Неожиданно невдалеке раздался трубный рев, повторившийся через некоторое время. А затем в некотором отдалении, приглушенный расстоянием, ему ответил такой же. Арефий жестом подозвал к себе Андрея Петровича и с азартным блеском в глазах возбужденно прошептал:

— Олень вызывает соперника на бой! Совсем рядом. Нельзя упустить такого случая!

Уговаривать Андрея Петровича не пришлось, и он утвердительно кивнул головой. Привязав к стволу дерева лошадь, они с осторожностью поспешили к тому месту, откуда раздавался рев.

Наконец Арефий, шедший впереди, предупреждающе поднял руку. Осторожно приблизившись к нему, Андрей Петрович тоже застыл, как вкопанный. Саженях в двадцати пяти от них на возвышенном открытом месте с крутым обрывом с одной стороны стоял красавец-олень с ветвистыми рогами на опущенной голове и нервно рыл копытом передней ноги землю. Незабываемое зрелище, оторваться от которого было невозможно! Вот он поднял голову и, грациозно вытянув шею, вновь издал протяжный трубный рев, и тут же почти рядом прозвучал ответ.

Наконец на возвышенность со стороны крутизны буквально выскочил соперник.

— Молодой… Видите, отростков на рогах поменьше, чем у матерого. Хочет отбить у того самок, — шепотом прокомментировал Арефий.

Самцы медленно сошлись и стали друг против друга саженях в двух. Опустив головы с нервно раздувающимися ноздрями, они, казалось, чего-то выжидали. Но затем одновременно, как по команде, бросились друг на друга. Раздался резкий звон рогов от мощного удара. Сцепившись рогами, соперники, упираясь изо всех сил, старались сдвинуть друг друга с места. Оба были сильны и могучи, и никто из них не смог решить эту задачу сразу, сходу. Наконец под натиском соперника молодой стал пятиться, но, собрав все свои силы, восстановил исходное положение. Но, видимо, это сверхнапряжение ему дорого обошлось. Матерый, раздувая ноздри, поднатужился, и под его натиском молодой, выбиваясь из сил, стал снова отступать. Почувствовав это, матерый из последних сил усилил натиск и сбросил соперника с обрыва.

Он стоял на самом его краю с гордо поднятой головой победителя и ходуном ходящими боками. Все, дело сделано! Он подтвердил свое право на продолжение рода и устало спустился к самкам, которые, оказывается, ожидали там результата схватки самцов, и погнал их вдоль пологого склона. Он остался их властелином, полноправным хозяином.

— Все бабы одинаковы, — удрученно сказал Арефий, снимая с плеча ружье, чтобы добить поверженного соперника.

— Не надо, Арефий, — остановил его Андрей Петрович. — Он честно дрался, и если выживет, в чем я не сомневаюсь, то на следующий год обязательно будет со своим стадом самок.

— Вы правы, Андрей Петрович, — подумав, ответил Арефий, закидывая ружье за плечо, — как всегда правы. Пусть живет и плодит себе подобных.

И они не спеша стали возвращаться к оставленной лошади, думая каждый о своем, а, может быть, и об одном и том же.

* * *

Еще в Петропавловске Андрею Петровичу запали в душу слова губернатора Кошелева о нересте лосося, когда его можно добывать в большом количестве. А натуралист Григорий Иванович подтвердил, что это действительно незабываемое зрелище, когда речки и речушки буквально вскипают от лососей, чуть ли не бок о бок идущих к своим нерестилищам. Однако ежедневные заботы, связанные с полевыми работами экспедиции, притупили в нем эти впечатления. И какова же была его радость, когда он собственными глазами увидел это безудержное буйство природы.

Был август, но, как ни странно, стояла жара. И когда они с Арефием услышали где-то справа плеск воды, то пошли в этом направлении, чтобы испить холодной водицы, так как во фляжках она нагрелась и уже не утоляла мучившую их жажду. Выйдя же на берег небольшой речушки, они буквально остолбенели от увиденного.

Речушка каскадами сбегала к заливу, преодолевая нагромождения больших валунов. Была она не глубока, но вся ее поверхность буквально кипела, вспарываемая спинными плавниками больших серебристых рыб, сплошной массой продвигавшихся против ее течения. Подойдя к очередной преграде из валунов, они, извиваясь всем телом и бешено работая хвостом, отчаянно пытались с ходу преодолеть разность высот на перекате. И преодолевали, но не все. Неудачники, обессиленные быстрым течением и высотой, скатывались в небольшой омут, образованный в галечном дне потоком воды, сбрасываемой с переката. Кружа в омуте, они набирались сил, а затем, сделав несколько быстрых кругов и разогнавшись, снова, вспенивая воду, атаковали перекат.

Путешественники, затаив дыхание, следили за этой воистину титанической борьбой. «Как же велика эта неведомая сила инстинкта продолжения рода! — восхищался Андрей Петрович. — Какие же поистине фантастические силы сумела вложить природа в своих питомцев ради достижения великой цели — продолжения жизни на земле!»

Следуя вдоль речушки, они не переставали удивляться целеустремленности серебристых рыб, преодолевающих препятствие за препятствием в своем неудержимом стремлении достичь заветных нерестилищ. Через несколько верст они наконец-то вышли к тихой заводи, куда вплывали лососи, преодолев все преграды на своем пути. Именно здесь они сами несколько лет тому назад вылупились из икринок, подросли, а затем молодью скатились в океан нагуливать в его просторах вес, чтобы через несколько лет, превратившись в больших и сильных рыб, снова вернуться сюда, но уже для продолжения своего рода.

К самке тут же пристраиваются два самца, неотступно следуя за ней. А она долго и неторопливо плавает по заводи, ревниво выбирая место для своего потомства, так как здесь уже много конкуренток со своими неизменными спутниками. В конце концов сделав окончательный выбор, она ударами хвоста выбивает в гальке ямку и выметывает в нее икру, которую тут же покрывают молоками самцы и отплывают прочь, — все, свое дело они уже сделали. А самка же заботливо засыпает своеобразное гнездо галечником и будет бдительно охранять его от любителей полакомиться свежими икринками — деликатесом не только для человека. А через некоторое время тихо заснет вечным сном так же, как и ее верные партнеры…

Что это — расточительство мудрой природы? Ни в коем случае! Андрей Петрович уже знал от Григория Ивановича, что в реках и речушках с галечным дном и чистой, как слеза, родниковой водой нет никаких растительных и живых организмов. Поэтому молодь рыб питается главным образом водными личинками насекомых, в великом множестве появляющихся в этих тихих водах и живущих исключительно за счет продуктов медленного разложения погибших после нереста лососей. Воистину: «Король умер — да здравствует король!»

Потому-то каждый год в урочный час вскипают бурунами речки и речушки — лосось идет на нерест!

* * *

Вернувшись в Новоархангельск после окончания сезона чуть ли ни с «белыми мухами», Андрей Петрович сразу же доложил Баранову о результатах проведенных работ.

— Ну-ка, ну-ка, дайте глянуть хоть одним глазом, — засуетился тот, разворачивая поданную ему карту.

— Это черновой вариант, — предупредил Андрей Петрович, — а чистовой Николай Семенович будет отрабатывать всю зиму.