И Виар так ничего им и не объяснил, по крайней мере при мне.

Я планировала попросить Арона организовать поиски в лесу, чтобы найти Элину и может кого-то из его воинов. Вдруг кто-то жив? Я собиралась это сделать, когда мы останемся наедине. Не была уверена, что моя просьба не пошатнет его авторитет, я не выдам ненароком лишнего его подчиненным.

Я не успела.

Тяжелая двухстворчатая дверь главной светлой залы с грохотом распахивается. Удар тяжелого дерева о каменные стены эхом разносится под арочными сводами высоких потолков.

В залу врывается беловолосый Алик!

Все моментально прекращают есть. Повисает тишина.

Алик встречается взглядом с Виаром. В глазах беловолосого мелькает удивление, которое тот моментально скрывает. Через несколько тягучих мгновений Алик все-таки склоняет голову в ритуальном приветственном поклоне. Возмущение считывается в каждом жесте беловолосого. Я бы даже сказала, бунт.

В животе мигом сворачивается тугой узел. Я чувствую, как моментально леденеют пальцы. Этого еще не хватало!

Алик выпрямляется и начинает приближаться к нам с Ароном. Беловолосый слегка прихрамывает, лицо его покрывают заживающие ссадины, повторяющие формой и рисунком уже знакомую мне сеть белого проклятья. Точно такую же я рвала на теле Арона вчера в лесу, пока не лишилась последних сил.

— Я рад видеть тебя, Алик, — ровном тоном приветствует Арон.

— Виар, да хранит вас Тьма, — Алик уже взял себя в руки и тон его звучит для меня привычно, никакого скрытого бунта против своего повелителя в словах беловолосого не сквозит.

— Теперь все в сборе, — голос Арона глубокий и властный, если кто-то и помышлял о возмущении до этой секунды, теперь желающие вряд ли не найдутся, — сядь по правую руку от меня, Алик. Подкрепись, а после мы займемся твоими ранами. Пришло время мне все вам рассказать. Здесь только мои воины и моя Арави. Вы вполне заслуживаете мою откровенность.

Алик тяжело обрушивается на высокий стул по правую руку от Арона.

Я буравлю его взглядом. Думаю мой немой вопрос “что с моей сестрой?” Алик понимает без труда.

Я не удержаю нервный громкий вздох облегчения, когда читаю по губам беловолосого мага: “жива”. Глаза тут же застилают слезы благодарности.

Арон бросает на нас короткий взгляд. Виар недоволен такой вольностью, но кажется быстро понимает, в чем дело.

— Мое темное войско, — продолжает Арон свою речь, окончательно выходя из-за стола, — в Светлейшей Обители на меня, мою Арави и моих воинов светлый жрец Дамиан совершил покушение, прибегнув к запрещенной белой магии на крови. В результате погибло сорок восемь человек, шесть белых магов и двое черных…

Виар неспешно прогуливается по зале и продолжает говорить, как Этарон читающий лекцию. А все его воины спокойно сидят, Алик даже умудряется жевать. Атмосфера разряжается, Арон общается с воинами скорее как старший товарищ нежели владыка, перед которым надо немедленно падать ниц. Я поражена, это противоречит всему, что пытались мне внушить о нем Этароны Академии. И как только я не устаю этому удивляться?

Теперь я размышляю, не показалось ли мне в самом начале, что Алик смотрит с вызовом на своего Виара, может я все себе придумала? А еще — я поразилась информации, которую сейчас озвучивал Арон. Погибшие, люди. Выходит, большинство его воинов уцелело? Но он решил мне не говорить?

Тем временем Виар продолжает:

— Часть отряда вернулась на место и зачистила известный нам филиал Светлейшей Обители. Погибли двое наших. Белый маг Дамиан — единственный — исчез. Других выживших на стороне противника не осталось. Мы имеем дело с государственным преступником. Сильным, опытным, опасным. И теперь по возвращении я узнаю о побеге еще двоих. Как это вышло, мне доложили. Теперь я хочу получить у тех, кто был тогда в дозоре, более подробные объяснения. Как только целители стабилизируют их разум, Харис, немедленно доложи…

Черный маг с рыжеватыми густыми волосами и красным отливом темных глаз сосредоточенно кивает. Видимо это и есть Харис.

— Теперь Арави…

Я вскидываю взгляд, почему-то оробев. Не ожидала что Арон сейчас обратится ко мне. Не ожидала что если сразу множество черных магов посмотрит на меня, хотя бы мельком, возникнет это неприятное ощущение… будто в меня швырнули горсть камней.

Я не нравлюсь им. Более того — они ко мне враждебны. Но воины лишь взглянули и отвели взгляды. Ведь я Арави. На меня нельзя долго смотреть в упор — это нарушение этикета, и Виар может счесть такое поведение личным оскорблением. Так то…

Я сглатываю тугой комок в горле и готовлюсь внимательно слушать.

— Твоя сестра сейчас в лазарете как и некоторые из наших воинов. Она очень слаба, подселенца из нее извлекли окончательно и все связующие энергетические нити оборвали. Ее состояние не безнадежное, но не рассчитывай на благополучный исход слишком сильно. Его может и не быть. Тело девочки подточено многолетней болезнью, но есть магическая искра. Вероятно, поэтому она все еще жива. Даже если лечение завершится успехом, что будет с ее разумом — целители пока сказать не берутся.

Я сижу обмерев. Я не понимаю, почему он говорит это при всех. Мне хочется прикрыться, точно меня вывели голой перед всем этим войском. Арон говорит самое важное для меня в присутствии черных магов — завоевателей. Я знаю имена от силы пяти из них. Арон будто выпотрошил мою душу. Я почему-то чувствую себя уязвленной, хотя он ничего интимного им не сообщил.

Просто не догадался, что мне будет неприятно? Но ведь он и не обязан. Он не принц на белом коне из сказки для юных принцесс. Он Виар. Поглотитель миров.

Я киваю в ответ, не зная насколько уместно мне сейчас подать голос.

А потом плюю на это. Слишком много я размышляю, слишком много выверяю, пытаясь угадать правила этикета, о которых не имею понятия.

— Спасибо. Могу я ее увидеть? — я надеюсь, что мой голос звучит ровно и спокойно.

— Можешь, — устало отвечает Арон. Он останавливается посреди зала, на миг прикрывает глаза и сжимает пальцами переносицу, а дальше говорит проникновенно, обращаясь уже ко всем, — у нас много работы, друзья мои.

Из учителя в классе он будто превращается в главу большой семьи за тихим уютным ужином. Тем неожиданнее звучит то, что Виар говорит дальше:

— И последнее. Каждый из присутствующих должен это знать. Среди нас предатель. И он в этой комнате…

Ощущение семейной идиллии рассыпается. В зале повисает гробовая тишина.

***

— Через час собираемся здесь же. Первый легион. Через два — второй. И так далее. Я буду говорить с каждым по очереди, — теперь в голосе