– Нашли! – выдохнула Маня. – Аля, мы ее нашли!

– Нешто правда? – недоверчиво глядя на Маню,спросила она.

– Правда! Чистая правда! Во-первых, Цезарь сразу взялслед и привел к крыльцу, а во-вторых, из дома вышел какой-то дядька и сказал,что собаку надо убрать, что у них в доме ребенок… Вот!

– Ну, слава тебе, господи! У меня от сердца отлегло.

– А тетя Лена где?

– По делам пошла, скоро вернется. Манечка, а что жтеперь-то будет, а?

– Да мы вот тоже думали и решили: пусть ЭлеонораФедоровна сама со своей мамой разбирается. Главное, что мы Инночку нашли.

– Да? – упавшим голосом произнесла Аля. – А ядумала…

– Что?

– Думала, мы к ее приезду… Понимаешь, Манечка, я незнаю, как ей в глаза-то смотреть? Не смогу… я… лучше мне тогда уехать кудаглаза глядят… Я уж намечтала себе… Что, ежели вы Инночку отыщете и вернете, вножки вам всем броситься и ничего Элеоноре Федоровне не говорить… А, Манечка?

– Нет, что вы, как же можно такое скрыть? –смутилась Маня. – А потом, в следующий раз эта полоумная старуха опятьдевочку стибрит и так спрячет, что ее уж не найдешь… Нет, так нельзя!

– Ох, грехи наши тяжкие! Что ж, тогда пойду вещисобирать… Не могу я с Элеонорой встретиться, вот не могу, и все!

– Да почему, Аля?

– Потому что она мне все доверила, а я…

– Наоборот! Вам никак нельзя уезжать, скрываться, ни вкоем случае! Вы должны все честно ей рассказать, повиниться. Знаете такуюпоговорку – «повинную голову меч не сечет»…

– Легко сказать… – тяжело вздохнула Аля. И вдруглицо ее просветлело. – Маня, я придумала!

– Что?

– Я сегодня сама туда поеду, кинусь в ножки, молитьбуду вернуть мне Инночку! Вдруг она сжалится…

– Вряд ли, – покачала головой Маня. – Врядли. Она ведь наверняка забрала девочку не для того, чтобы ее вернуть вам…Матери она, может, еще и вернет ее…

– А я молить буду, на коленях! Если у них промеж себя что-товышло, за что меня-то наказывать? Я ведь, так сказать, без вины виноватая…Манечка, миленькая, скажи, где мне эту дачу-то искать?

Маня смотрела на заплаканное лицо Али, на ее отчаяние ипостепенно проникалась мыслью, что Аля права. Почему, собственно, она должнастрадать из-за того, что мать с дочерью враждуют? И почему крохотная девочкадолжна жить на какой-то заброшенной даче, где даже воды нет, не то что горячей,а даже и холодной? И с какими-то непонятными людьми, хоть старуха и приходитсяей родной бабушкой. Словно прочитав ее мысли, Аля всхлипнула.

– Я за Инночку боюсь… Она слабенькая, легкопростужается. Аллергия у нее на многие продукты, я уж все знаю, а они… Как быне уморили ребенка… И потом, она меня любит…

– Хорошо, – решилась вдруг Маня. – Ясогласна. Надо попытаться. Только вам одной туда ехать не стоит, я поеду свами!

– Манечка, золотце ты мое, да я для тебя…

– Только мы поедем завтра с самого утра, ладно?

– Почему? Почему завтра?

– Потому что я сегодня… Я не могу, – потупиласьМаня. – Да и вообще, с утра лучше, день длиннее, откуда мы знаем, скольковремени у нас это займет… И еще. Надо попробовать найти кого-то с машиной.

– Зачем это?

– Затем. Вдруг Инночка нездорова, то тащить ее пешкомдо станции нельзя, далеко, целых четыре километра.

– Но где же мы машину найдем? – растерялась Аля.

– Пока не знаю, но что-нибудь придумается. Надо…Наверное, надо тетю Лену попросить, вдруг у нее есть знакомые с машиной… Ялучше папе своему позвоню. Если он утром свободен… – без всякойуверенности сказала Маня. Надежды на отца у нее не было, но позвонить емувсе-таки можно. Чем черт не шутит!

– Ох, Маня, до чего же ты умная, счастливая твоя мама.

– Знаете, Аля, вы пожалуй, тете Лене пока ничего неговорите, ладно? И нашим тоже. А я сама попробую раздобыть машину. Лучше имвсем пока ничего не знать. А то вдруг у нас с вами ничего не получится, они наспопрекать будут… А уж если мы Инночку привезем, тогда мы будем победители, апобедителей не судят. Согласны?

– Помалкивать-то? Согласна. Слово даю.

– Ну и чудненько! Я к вам вечерком загляну, и мыдоговоримся.

Обед в «Макдоналдсе» прошел очень весело, и все осталисьстрашно довольны. Но больше всех был доволен Гошка.

– Знаете, – сказал он под конец, – я хочу вампообещать, что в следующий раз я приглашу вас всех сюда уже на собственныеденьги! Заработаю и приглашу!

– Тогда это еще не скоро будет! – заржал Леха.

– Посмотрим, может, я что-то придумаю, – загадочноулыбнулся Гошка. Дело в том, что одна мамина подруга обещала летом взять его наработу в свое туристическое агентство.

Однако никто не принял его слова всерьез.

Да и сам он не слишком верил этим обещаниям, просто емувдруг стало неловко, что он вроде как хвастается деньгами отца. Но неловкостьдовольно быстро прошла, потому что все радовались. Только Маня сидела тихо, несочиняла стихов, все больше помалкивала. Но никому и в голову не пришло, чтоона что-то замышляет. Сашка была занята Зориком, Ксюша Никитой… И в какой-томомент, когда все уже ели сладкие пирожки, запивая их молочным коктейлем, Манявдруг наклонилась к Гошке и прошептала:

– Гошка, мне надо уйти, я с одной девчонкойдоговорилась…

– Иди, – равнодушно ответил Гошка, не сводившийревнивых глаз с Саши и Зорика.

У Мани в груди все перевернулось от обиды, ей захотелосьоблить Гошку кока-колой или, еще лучше, шоколадным коктейлем, но она сдержаласьи ушла.

Дома она первым делом набрала телефон отца. Как ни странно,он был дома. И очень обрадовался дочке.

– Манечка, умница, что позвонила. Как дела? Какканикулы проводите? А Сашка дома?

– Нет, пап, ее нету. Папа, у меня к тебе дело, –таинственно проговорила она.

– Дело? Что-то случилось, Маня?

– Ой, папа, столько всего случилось… Но дело не в этом!Мне нужна твоя помощь.

– Погоди, погоди, что значит «дело не в этом»? –встревожился папа. – Сама же говоришь: что-то случилось.

– Пап, это не с нами случилось, понимаешь?

– Господи, с кем же? С мамой?

– Нет, пап, ты подожди, дай сказать, не исключено, чтоты еще и не сумеешь помочь.

Это был хитрый ход. Маня хорошо знала отца. И сомнение дочкимогло подтолкнуть его пойти у нее на поводу, если, конечно, он завтра не занят.