– Хм, – буркнула я, переключая интерес на Лью. Мы приближались к гнездовьям. Здесь сотни птиц, включая голубых цапель и бурых пеликанов, закрыли собой почти все небо. Завидев наше приближение, они то сбивались в стаи, то, пронзительно крича, разлетались в разные стороны. От запаха птичьего помета меня чуть не вырвало. Я хотела сказать птицам, что им не нужно кричать, что одна только вонь удержит меня – да и большинство других здравомыслящих людей – на расстоянии.

Между тем Джек продолжил вполголоса, чтобы нас не услышали другие байдарочники:

– Наши тела как будто телепатически общаются, помогая нам двигаться в нужном направлении при минимальных энергозатратах. Мы как две ложки в ящике буфета.

– Скорее как два отрицательных конца на разных магнитах, – пробормотала я, погружая весло в воду и слегка табаня, чтобы замедлить ход, после чего обернулась на Джека: – Ты говоришь такие вещи Ребекке?

Джек даже бровью не повел.

– Вообще-то, нет.

Смутившись, я обернулась и увидела, что три других каяка обогнали нас и уже почти подошли к гнездовью.

– Я скучаю по тебе, Мелли.

Я вновь начала грести, на этот раз чувствуя сильное сопротивление воды. Все понятно: Джек решил, что я справлюсь одна.

– Я здесь, Джек. И мы видимся все время.

– Я не об этом, и ты это знаешь. Между нами еще не все кончено.

– Вряд ли Ребекка будет рада это услышать.

Он не ответил, я же не стала оборачиваться, чтобы увидеть выражение его лица. Внезпно я вздрогнула: что-то гладкое и серое скользило прямо под поверхностью воды, двигаясь параллельно нашему каяку.

– Это дельфин? – недоверчиво спросила я.

Джек улыбнулся, и на его щеках появились его знаменитые очаровательные ямочки.

– Он самый.

Я покачала головой, глядя на волны, из-под которых на поверхность поднимались крошечные пузырьки.

– Держу пари, что это самочка, – пробормотала я.

– Нола! Олстон! – окликнул Джек девочек и жестом предложил им подойти ближе.

Нола недоверчиво посмотрела на меня, и я одними губами произнесла слово «дельфин», чтобы она поняла. Девочки начали грести в нашу сторону. Когда их каяк был в двадцати футах от нас, там, где я впервые заметила дельфина, Джек поднял руку.

– Давай, детка! – тихо сказал Джек, вглядываясь в воду. Через пять секунд примерно в четырех футах от носа каяка Нолы из воды в синхронном прыжке вынырнули две гладких серых спины со спинными плавниками и, обдав Нолу и Олстон фонтаном брызг, снова ушли под воду.

Нола резко отпрянула, а потом привстала в лодке, чтобы лучше видеть.

– Не стой в лодке!.. – раздался позади меня голос Джека.

И вновь два дельфина выпрыгнули из воды, на этот раз чуть дальше. От неожиданности Нола качнулась и, хватая ртом воздух, полетела головой в воду.

Джек оказался в воде почти одновременно с ней и поплыл в ее сторону. Благодаря спасательному жилету Нола оставалась на поверхности, но, похоже, она хлебнула изрядно воды, потому что начала задыхаться и сильно кашлять.

Умелыми, отточенными гребками Джек подплыл к ней сзади и удерживал ей голову над водой, пока кашель не унялся. Затем из горла Нолы вырвался странный звук – не то плач, не то крик, предназначенный Джеку. Но нет, оказывается, это была улыбка. Более того, точная копия улыбки ее отца.

– Это был гребаный дельфин! – хотя она и Джек болтались в открытом море, Нола вывернула шею и посмотрела на подругу: – Ты видела, Олстон? Два дельфина!

После нескольких неудачных попыток поднять Нолу обратно на каяк, чтобы тот не перевернулся, а Олстон при этом не полетела в воду, Джек наконец сумел удержать лодку достаточно долго, чтобы Нола смогла сесть внутрь. Затем он подплыл обратно к нашему каяку и, несколько раз едва не перевернув его – что он наверняка делал специально, чтобы помучить меня, – вновь занял место позади меня.

Олстон убрала с лица мокрые волосы.

– Да, дельфины – это круто! Как вам это удалось, мистер Тренхольм?

Нола посмотрела на отца без обычного хмурого недовольства.

– Да, Джек, как тебе это удалось?

Джек поднял весло в воздух, показывая Лью, что у нас все в порядке и мы готовы двигаться дальше.

– Я же сказал вам, что не могу побывать в море, не увидев дельфина. – Он погрузил весло в воду и оттолкнулся. – А я, как вы знаете, не люблю разбрасываться словами.

Чувствуя, как горят мои щеки, я тоже опустила в воду весло. До меня дошло: он имел в виду отнюдь не дельфинов.

Я сидела в низком кожаном кресле в роскошном свадебном салоне «Сказочные платья» на Черч-стрит, наблюдая за тем, как Софи кружится передо мной в облаке белого шелка и шифона с россыпью бисера на лифе и шлейфе, который оказал бы честь самой принцессе Диане. Возможно, все дело в потертых коричневых «биркенстоках», выглядывающих из-под подола, или поросли косичек на голове Софи, но, несмотря на всю его красоту, это платье смотрелось на ней… несуразно.

Я перевела взгляд на Нолу, ожидая, что та будет ковырять лак на ногтях или слать эсэмэски со своего нового мобильника, но вместо этого обнаружила, что она сидит на самом краешке кресла, с пристальным интересом наблюдая за Софи и консультантом Джиджи.

– О, МОЙ БОГ! Это прямо скажите «да» платью! Ну, когда невеста идет по проходу и все смотрят на нее. Олстон просто умрет, когда я расскажу ей. Одна беда, это тот случай, доктор Уоллен, когда вам определенно следует сказать «нет». Вы в нем как тот пудель на собачьей выставке.

Мы с Джиджи растерянно заморгали, наверно, потому, что были благодарны Ноле за то, что та высказала наши мысли вслух. Правда, мы вряд ли бы рискнули сравнить будущую невесту с породой домашних собак.

Джиджи услужливо улыбнулась:

– Однажды мне случилось обслуживать невесту, которая примерила восемьдесят шесть платьев, прежде чем нашла То Самое, Единственное. Не переживайте, милочка. Ваше само посмотрит на вас, вот увидите.

Восемьдесят шесть? Мы уже пережили десять примерок. Я даже была готова попросить, чтобы нас вывели на улицу и избили до потери сознания, лишь бы избежать очередную примерку. Не скажу, что сидеть в кресле в прекрасном салоне со стенами цвета голубого льда и высокими потолками в окружении изысканных платьев было так ужасно. Но видеть, как надежда на лице Софи всякий раз сменялась разочарованием, было выше моих сил. Софи была прекрасна и… оставалась единственной в своем роде. Несмотря на все старания Джиджи подобрать то, что Софи хотела бы видеть в своем свадебном платье, она всякий раз терпела неудачу.

На глаза Софи навернулись слезы.

– Я знаю. И я ценю вашу помощь. И знаю, что именно здесь я найду мое платье – все мои подруги говорили мне, что у вас лучшие свадебные платья, – просто у меня больше нет сил примерять другие.