Он поморщился, отставил чашку в сторону, но выполнять моюпросьбу не спешил.

— Послушай… — начал он недовольно, но я его перебила:

— Ты же знаешь, я в команде и действую с высочайшегосоизволения.

Он поднялся, вздохнул вторично и одарил меня взглядом, вкотором не было и намека на любовь. Такие взгляды девушке всегда обидны. Но изкомнаты вышел, и это уже было хорошо. Я устроилась в его кресле, парень возлемонитора не обращал на меня внимания. Прошло минут десять, через этот временнойпромежуток я смогла убедиться, что работа здесь налажена отлично. Володявернулся и доложил:

— Он в баре, с каким-то мужиком, из постояльцев. Черезпару минут будем знать имя и номер комнаты, где тот поселился. Все?

— Спасибо. Считай, мы в расчете.

— Тогда тебе спасибо, — отозвался он. Емупозвонили по внутреннему телефону, он снял трубку, выслушал и сообщил:

— Филиппов Всеволод Андреевич, бизнесмен из Москвы, здесьв командировке, вселился сегодня в 11.30. Номер заказан заранее фирмой«Гермес».

— Насчет луны с неба я все-таки подумаю, — сказалая, направляясь к двери.

— Лучше в гости пригласи.

— Обязательно. Проводи меня в бар.

Он вышел вместе со мной.

— Ты ведь не захочешь, чтобы тебя видели, —заметил он тихо. — Встанешь в проходе на кухню, видеть будешь все, но врядли что услышишь. Годится?

— Хочешь, на ужин приглашу, а потом на завтрак?

— На самом деле не хочу. Я парень простой, девок люблюглупых, а с тобой дураком себя чувствуешь.

— Ты чересчур самокритичен. Скажи просто: не нравлюсь ятебе.

— Нравишься. Только у таких, как ты, мужиков, какгрязи, а я не люблю конкуренции. Простой я, без затей. Поняла? Вот сюда…

Мы прошли узким коридором в кухню, а оттуда в бар, то есть вбар я входить не стала, а, как и советовал Володя, пристроилась в проходе,здесь было что-то вроде ниши и даже стоял стул. Очень удобно.

— Я рядом, — шепнул он. — Потолкую споварами. Позовешь, если понадоблюсь.

Я устроилась на стуле, наблюдая за происходящим в зале.Особого наплыва посетителей не было, за столами человек десять и возле стойкичетверо. Ларионов устроился за угловым столиком, спиной ко мне. Очень удобно,не надо соблюдать конспирацию. Напротив него сидел дородный мужчина с краснойфизиономией. Вряд ли ему было больше пятидесяти, но выглядел он скверно, то липил неумеренно, то ли просто жизнь заела. Волосы коротко подстрижены, безседины, на щеке свежий порез, должно быть, руки дрожали, когда брился. Набизнесмена он не походил. Впрочем, и они разными бывают, хотя такие, как он,обычно вьются возле политиков всех мастей, без принципов и идей, зато с большимжеланием получить от жизни как можно больше, любители такогобольшого-пребольшого куска пирога.

Тут я обратила внимание, что пьет мужчина чай, хотя времяуже позволяло расслабиться, потом он попросил у бармена стакан воды — запитьтаблетку. Вдруг дядя трезвенник, а рожа красная от хворобы, к примеру, давлениезашкаливает? Физиономист из меня никудышный, навыдумываю с три короба… Жаль,разговора не слышно, но беседуют они мирно. Ларионов что-то объясняет, а дядя вответ согласно кивает, иногда тоже говорит или задает вопросы. Вдруг оннахмурился, покачал головой, явно чем-то недоволен. Ларионов склонился к нему,заговорил быстрее, развел руками и замолчал. Мужчина задумался, потер лицоладонью, что-то спросил. Ларионов коротко ответил. Какое-то время оба молчали.Наконец мужчина кивнул, точно с чем-то соглашаясь, Ларионов поднялся, онипожали друг другу руки, и начальник охраны Деда направился к выходу из бара. Япокидать свое укрытие не спешила, дабы не столкнуться с ним в холле.

Я продолжала сидеть, наблюдая за мужчиной. Он взглянул начасы, попросил еще чаю, вновь взглянул на часы. Скорее всего, кого-то ждет. Япотерла нос, прикидывая, остаться и посмотреть или идти за Ларионовым? В концеконцов решила, что Ларионов от меня никуда не денется, дядя перспективнее.

Опять взгляд на часы, он побарабанил пальцами по столу,возможно, нервничал или привычка у него такая. Перевел взгляд на входную дверьи как-то сразу подтянулся. Я проявила любопытство и увидела своего другаТагаева. Он как раз вошел в бар, притормозил, оглядываясь. Дядя поднял руку, ион пошел к нему. Рукопожатие, и Тагаев устроился на месте Ларионова.

Бармен кинулся к нему со всех ног, Тагаева в городе каждаясобака знала, что неудивительно, парень он у нас, скажем прямо, легендарный.

Ему принесли кофе, на который он даже не взглянул. Теперьговорил в основном дядя, а Тагаев слушал. Сидел он небрежно, развалясь,собеседник, напротив, упирался грудью в стол, стараясь быть к нему поближе. Ябы решила, что один уговаривает другого. Хоть бы одно словечко услышать…Впрочем, одно словечко ерунда. Но от любопытства меня прямо-таки распирало.

Они беседовали уже минут пятнадцать, теперь говорили оба,часто кивая, точно соглашаясь, однако в позе Тимура ощущалась настороженность.Может, я фантазирую, но дядька чем-то был ему неприятен.

Мужчина подозвал бармена, расплатился, и они вместе вышли избара.

— Володя, — позвала я, он появился тут же. —Есть отсюда еще выход в холл?

— Идем.

Когда я оказалась в холле, Тагаев все еще был там, онистояли с Филипповым как раз посередине зала. Оба улыбались, вроде бы довольныедруг другом. Филиппов проводил Тагаева до двери, и они простились. Тимур вышелна улицу, а дядя не спеша направился к лифту. Проигнорировав центральный вход,я вышла через служебный рядом со стоянкой. Таксист терпеливо ждал, машинаЛарионова стояла на прежнем месте.

— Сидит уже минут двадцать, ждет кого-то, — почему-тошепотом сообщил водитель.

Тут появился и Тагаев, то есть не он, а его «Хаммер».Остановился в нескольких метрах от машины Ларионова, тот быстро пересел кТимуру. За тонированными стеклами ничего не разглядишь, одно могу сказать: вмашине он пробыл одиннадцать минут. Вышел, сел в свою тачку и поехал внаправлении проспекта.

— За ним? — спросил водитель, я кивнула.

Вскоре стало ясно, путь Ларионов держит на работу, причем неособо торопится, остановился возле киоска и купил сигареты.