибудь что-нибудь с этим наконец сделает.

Делл стоял в дверях гаража и таращился вокруг.

Неудивительно, что Патти указала его адрес! По закону, наверное, в таких местах вообще жить запрещено.

А он-то думал, что Нгуены живут в доме или, по крайней мере, в квартире. Он просто остолбенел.

Откуда у этой женщины такая хватка?

Они с «волком-одиночкой» (хотя не исключено, что на самом деле он был «выпендрежник») погрузили в машину рисоварку, бамбуковую пароварку, вок, с полдюжины мисок, щипцы, кучу палочек для еды, два мясницких ножа, три кастрюли и постельное белье, а потом набили продуктами старый ящик из-под молока.

Они набрали кое-чего из ванной в салоне, а потом поехали прочь.

Куанг Ха чувствовал себя так, словно сбежал из тюрьмы.

К тому моменту, как автомобиль остановился под пыльным навесом в «Садах Гленвуда», Куанг Ха уже от души болел за успех плана. Они собирались обойти закон или, по крайней мере, нарушить какое-нибудь правило или предписание.

Это было здорово.

Бывает ли одежда интимнее, чем трусы?

Вряд ли.

У Делла они все разные.

Разного цвета, самых разных видов, просто удивительно. Он явно любит мультяшных персонажей. И изображения овощей.