Тот высморкался, после чего принялся потрошить аптечку со знанием дела. Следующие десять минут бывший зэк ахал и шипел, проклиная Зону, сталкеров и Сэма. Раны заклеил пластырем, рот прополоскал водкой, лицо вытер влажной тряпкой, в ноздри запихнул ватные тампоны. Не забыл он и об антираде. Закончил «лечение» проводник изрядной порцией алкоголя внутрь.

— И где мудила? — зло проговорил он с изменённой интонацией в голосе. — Меня последний раз так отоварили в молодости. Фсю морду разбил, обиженка!

— Заслужил. Ты его сбросить хотел в воду.

— Мало что я хотел. Эй, мудак?? Иди сюда, предатель! — прикрикнул Пеппа и тотчас схватился за голову.

Сэм не отвечал.

— Пит, дай руку, встану.

— Держи.

Охнув, проводник с трудом встал на ноги. Заплывший глаз угрюмо выглядывал из-за посиневшей гематомы. Пеппа подобрал оброненное оружие, отсоединил магазин, поморщился.

— Воины, …ять!

Питюшин кивнул в ответ, вспомнив, что так и не сменил пустой магазин на новый. Чтобы лишний раз не гневить ветерана, он тихо перезарядился. Избитый напарник справился с этим нехитрым делом намного быстрее.

— Куда он пошёл?

— Туда! — Пит показал пальцем направление сталкеру с опухшим лицом от побоев.

— Бери снаряжение, пойдём за ним. Его барахло не трогай.

Сэма они нашли в двадцати метрах от лагеря. Тот лежал без сознания с полуоткрытым ртом и побелевшими щеками. Его правая рука сжимала горсть земли, «Сайга» валялась в ногах. Судя по позе навзничь, «Анархист» сидел на корточках, когда приступ взялся за него. Бедолага долго корчился, прежде чем потерял сознание. Вон, какие фортеля ноги начертили на песке.

Вопреки ожиданиям Вовы, Пеппа не стал злорадствовать, а сразу бросился к бездыханному телу. Даром что его недавно обидчик месил кулаками. Проводник ловко, со знанием дела, обшарил бесчувственное тело и нашёл в потайном кармашке два шприца-инъектора с малиновой жидкостью в колбе. Заинтригованный, Пит лишь глазами хлопал, глядя на инсинуации товарища.

— Понабирали, мать её дери, по объявлению списанных лётчиков. Эй, мешок костей! Рано тебе умирать. Сдохнешь, когда я скажу, не раньше! И запомни, я тебе не прощу удара исподтишка.

В этом был весь Пеппа. С фингалом, кровоточащими губами и саркастическим пофигизмом. Любой другой на его месте лишь посмеялся над безжизненным Сэмом, но не бывший заключённый.

Проводник закатал рукав недавнему дебоширу, и в выступающую вену вколол содержимое одного шприца. Похлопав по плечу «друга», он засунул вторую дозу обратно в карман. Пит, который крутился рядом, лишь хлопал молча глазами и разглядывал ствол кривой сосенки.

Из ступора его вывел обеспокоенный голос проводника. Пеппе хватило беглого осмотра окрестностей, чтобы огласить решение.

— Пит! Не спи. Давай-ка свалим отсюда, пока не пришёл трындец.

— В смысле?

— Долго рассказывать! — ответил проводник, быстренько напяливая на себя рюкзак. — Здесь про́клятое место. Люди пропадают. Хочешь проверить, оставайся. Я — ушёл!

— Окей. Что с ним будем делать? — указал побледневший Пит рукой на лежащего человека.

— А что с ним станется! Оклемается, сам нас найдёт, если мозгами не поехал. Вещи не забираем. Не выкарабкается, ну ничего не поделаешь, все смертны. У него прогрессирующая онкология, если забыл. А нести увальня не стану. Он мудак, и двинул прикладом в башку сзади. Зуб выбил. Так что извините-с, пас!

Вова подумал немного и понял, что проводник прав. Тащить на горбу тяжелобольного человека — глупая идея. Сэм сам виноват, что пошёл с ними на поиски артефакта. Значит, продолжат уже без него. Тяжело вздохнув, Пит потащился вслед за Пеппой, чей авторитет в глазах младшего научного работника значительно возрос.

Им повезло выйти на этом берегу. Сухие участки попадались чаще. Не чавкала вода под ногами, не преграждали путь многочисленные канавки и заросли дикорастущего кустарника. Дышалось легко и непринуждённо. Чуть поодаль вздымалось невысокое плато с маленькими холмиками и растущим лесом. Идиллия. Но Пеппа нервничал. И оттого упорно продолжал движение дальше, посматривая в сторону холмов. Иногда путники падали в траву, так как Пеппе мерещились блики снайперской винтовки вдалеке. Однажды им пришлось и вовсе повернуть обратно: полоса хлопающих аномалий хищно приглашала в гости неосторожных ходоков. Полтора часа ушло, чтобы найти новый проход через энергетические ловушки и перемахнуть препятствие. Общались в основном жестами, изредка командами. А задавать дополнительные вопросы причинно-следственного характера химик не решался. Проводник знал, что делает. Так или иначе, к четвёртому часу они вышли к нагромождению валунов в человеческий рост.

— Всё. Привал. Хватит с меня. Спрячемся в камнях и пообедаем. А там и решим, что дальше делать.

Питюшин, само собой, согласился.

Сказано — сделано. Путники затащили вещи внутрь каменного логова, где нашлось свободное пространство для двух человек. Пит рухнул на рюкзак, едва очутился под сводом валунов, впервые за время похода радуясь долгожданному привалу. Пеппа лишь гневно мазнул взглядом, но промолчал. Он сам устал не меньше «хлипкого ботана». Тем не менее он не позволил себе расслабиться и предаться отдыху, а направился на выход.

— Я погляжу за местностью. Ты пока сваргань чаёк. Но сильно не шуми. Мы не одни в округе.

— Я понял. И где они, эти люди?

— Ближе, чем ты думаешь. Лады! Я скоро буду.

— Давай.

Вернулся Пеппа спустя пятнадцать минут, когда закипала вода на миниатюрном газовом баллоне. Володя выставил две банки сардин, галеты с армейского рациона, распаковал пачку несолёных крекеров, накроил чёрствого хлеба. Ну и сообразил чаю себе и сталкеру, разложив пакетики «Дури» в походные кружки. Не забыл он переодеться в сухое.

— Чисто, — бросил вдогонку Пеп, присаживаясь рядом. — Думаю, час у нас есть. Заодно подождём нашего друга, будь он неладен. Кстати, а чего поляна такая скудная?

— Нормально же.

Проводник покачал головой.

— Это еда для студентов и диванных экспертов, у которых мамки уехали на дачи. Дай мне пятнадцать минут, и я покажу тебе мастер-класс. Чай попьём позже.

С этими словами он принялся свой распухший баул, набитый едой под завязку. Запасливый мужик здорово раскулачил бармена. Сушёные грибы, батончики, крупа, печенье. Но из большого разнообразия продуктов Пеппа с гордостью извлёк пакетик с пшёнкой.

— Сейчас ты узнаешь, сын мой, что значит каша настоящего сталкера. Нельзя недооценивать пшёнку. Она калорийная, и легко усваивается организмом, даже радиоактивным, — помахал пакетом с крупой Пеппа. — Поэтому её так любят птички. Ну мы с тобой мужланы, нам бы мяска, верно?

Кулинар ловко подбросил появившуюся банку тушёнки.