* * *

Иваныч снова оправдывается перед своей Маришкой, а я жду за воротами. Не видать мне теперь работы и койки в гостевом домике. Удача — моё второе имя. Но я не могу контролить эти чёртовы выпады. Всё пройдёт, когда между нами с булочкой окрепнет связь. Природа, мать её. Ничего не поделаешь.

Сейчас у меня много эмоций — радость от того, что я встретил истинную, грусть-тоска по поводу просраного шанса заработать и ещё целая куча. Плюс головняк — где теперь искать работу? Как успеть всё, чтобы через месяц снять хотя бы однушку?..

Я ничего не знаю, и плана нет. Есть только безумно сильное желание увидеть Дину. Собственными глазами посмотреть на нежную ладошку с меткой. Пара моя.

Иваныч выходит из двери проходной и садится в машину. Я тоже прыгаю в салон. Меня потряхивает от нетерпения. Хочу!

Фея-крёстная и заводит мотор, и авто рвёт с места с громким пропердоном — галька в стороны. Я усиленно изображаю ветошь, надеясь, что Иваныч забыл про просьбу поделиться с ним воспоминаниями. Там не было ничего, кроме рук моей матери и ещё чьих-то. Хрен знает, кому я дал тогда подержаться за клык. Не помню. Да и важно ли это? Не сработало, слава богам.

— Рассказывай, — требует Иваныч. — Имя своё вспомнил?

— Нет, имя не вспомнил. Амулет только.

— Ясно, — разочарованно вздыхает Михаил. — Важная цацка?

— Да. Пару определяет.

— О-о как! — даёт ладонью по рулю и чему-то лыбится. — Динка, значит, истинная твоя?

— Так точно, — и я улыбаюсь, как идиот.

— Поздравляю! Хорошая девка.

Самая лучшая! Только тон Иваныч мне не нравится. Наше общение сейчас напоминает разговор отца и сына. Типа батя радуется, что я невесту хорошую в дом привёл. Хрень полная, но ощущения именно такие.

— Ещё руки матери видел, — я съезжаю с темы.

— Только руки? — Иваныч косится на меня.

— Только их.

— Про отца не вспомнил?

— Глухо.

— Ничего-ничего, вернётся память. Уже возвращается, — улыбка у Михаила становится шире. — А за работу не переживай, я с Маришкой перетру. Объясню ей, как сумею — отмажу тебя, короче. Будешь на ферме трудиться.

Странный — это для Иваныча слабоватый эпитет…

А с другой стороны, хочет помочь — пусть помогает. Не в той я ситуации сейчас, чтобы шансами разбрасываться.

Дело к вечеру. Я лежу на кровати в своей комнате, а мама нервно расхаживает по квартире. Зал, коридор, кухня, её спальня, снова коридор…

В ход идёт всё — угрозы, уговоры, попытка шантажировать меня и даже давление… на жалость. Мама раз сто заглядывала ко мне в комнату и пыталась повлиять на ситуацию с универом. Но я в танке.

Дверь моей спальни распахивается — на пороге мамуля с бутылочкой валерьянки и стаканом:

— Ладно, допустим… Раз, два, три… — лекарство капает в воду, мама нервничает. — Ты решила сменить специальность. Семь, восемь, девять… Кем ты станешь, если не юристом?

— Ещё не знаю, но, скорее всего, это будет творческая профессия, — отвечаю с каменным лицом.

— И ты туда же?! — мама выпивает лекарство, занюхивает рукавом махрового халата. — Твой папаша пишет корпоративные гимны и поздравительные стихи. С хлеба на воду перебивается. Так же хочешь?

О-о-о! Вечная тема — папин достаток. Мой отец — глубоко творческая личность, он и деньги несовместимы в принципе. Я не за такой образ мышления, но если природа наградила, ни фига уже с этим не сделать.

— Я не пишу стихи и песни, мам. Не переживай.

— Диана, Диана… — она качает головой, — ты меня в гроб загонишь.

— Ты просто ещё не поняла, что я выросла, — сажусь на кровати, смотрю на мамулю.

Она вздыхает, ставит пустой стакан и бутылёк с валерьянкой на комод и устраивается рядом со мной.

— Поняла, — обнимает меня за плечо. — Пару лет назад посмотрела на тебя и увидела молодую красивую девушку. Знаешь, я испугалась тогда.

— Чего испугалась?

— Что твоя жизнь будет похожа на мою. Инфантильный мужчина, полное отстутствие взаимопонимания и в конце концов — крах семьи. Нас с твоим отцом съел финансовый вопрос. Он был настоящим романтиком. Ухаживал красиво, стихи для меня писал. Я тогда думала, что с милым рай в шалаше. А потом родилась ты…

— И романтика закончилась? — прижимаюсь щекой к маминому плечу.

— У меня на неё не было времени. Ты пошла в ясли, а я на две работы сразу. Диночка, ты знаешь эту историю.

— Знаю, — вздыхаю и крепко обнимаю мою мамулю.

Не повезло ей, конечно. Папе нужна была муза — лёгкая женщина, но он влюбился в маму. Отец состоял в союзе писателей, приносил в семью скромную зарплату и считал, что саморазвитие важнее карьерного роста. Да он, наверное, и сейчас так же считает. Его право.

— Так и быть, — выдыхает мама, — выбирай профессию по душе, но не забывай, как мы жили.

— Обещаю подойти к выбору с ответственностью, — прикладываю ладошку к груди.

Я победила! А-а-а! Восторг!

Но выиграно сражение — не война. Впереди ещё куча тем для споров.

— Так! — мама поднимает вверх указательный палец. — Учитывая, что ты теперь девушка свободная, предвижу скорое появление в твоей жизни парня. Имей в виду, Диана, я костьми лягу, но не позволю тебе встречаться с каким-нибудь разгильдяем.

Эм-м-м… Как раз об этом я хотела поговорить. Мёда статусным женихом не назвать. Эта задачка круче академа.

— Мам, я устала спорить, — хнычу. — Давай завтра продолжим?

— Продолжим? — у неё глаза навыкате. — Мотать друг другу нервы?

— Видимо, да, — я вздыхаю. — Придётся.

— Господи-и-и! — она встаёт и выходит из комнаты. — Выпью чаю с ромашкой и пустырник! — кричит мне из коридора. — Литров шесть!

Хрюкаю в кулак и падаю на кровать. Настрой у мамы боевой, но не серьёзный. Это радует.

Расслабиться мне не даёт звонок в дверь. Кого там принесло? Я выжита, как лимон, и вставать не собираюсь. Пусть мама открывает.

— Дина! — орёт она из кухни.

— Что?!

— Посмотри, кто там! Я в таком виде людям не покажусь!

О, да… Она даже мусор ходит выбрасывать при параде.

Вздохнув, делаю над собой усилие и топаю в прихожую узнавать, кто пришёл. Этот кто-то крайне настойчив — звонит и звонит.

— Ты кого-то ждёшь? — спрашиваю по пути у мамы.

— Я вообще ещё в санатории, — фыркает. — Наверное, опять соседка пришла.

Есть у нас одна дамочка, ага. Как вечер, так прётся к нам за солью, сахаром, молотком и хрен знает за чем ещё.