– Что-то ты темнишь, Манька! А вас, девушка, как зовут?

– Алевтина. Аля, – смущенно ответила она. – Ая вас в кино видала, сколько раз!

– Да? И в каком же фильме?

– Ну, где вы шпиона играли… И еще барина такогостаринного… Мне очень понравилось! Вот не думала, что приведется так, в одноймашине… – Она засмущалась и покраснела, а потом надолго замолчала.

Маня беседовала с отцом на посторонние темы. Но при этомжутко волновалась: как все пройдет в этом Барсове? А вдруг старуха не пожелаетих даже в дом впустить? Или куда-то уйдет вместе с Инночкой?

Но вот наконец и Барсово. Маня оглянулась на Алю. Та сиделабледная, с крепко сжатыми губами. Они немного поплутали, так как одно дело –идти на лыжах от станции и совсем другое – ехать на машине. Но все-таки онинашли нужный дом.

– И что теперь прикажешь делать? – спросил папа.

– Мы сейчас, пожалуйста, подожди нас, папочка!

– И долго ждать?

– Надеюсь, не очень. Аля, идемте!

Они быстро вылезли из машины и направились к калитке. Онаоказалась запертой. Тогда Аля просунула руку между штакетниками и отодвинулащеколду. И вот они на участке.

– Смотри, вон она! – тихонько ахнула Аля ибросилась вперед по дорожке.

Тут и Маня заметила Инночку в красном комбинезончике,которая лопаткой сгребала в кучу снег. И вдруг девочка оглянулась, застыла, апотом с воплем: «Ая! Ая!» – кинулась навстречу любимой няньке. Та с рыданиямиподхватила ее на руки.

– Инночка, маленькая моя, дай я на тебя погляжу…

Маня растерялась. Как теперь быть? Почему-то такого вариантаона не предусмотрела. Ей представлялось, что они войдут в дом, скажут АгриппинеЯковлевне, что приехали за ребенком. А что делать теперь? Проще всего,подхватив Инночку, дать деру! Но ведь старуха поднимет тревогу, кто-то изсоседей вполне может заметить номер папиной машины, и тогда… Девочку прошибхолодный пот.

– Аля, идемте в дом, надо предупредить старуху!

– Лучше не стоит, а?

– Нет, это нечестно, идемте! – расхрабрилась вдругМаня и первой взбежала на крыльцо.

Аля с Инночкой на руках нехотя плелась за ней.

На стук дверь распахнулась. На пороге стояла пожилаяженщина. Седая, худощавая, с неприятным морщинистым лицом.

– В чем дело? Вы кто такие? Отпустите ребенка! –хриплым прокуренным голосом потребовала она. – Инна, иди к бабушке!

Но девочка только крепче прижалась к Але.

– Здравствуйте, Агриппина Яковлевна! – началаМаня. – Разрешите войти? Нам надо с вами поговорить!

– А ты что за птица? Эту халду взрослую я узнала!Ничего не скажешь, надежную няньку нашла моя дочурка! Идиотка! Курицабезмозглая! Как вы меня нашли?

– Неважно. Агриппина Яковлевна, вы похитили ребенка!

– Похитила? Никого я не похитила, я спасла свою внучку!Спасла от безмозглой и беспечной матери, от нерадивой няньки!

Глаза у старухи сверкали каким-то зловещим огнем. «Надопоскорее уматывать отсюда», – подумала Маня.

– Знаете, это вам надо было обсудить с ЭлеоноройФедоровной, а вот так, выманить Алевтину из дома и в это время выкрастьребенка…

– Что это за прокурорша тут выискалась? А ну заткнись,пигалица! – рявкнула на нее старуха.

Но Маня была не робкого десятка:

– Вы, конечно, можете кричать и ругаться сколькоугодно, а Инночку мы заберем! Только пожалуйста, верните ее игрушку, Пушистика,а все остальное оставьте пока себе. Просто вы же сами знаете, как Инночка этуигрушку любит, вы ведь специально за ней возвращались?

– Убирайся отсюда, сопля!

Сопля? Это уж слишком!

– Да мы и сами не хотим задерживаться! Аля, идем,обойдемся и без Пушистика!

– Я ж говорила, надо было сразу… – пробормоталаАля и шагнула к двери. Маня за ней.

– А ну стоять! Стрелять буду! – раздалось сзади.

Они невольно обернулись и замерли. Старуха целилась в них изохотничьего ружья. Ничего себе сюрпризик! Маня даже не столько испугалась,сколько обалдела. Аля только крепче прижала к себе Инночку.

– Отпусти ребенка, халда!

– Не отпускай! – шепнула Маня.

– Отпусти, кому говорю! Не отпустишь, я сейчас этунаглячку продырявлю!

И она ткнула ружьем в Маню. У той душа ушла в пятки. Старухаявно сумасшедшая и в состоянии привести угрозу в исполнение. Побелевшая какполотно Аля осторожно поставила Инночку на пол.

– Так, хорошо! Руки вверх!

И тут вдруг громко разрыдалась Инночка. Она плакала такотчаянно, так горько… Однако на старуху это, видимо, не подействовало.

– Так, сейчас я вас пристрелю к чертовой матери!

– Что это здесь происходит? Что за идиотскиешутки? – раздался вдруг из дверей голос Маниного папы. – Вы что, сума сошли? Сию минуту бросьте ружье!

От неожиданности Агриппина Яковлевна резко повернулась, азнаменитый артист Малыгин вдруг выхватил из кармана небольшой пистолет и навелна старуху.

– Одно движение, мадам, и я всажу вам пулю влоб! – произнес он.

– Не посмеете! Вы же интеллигент, сразу видно! –пролаяла старуха.

– Еще как посмею!

– Нет, вас же посадят!

– Никто и никогда! Я спасаю себя и свою дочь! К тому жеу меня будет свидетель. Маня, убери ребенка!

Совершенно ошалевшая, Маня схватила Инночку и поволокла накухню. Но неужели папа и вправду ее убьет? У него сейчас было такое выражениелица, что, кажется, и до старухи дошло: он может выстрелить. Она опустиларужье.

– Вот, уже лучше, – произнес Малыгин, – атеперь положите его на пол. Так, так. Отойдите подальше и сядьте!

Старуха подчинилась. Малыгин спрятал пистолет, поднял ружье,разрядил его и патроны сунул в карман.

– Вот так. А теперь попрошу объяснить мне, в чем дело?Маня! Что все это значит?

– Это значит, что эта девка и ваша дочь вознамерилисьукрасть мою внучку. Вот и пришлось прибегнуть к оружию.

– А других аргументов у вас не было?

– Я их все уже исчерпала!

– Но с какой стати им понадобилось красть вашу внучку?

– Папа!

– Подожди, Маня. Я вас спрашиваю, мадам?

– Потому что у них, у всех, уже мозги набекрень!Гуманисты, спасители человечества! А что один маленький ребенок страдает, им наплевать!Что у ребенка мать хуже самой поганой погани, что она бросает его на такую вотхалду, которую ничего не стоит обмануть, которая первому попавшемуся мужику всео себе вываливает, которая бросает ребенка одного и мчится на свидание неведомок кому…