— Чем же я могу помочь? Послать войско? А до того объяснить свои действия кагану, который не знает о походе твоего брата? Как думаешь, Тимур, о чем сразу спросит меня хан ханов?

Тимур вздохнул:

— Как Янур посмел пойти без спроса на земли полян. Ты же не скажешь, что с твоего разрешения?

— Конечно, не скажу. И вопрос будет именно таким. Ответ тоже нетрудно предугадать. Сам пошел, сам пусть и выбирается. А попал в беду — его вина. Таково наказание за самовольство. Не пропадет там, будет наказан здесь по возвращении. Не дело тарханов ходить в походы без повеления верховного правителя. Таков будет ответ. Если Янур вернется, то уже на следующий день ему придется отвечать перед каганом.

Тимур проговорил:

— Я чувствую, с братом случилась беда. Он нуждается в помощи. Возможно, его уже нет в живых…

Заместитель кагана прервал тархана:

— Ты знаешь, каким путем и к каким землям полян пошел Янур?

— Да, господин.

— У башни донжон, что в южном углу, стоит шатер. В нем бек племени бележей, слыхал о таком?

— Они живут рядом с ногаями.

— Да. Иди к беку, его зовут Ганзал Шамат. Он приехал к нам в поисках дела. Бележи не занимаются скотоводством и земледелием, их дело — разорение чужих земель, это племя воинов. Если ты заплатишь ему, я уверен, бек поможет тебе. Но учти, Тимур, я в ваших делах ни при чем. Как и в походе Янура. Ты хорошо понял меня?

— Да, господин.

— Ступай!

Тимур Гальбар вышел из большого шатра.

К нему подошел болышчы:

— Ну что, согласился шад помочь нам?

— Он ни при чем, но… идем.

— Куда?

— Я знаю куда.

Они прошли к башне донжон — главной большой башне внутри крепости.

Неподалеку стояли юрты, посреди них красовался шатер. Повсюду сновали воины, числом небольшим, но видом свирепым.

Тархан с помощником приблизились к юртам. Дорогу им преградил один из воинов:

— Кто такие?

— Гости шада каганата.

— Его шатер остался позади вас.

— Да, сейчас нам нужен бек Шамат. К нему нас послал Ханук.

— Откуда вы?

— Из Хамлыха.

— Стойте здесь, я сообщу беку о вас.

Ратник ушел и вскоре вернулся:

— Ступайте в шатер, бек примет вас.

Тимур спросил:

— Обоих?

— Заходите, хозяин сам решит. Поспешите, у нас сегодня охота.

Тархан и болышчы прошли в шатер.

Он почти не отличался от шатра шада: такая же богатая обстановка, только меньше места и внутри не было топчана. Красивый ковер был настелен на толстую кошму, уложенную прямо на земле. В углу на корточках, закутанная во все белое, сидела женщина, похожая на подростка.

Тархан поприветствовал бека.

Тот указал рукой на болышчы:

— Ему при разговоре делать нечего, если только не он ведает у тебя важными делами.

— Я сам могу решить свои дела.

— Тогда пусть выйдет.

Болышчы вышел.

Бек предложил:

— Садись рядом, гость. — Он повернулся к женщине: — Рахиль, принеси кумыса. Да прохладного, забродившего.

— Слушаюсь, господин.

По голосу следовало, что она — действительно еще подросток, девушка лет двенадцати.

Шамат ухмыльнулся:

— Наложница. Недавно взял. Хорошая девчонка.

Что мог на это сказать Тимур? Промолчал.

Наложница принесла чаши конского сильно хмельного холодного молока, поклонилась.

Мужчины выпили. Устроившись поудобнее на подушке, Шамат произнес:

— Ну, говори, человек шада, с чем пришел?

Тархан поведал о своих заботах.

Шамат оживился:

— Пропали, говоришь, брат с племянником в землях полян?

— Получается так, бек, поможешь найти или хотя бы узнать, что случилось?

Шамат резко сел:

— Сколько заплатишь?

— Назови цену.

— Хоп. У меня здесь пятьсот воинов. Я могу завтра же выйти в поход. Но баи — начальники отрядов спросят, а что они за это получат?

И тут же он сменил тему:

— Пятьдесят тысяч дирхемов, запас провизии на весь переход к реке дней на двадцать. Дашь деньги и провизию, выведу войско немедля.

— Пятьдесят тысяч — это много, бек, на них можно тысячу коней купить, отару в десять тысяч овец. И потом, твое войско будет иметь возможность разорять племена полян, что встретятся на пути, брать рабынь, каждую из которых сможет продать не менее чем за триста дирхемов. А если поляне разгромили отряд брата, ты должен будешь разорить и те села, что стоят у реки, там же возьмешь большой ясырь. Двадцать тысяч!

Шамат усмехнулся:

— Теперь я знаю, где можно поживиться, не занимаясь сотней твоего брата и его судьбой. Цена назначена. Твое дело — соглашаться или нет. Я пойду в земли полян и без того.

— Хорошо, бек, я согласен, но дай клятву, что ты узнаешь все про брата и племянника и, если они живы, ты вернешь их.

— Клянусь. Когда будут деньги и провизия?

— Дай мне верных людей, мы поедем в Хамлых, там я отсчитаю деньги, там же соберем провизию, и завтра все это будет у тебя.

Он хлопнул в ладоши, появилась наложница:

— Слушаю, господин.

— Позови ко мне бая Асхата Каплата!

— Да, господин.

Явился бай, второй по значимости человек в племени, он же войсковой начальник, в подчинении которого была сотня конных воинов. Всего в племени было десять баев, пять из которых находились при беке со своими сотнями.

— Звал, бек? — спросил богатырь лет тридцати в полной боевой амуниции без шлема и вооружения.

— Да, Асхат! Есть выгодное дело. Вот он, — Шамат кивнул на Тимура Гальбара, — местный тархан, хочет, чтобы мы пошли в земли полян. Но о том я расскажу тебе позже. Сейчас же ты назначишь воинов, пятерых думаю хватит, пусть они едут с тарханом. Он передаст им, что должен передать, и мы выступим в поход.

Бай-сотник кивнул:

— Слушаюсь, господин.

— Еще, Асхат, Тимур Гальбар оставит здесь своего помощника болышчы Забара Тарбака. Пусть он будет в твоей сотне.

— Да, господин.

— Людей для поездки в Хамлых приведи к шатру.

— Слушаюсь.

— Ступай.