они проделали оставшийся путь до бывшей лечебницы Бари на Васильевском острове.

Найти доктора Яковлева не составило труда, у него был свой кабинет на втором этаже. Правда, ждать, пока он освободится, пришлось довольно долго. Всё это время по коридору расхаживал взад и вперед бритый мужчина в гимнастерке, с наганом на боку. Ада, даже не поворачивая головы, чувствовала, как от его взгляда по спине пробегает неприятный холодок.

Чтобы попасть к нужному врачу, Додо соврал, будто бы он, Денис Осипович Брискин, явился для освидетельствования перед выездом за границу в связи со служебной необходимостью. Наконец дверь кабинета распахнулась. Возникший на пороге доктор с седыми усами и эспаньолкой картаво произнес:

– Гражданин Брискин? Денис Осипович? Прошу, входите.

Бритый замер на месте, потом резко развернулся и метнулся к лестнице, чуть не сбив с ног сестру со стопкой грязного постельного белья. Додо и Ада прошли в кабинет, доктор вернулся за свой стол и теперь внимательно смотрел на них сквозь стекла круглых очков.

– Прежде всего, Петр Васильевич, я должен извиниться за маленькую ложь, – начал Додо. – Мы с Адой Михайловной разыскали вас, чтобы поговорить о нашем общем знакомом, вашем пациенте. Его зовут Александр Чижов. Вы его помните?

Доктор Яковлев нахмурился, быстро глянул на дверь и снова устремил на посетителей увеличенные линзами глаза.

– Вы отнимаете у меня время.

– Речь идет о благополучии мальчика, – поспешно сказала Ада. – Мы надеялись, что вы ответите на несколько вопросов. Вы ведь его лечили?

– Да, я помню этого юношу. Но вы, насколько я могу судить, ему даже не родственники. Почему вы решили, что я нарушу врачебную тайну?

Додо сделал глубокий вдох и попробовал зайти с другой стороны:

– Мы проделали долгий путь, доктор, чтобы выяснить, какое отношение мог иметь Александр к смерти девушки на даче Чижова. Мы уполномочены задавать вопросы комиссаром полиции, который вел расследование. Вероятно, вам известно, что помешательство Саши началось после того, как он провел двое суток в лесу. Мы полагаем, что прямо перед этим он пережил сильный шок. Либо он видел, как убили девушку, либо сделал это сам. Мы хотим снять с него обвинение, поэтому пытаемся воссоздать ход событий. От его сестры Марии Ивановны мы знаем, что ему поставлен диагноз «шизофрения». Не могли бы вы рассказать об этом заболевании?

Петр Васильевич опять бросил взгляд на дверь.

– Кто бы вы ни были, вы никем не уполномочены, и я имею полное право выставить вас. Более того – сообщить куда следует о посещении больницы политически неблагонадежными элементами.

– Помилуйте, Петр Васильевич, наши политические взгляды тут совершенно ни при чем, – Додо широко улыбнулся, но Ада заметила, как он напрягся и тоже покосился на дверь.

Их собеседник картавя продолжал:

– На ваше счастье, я дворянин и никуда сообщать не стану. Я вижу, что вам хорошо известны семейные обстоятельства Чижовых и, похоже, вы принимаете живое участие в судьбе юноши, – доктор умолк, побарабанил пальцами по столу, а потом заговорил уже другим, деловитым тоном. – Шизофрения – это расстройство психики, для которого характерны повторяющиеся эпизоды психоза. Причиной развития болезни может быть как наследственность, так и травма, а в некоторых случаях злоупотребление алкоголем или наркотиком. Симптомы, как правило, начинаются в молодом возрасте и проявляются постепенно. У Александра наблюдались типичные для шизофреников галлюцинации, бред, спутанность мышления.

– А как насчет провалов в памяти? Саша действительно не помнит, что с ним произошло в день убийства?

– Если он, как вы говорите, пережил глубокое потрясение, его мозг поначалу блокировал воспоминания. Впоследствии память должна была восстановиться, однако юношу стали беспокоить головные боли и галлюцинации. Шизофреникам в принципе свойственно нарушение памяти, равно как и общее расстройство интеллектуальных процессов.

– А всё-таки из-за чего началась болезнь? – спросила Ада.

– Трудно сказать, – врач погладил эспаньолку. – Хотя у меня есть одна теорийка. Довольно спорная, впрочем. Я не делился ею с родственниками.

– Это может быть важно для нашего расследования? – осторожно поинтересовался Додо.

Доктор Яковлев задумчиво посмотрел на него, снял очки, потер переносицу и водрузил свои окуляры обратно на мясистый нос.

– В первую неделю пребывания в лечебнице у Александра повторялись приступы тошноты и рвоты, что нехарактерно для шизофрении. По словам юноши, рвотой он страдал и прежде, довольно часто. Как я уже говорил, причиной болезни может быть систематический прием наркотика. Некоторые ядовитые растения при регулярном употреблении в малых дозах вызывают галлюцинации, тошноту и рвоту, нарушение памяти и постепенную деградацию мозга.

– Ядовитые растения? – повторила Ада.

– Определенно. Помните, у Бунина? Дурману девочка наелась, тошнит, головка разболелась… Конечно, я не утверждаю, что отравление имело место.

– Но вы этого не исключаете?

Вместо ответа доктор встал и подошел к стеллажу с книгами. Через минуту он вернулся, протягивая Аде «Ботанический словарь» Н. Анненкова, отпечатанный в типографии Императорской Академии наук. Справочная книга для ботаников, сельских хозяев, садоводов, лесоводов, фармацевтов, врачей, дрогистов, путешественников по России и вообще сельских жителей, прочла она и повертела книгу в руках. Откуда-то возникло смутное ощущение, будто она уже видела этот кожаный корешок с золотым тиснением.

– Уникальное издание, – говорил между тем Петр Васильевич. – Для каждого растения указана его родина, употребление в медицине, садоводстве и домашнем быту. Рекомендую обратить внимание на Myristica fragrans – мускатный орех. Весьма любопытная пряность.

Ада раскрыла словарь на нужной странице и зачитала вслух для Додо:

– Семена принадлежат к сильнейшим средствам, действующим возбудительно на нервную и кровеносную систему, и поэтому употребляются при слабости желудка, поносах и так далее…

– Сильнейшее средство, действующее возбудительно на нервную систему, – подчеркнул доктор Яковлев, забирая из рук Ады книгу. – Не всякая кухарка, добавляющая щепотку мускатного ореха в тесто, знает, что, стоит переборщить – и ждите галлюцинаций. А юный Чижов был весьма охоч до сдобных булочек, которые пекли специально для него.

– Так вы думаете… – пробормотала Ада, но врач не дал ей закончить.

– Повторяю, это всего лишь моя теорийка. Решайте сами, принимать ли ее на веру. Юношу это не исцелит. Лечение, которое я прописал, облегчает течение сезонных обострений и только.

– И нет никакой надежды, что Саша что-нибудь вспомнит?

Петр Васильевич отрицательно покачал головой.

– Боюсь, я больше ничем не могу вам помочь. Меня ждут пациенты.

Он поднялся. Поблагодарив его, Додо и Ада вышли из кабинета и направились к лестнице.

– Если Саша видел, как Пекка Саволайнен убил незнакомку, садовник вполне мог регулярно травить мальчика. Вероятно, сговорившись с кухаркой Дуней, – предположил Додо, пока они спускались. – Саволайнен наверняка читал «Ботанический словарь» и сообразил, что детская психика не выдержит длительного нервного возбуждения. Так он мог быть спокоен, что Саша его