– Нейродротик, – пробормотал Квай-Гон. Оби-Ван тут же посмотрел на Раэля – что было бестактно с его стороны, хотя и объяснимо, – но Аверросс уже ничего не замечал. Он так побледнел, что казалось, вот-вот рухнет в обморок.

Нейродротики использовались редко. Законопослушные граждане не имели возможности их применять, поскольку дротики были запрещены практически на всех цивилизованных планетах, а преступников они мало интересовали, потому что результат был слишком непредсказуем. Когда кто-то использовал нейродротик, обычно это был акт умышленной жестокости. Квай-Гон не сомневался, что здесь был именно тот случай.

– Чего они хотели? – выкрикнула Фэнри, отшатнувшись от заточенной стрелки, которую Раэль взял у девушки. – Чтобы я сошла с ума перед самой церемонией?

– Они могли целиться в меня, ваше светлейшее высочество, – тихо сказала Кейди. – В надежде, что я убью вас. – От одной этой мысли Фэнри прикрыла рот ладонью.

Но Квай-Гон знал, чего добивался неизвестный: нанести удар по Раэлю Аверроссу. Напугать его. Дать понять, что принцесса Фэнри в опасности и что он настолько же бессилен ее защитить, как и Ним много лет назад.

И Раэль, разумеется, тоже это понял.

Некоторые рыцари-джедаи умели с помощью Силы искусно угадывать эмоции окружающих. Оценивая и анализируя эти чувства, они могли идеально просчитывать свои ответы. Квай-Гон таким талантом не обладал. Обычно ему приходилось понимать настроение собеседника подобно всем, кто Силу не чувствовал: по тону голоса, выражению лица, словам и подтексту.

Но стыд и мучения капитана Дерена были столь велики, что Квай-Гон не только чувствовал их, но и разделял, как будто боль была его собственной.

– Я лично проверил периметр дворцового комплекса, – сказал Дерен. Хотя говорил он тихо, его низкий голос разносился по всей комнате – точнее, весьма богато украшенной регентской палате для аудиенций. Палата была роскошная, идеально чистая, и Квай-Гон подозревал, что Раэль редко сюда наведывается. После инцидента с нейродротиком никто не сомкнул глаз, хотя минуло уже несколько часов и даже луна успела закатиться. Тем не менее Раэль и Квай-Гон сошлись на том, что допросы нужно провести незамедлительно, – время и сон могли размыть воспоминания потенциальных свидетелей. Нужна была любая информация. Но мало кто мог сообщить что-то полезное, и Дерен тоже. – Я лично произвел полный осмотр покоев принцессы Фэнри. Мой астромех перелопатил все данные охраны, и я перепроверил результаты. Тем не менее ответственность лежит на мне.

– Мы имеем дело с опасными преступниками, – сказал Раэль. – Некоторые из вас постоянно уверяли, что эта самая Хейлин не так уж плоха. Что с серьезными атаками, возможно, они просто перестарались. Но теперь они раскрыли свои карты. Они убийцы. Киллеры. И они охотятся на Фэнри. Поэтому чтобы такие проколы больше не повторялись. Ясно?

Дерен опустил голову, как будто ему вынесли приговор:

– Да, лорд-регент.

Но другое официальное лицо, которое Квай-Гон и Раэль допросили ближе к утру, нисколько не чувствовало себя виноватым.

– Это возмутительно, – рявкнула министр Орт. – То, что кто-то может возлагать на четырнадцатилетнюю девочку вину за политические перемены – пускай и нежелательные, – при том, что эта малышка сама по себе так мало имеет к ним отношения, и…

– Что? – приподнял бровь Раэль.

Орт негодующе и горделиво вскинула заостренный подбородок:

– Это вы зачинатель всех этих перемен. Не принцесса Фэнри, не народ и уж точно не я. Это вы хотите, чтобы «Цзерка» чувствовала себя здесь еще более вольготно. И всем на планете и луне это известно.

– Хотите, чтобы Пайджел так и прозябал захолустьем? – Судя по запальчивости Аверросса, этот спор уже имел место раньше, и оба участника наизусть знали свои реплики. Покосившись на Оби-Вана, Квай-Гон увидел, что ученик тоже все понял. – При таком положении дел эта планета никогда не догонит Галактику. Без перемен у этой планеты нет будущего.

– У Пайджела не может быть никакого будущего без лидера, – парировала Орт. – Настоящего лидера. И этот лидер – Фэнри, а не какая-то там… какая-то… конституционная ассамблея.

– Вы никогда не жили при демократии, госпожа министр, – отважился вмешаться Квай-Гон. – Да, коллективные органы власти не лишены недостатков, но в целом они со своей работой справляются.

Орт рассмеялась:

– Скажите это Галактическому сенату! Если только там не слишком заняты позированием для предвыборных голограмм.

Квай-Гон не стал отвечать. Ему не хотелось спорить с Орт – тем более что очень многие сенаторы подходили под ее описание.

После того как расспросы были окончены и Раэль выгнал всех из комнаты, Квай-Гон двинулся обратно по коридору и, удалившись на достаточное расстояние, спросил у Оби-Вана:

– Твои мысли?

– Они больше злы друг на друга, чем на «Оппозицию». Возможно, винят друг друга в том, что «Оппозиция» вообще появилась. – Оби-Ван покачал головой. – Такая вспыльчивость как минимум контрпродуктивна.

– Верно подмечено. Но нынешней ночью эта злоба вылилась в нечто новое. И наша задача тоже изменилась.

Оби-Ван нахмурился:

– Почему вы так считаете?

– О судьбе Ним Пианны мало кому известно за пределами Ордена, – пояснил Квай-Гон. – Нейродротики, хвала Силе, оружие ненадежное, иначе применялись бы намного чаще. Ночной «гость» подобрался настолько близко, что мог бы, скажем, бросить термодетонатор. Или выстрелить из бластера. Или попытаться убить Фэнри каким-нибудь другим способом, который с куда большей вероятностью принес бы результат.

В глазах Оби-Вана зажглось понимание:

– Вы имеете в виду, что оружие было выбрано сознательно. Как послание Аверроссу.

Квай-Гон кивнул:

– И тот, кто это сделал, достаточно хорошо знает Раэля и его слабые места. Это не простое покушение. Это атака на Раэля Аверросса.

* * *

Когда Квай-Гон отправился в постель, солнце еще не встало, но горизонт уже начал бледнеть, предвещая скорую зарю. Медитационный транс позволил бы очистить сознание, значительно сократив необходимое время сна, но Квай-Гон еще не был достаточно спокоен, чтобы медитировать. Из всех аспектов сложившейся ситуации не было какого-то одного, который тревожил бы его так, что все остальные отходили на второй план: все они одинаково толклись и бодались в его голове.

* * *

«Кто-то хочет сделать больно принцессе и, через нее, Раэлю Аверроссу.

Раэль так сильно жаждет защитить принцессу, что это влияет на его суждение.

Раэль отчаянно хочет искупить вину за то, что подвел Ним.

Я сам подвел Оби-Вана.

Попытки “Оппозиции” сорвать подписание договора сильно участились за последние недели и особенно с момента нашего прибытия.