Словно повинуясь моему желанию, тот, кто проснулся во мне, зашевелился. В груди потеплело, а тело как-то странно потянуло. Ощущение обволакивающего тепла исчезло, а я явно откуда-то свалилась, ударившись при этом локтем так, что его прострелило. Вскрикнув, зашипела, хватаясь за него.

Выругавшись по-русски, я быстро огляделась и замерла. Передо мной стоял Лиарон, тревожно всматриваясь в мое лицо. Позади него, прикусив ладонь и пытаясь сдержать слезы, переминалась с ноги на ногу Рика.

Моргнув, я осмотрела себя, понимая, что сижу на полу около кровати. При этом юбка задралась до самой талии, открывая вид на ноги всем желающим. Смутившись, торопливо поправила ее, не обращая внимания на ноющий локоть.

– Что… случилось? – спросила хрипло, тут же вздрагивая от того, как громко прозвучал мой голос.

– Ты как? – вместо ответа спросил Лиарон. От звука его голоса я замерла, удивляясь, как раньше не обращала внимания на то, каким приятным он был.

А еще от Лиарона пахло чем-то безумно притягательным. Стоило мне это понять, как что-то внутри меня утробно заурчало, напугав меня до чертиков.

Оттолкнув Лиарона, я подскочила на ноги, с ужасом смотря на него. Запах, исходивший от мужчины, обволакивал, звал, просил, буквально умолял о чем-то. Мне вдруг захотелось броситься в объятия этого человека, зарыться носом в его одежду и мурчать.

– Что… это? – прохрипела я, хватаясь почему-то за горло.

Паника накатывала волнами, как и внезапное, совершенно непонятное возбуждение, от которого хотелось немедленно избавиться. Некто внутри меня этому явно был недоволен.

Я икнула, испытывая дикое желание убежать от самой себя, раздвоиться, разорваться, вытащив непонятное существо из себя.

– Уберите, – прохрипела я, понимая, что все это время, несмотря на панику, прислушивалась к быстрому биению сердца Лиарона. Оно билось… взволнованно.

– Успокойся, тише, – подскочив в одно мгновение, Лиарон обнял меня. Я замерла, глубоко вдыхая его запах. Голова тут же закружилась. – Тише, тише, моя маленькая, моя хорошая, успокойся, скоро ты привыкнешь, – шептал он, поглаживая меня по голове.

Я же дышала им и не могла надышаться. И как я раньше не замечала, как восхитительно он пахнет. Я никогда прежде не встречала такого запаха. Он будто обещал мне уют, тепло и защиту.

Хотелось раствориться в этом запахе, утонуть в нем. Существо внутри меня было со мной полностью согласно. Оно ворочалось в груди и тянулось к Лиарону.

Мне показалось, что весь мой мир в один момент стал Лиароном. Я слышала лишь биение его сердца. Ощущала его запах. Чувствовала его тело и исходившее от него тепло. И я вдруг подумала, что нигде еще до этого мне не было так хорошо, как в неожиданных объятиях Лиарона.

– Успокоилась немного? – спросил он, немного отодвинувшись.

Зверь внутри меня встрепенулся – я сделала шаг вперед, вцепляясь в Лиарона сильнее. Отпускать его совсем не хотелось.

Замерев, я поняла, что веду себя крайне странно. Собрав всю свою волю в кулак, я медленно отстранилась, подавляя в себе желание вернуться в объятия Лиарона.

Существо во мне явно было против того, что я делала. Оно недовольно заворчало, заворочалось сильнее, но я всё-таки сделала шаг назад.

Лиарон тоже опустил руки, тревожно всматриваясь в меня.

– Кажется, мне надо прилечь, – сказала я тихо, опуская взгляд на свои руки. Только сейчас вспомнилась недавняя боль. Мне казалось, они должны были до кости сгореть, но нет, вполне целые руки, ни ожога, ни ранки, ни пореза.

– Конечно, – Лиарон немедленно повел меня к кровати, откинул одеяло и помог лечь, хотя я и сама была в состоянии это сделать.

– Милорд, – позвала Лиарона Герда, которую я до этого даже не заметила. – Пусть выпьет это. Миледи надо поспать.

Она протянула ему небольшой флакон. Лиарон с готовностью взял его, открыл и протянул мне.

– Это снотворное. Герда права, тебе нужно поспать немного. После подобного нужно некоторое время провести во сне. Выпьешь?

Я накинула на себя одеяло, а потом взяла пузырек и опрокинула в себя. Не думаю, что они станут меня травить, а поспать мне и в самом деле нужно, я сама это чувствую.

Жидкость была отвратительной на вкус, но я мужественно проглотила ее, надеясь, что желудок примет такую отраву и не станет отправлять ее назад.

– Рика ни причем, – тихо шепнула я, чувствуя, как на меня быстро наваливается сонливость. – Не трогайте ее, пожалуйста, – попросила, почти мгновенно проваливаясь в сон.

Ответа Лиарона я уже не услышала.

Наверное, у каждого человека были в жизни дни, когда он просыпался и чувствовал, что жизнь как-то изменилась за то время, пока он находился во власти сновидений.

Вот и у меня так.

Я открыла глаза резко, словно и не спала вовсе, и поняла, что мир за эти часы, проведенные мной во сне, стал совершенно другим. Да, я помнила, что я до сих пор на Зоатране, но еще вчера я не ощущала такого отличия. Мир как мир. Да, люди тут оборачиваются зверями, но ведь основной их вид вполне привычен. Одежда немного другая, еда слегка иная, да еще, может быть, воздух чуть чище. Понятно, что тут нет привычных пятиэтажек, автобусов да мобильных телефонов, но стол остался столом, книги книгами, а тарелки тарелками.

Но сегодня, проснувшись, я ощутила, что все вокруг изменилось. Конечно, кровать, на которой я лежала, так и осталась кроватью, не став модульной капсулой или еще чем-нибудь другим. Да и остальные вещи не поменяли своего облика или назначения. Дело вовсе не в этом.

Просто мир наполнился запахами, звуками, красками, каким-то совершенно немыслимым объемом.

Сложно объяснить…

В какой-то момент мне показалось, что всю предыдущую жизнь я прожила в наглухо закрытой оболочке. Воздух в нее подавался исключительно только после того, как его избавляли почти ото всех запахов. Стеклянные стены приглушали звуки и искажали реальную картину. Из-за них краски снаружи казались тусклыми и безжизненными, а мир виделся плоским и лишенным своего объема.

Сейчас я поняла, что еще вчера мир вокруг казался картинкой, с которой я почти не могла взаимодействовать.

Замерев на кровати, я дышала через раз, боясь, что от обилия окружающих запахов у меня закружится голова. Я часто моргала, шокированно рассматривая стены напротив. Еще вчера рисунок на них казался мне обычным и ничем непримечательным, сейчас же мне казалось, что листья на стенах налились цветом и выглядят почти живыми. Казалось, сейчас подует ветер – и они зашелестят, меняя свое положение.

Зажмурившись, я тряхнула головой и попыталась сообразить, что такое со мной или же с миром вдруг произошло.

Память тут же услужливо напомнила о том, что случилось вчера. Застонав от воспоминаний об обжигающей боли, я перевернулась на бок и зарылась носом в подушку.