я не могу поверить тебе на слово и отпустить: вдруг ты меня обманешь? Тебе нельзя покидать города.

— Чего боится Табрак? — не сдавался Язар.

— Да не знаю я, — нетерпеливо отмахнулся гигант, обнажая клеймор. — В общем, готовься умереть, а то мне как-то неловко убивать тебя без предупреждения.

— А ты не боишься рассердить брата? Вдруг я ему нужен живым?

Толус снова почесал голову.

— Не, не думаю. Иначе он бы мне сказал. Обычно он меня предупреждает, чтобы я случайно не убил кого-то, кого убивать нельзя.

— С чего бы ему так поступать? — удивился Язар. — Ты часто убиваешь людей?

— Угу. Каждый день выхожу в город и высматриваю себе противника. Но я не какой-то убийца и не закалываю людей подло в спину. Ты не подумай. Я даю им оружие, если у них нет своего, и вызываю на честный бой. Так уж получается, что в бою люди часто погибают. Только народ здесь что-то совсем слабый. Иногда до самой ночи по улицам брожу, да от отчаяния приходится вызвать какого-нибудь слабака.

— И как это ты еще жив? — продолжал удивляться Язар.

— Потому что я сильный, а противники слабые, — терпеливо объяснил Толус. — У меня и право такое есть — местных на бой вызывать, голова наш Улзум распорядился. А бризарцы уже привыкли. Иногда они и сами меня вызывают.

— А храмовники?

— Что храмовники? — не понял Толус. — Нет, мне с ними нельзя сражаться. Но если нужны зрители, их можно позвать.

— Знаешь, Толус, а ведь и ты мне казался хорошим человеком, — разочарованно признался Язар. — Я не хотел с тобой сражаться. А теперь вижу, что это будет полезно для тебя и всего Золотаря.

— Верно, мне полезно будет размять кости, а из тебя может получиться достойный противник, — Толус выставил перед собой меч. — Ладно, начинаем, а то я уже устал стоять.

Язар отложил в сторону вещевой мешок и снял с пояса Волорил и костяной меч небоизбранного. Дуэлянты стояли посередине широкой улицы, а прохожие теперь обтекали их большим кругом. Многие останавливались, чтобы пронаблюдать за ними. Люди в предвкушении высовывались из окон и выстраивались вдоль заборов. Среди зевак были и этезианские солдаты и дети, в их числе и мальчик, что сегодня указывал дорогу Язару.

— Разделайся с ним, Язар! — крикнул он.

— Давай, полуцверг, убей полутролля! — прокричал его сосед.

Дети залились смехом, засмеялись даже этезианцы. Но когда сражение началось, дети замерли, сжав в напряжении кулаки, и затаили дыхание.

Если изначально Язар был настроен миролюбиво, то теперь сомневался в вопросе: достаточно ли ему тяжело ранить Толуса или его необходимо убить. Ему еще не доводилось убивать людей, да и противник его не был откровенным злодеем, а все его злодейство проистекало из недалекого ума. Но оставляя его в живых, он подвергал простых людей смертельной опасности.

Для своего размера Толус оказался неожиданно проворен. Он размахивал огромным грозным клеймором снова и снова и, казалось, совсем не уставал. Длина его оружия удерживала Язара на расстоянии, и атаковать гиганта короткими мечами было все равно, что идти с ножом на быка. Удары Толуса были размашисты, но слишком стремительны, чтобы Язар мог проскочить в паузы между ними и достать противника. Тем более худосочный юноша не мог заблокировать могучие выпады Полутролля, а потому делал единственное, что ему оставалось — отступал. Он бессильно кружил вокруг Толуса, а тот также бессильно размахивал мечом и рычал.

Противники то приближались к заборам, разгоняя зрителей, то вновь возвращались в центр улицы. Язар осматривался сторонами, выискивая помощь извне, но этезианские солдаты пристально следили за зеваками, пресекая любое вмешательство в бой. А вокруг были только мелкие камни. Дважды Язар швырнул противнику камни в лицо. В первый раз Толус прикрылся рукой, второй камень попал в цель, но вызвал только его недовольство.

Взгляд Язара упал на вещевой мешок, но и там не было ничего подходящего. Тогда же его осенила идея. Подпустив Толуса поближе, он позвал солнечного бога и направил Поборник Света ему в лицо. Он использовал жезл впервые, но почему-то не сомневался, что Эсмаид ему отзовется.

Ослепительный желтый луч проник в черные глаза Толусу. Потеряв зрение, тот стал пятиться и размахивать мечом во все стороны.

— Ты побежден, — спокойно объявил Язар, убирая за пояс жезл.

— Правда? — удивился Толус, продолжая испуганно вертеть головой.

— Запомни! — грозно предостерег Язар. Он говорил громко, чтобы его слышали и зрители. — Ты поднял меч на избранника Эсмаида и за это был ослеплен! Когда зрение к тебе вернется, ты отречешься от своего права требования поединка! И ты перестанешь убивать и калечить простых людей! Если же ты нарушишь это условие, Эсмаид применит к тебе уже свое право жизнетворца. Он заберет тепло твоего тела, как уже забрал свет твоих глаз. Что скажешь, Толус, ты согласен на мои условия?

— А могу я как-то тебя перехитрить? Согласиться, а затем взять слова назад? — с надеждой спросил Полутролль.

— Ты можешь обмануть меня, но не обманешь бога. Он видит тебя и видит все твои мысли.

— Ладно, — Толус разочарованно бросил клеймор. — Придется искать новое увлечение. Может, собак отлавливать и вешать? Или девок крестьянских давить?

— Лучше стань охотником на троллей.

— А это идея! — оживился Толус. — Спасибо тебе, друг Язар! — он подставил запястье, и юноша протянул ему руку в ответ. — Теперь возвращай мои глаза!

— Зрение к тебе скоро вернется, — ответил Язар, искренне надеясь, что говорит правду.

Но и в самом деле после этих слов Толус снова начал видеть. В благодарность он оторвал божественного избранника высоко от земли и крепко обнял, так что едва не сломал ему костей.

Зрители ликовали, восхищенные победой Язара и столь необычной развязкой. Дети выкрикивали в его адрес похвалы, родители хлопали, и улыбались даже этезианцы.

Но, прежде чем покинуть город, уже у бреши в частоколе его вновь остановили и тем же вопросом.

— Куда это ты собрался?

Сложив руки на груди, Иварис смотрела на него осуждающим взглядом.

— Тебе необязательно идти со мной, — отмахнулся Язар.

— Я тебе ничем не обязана, — согласилась она. — Но и ты не мой отец, чтобы мне указывать.

Внутренний холод сразу отпустил его, и Язар только сейчас почувствовал необычайную теплоту этого зимнего дня.

Они подошли к пересохшему руслу Синего Луча, и он вспомнил о духах, магии и других малопонятных ему вещах, о которых рассказывала Иварис или только обещала рассказать.

— Как жарко светит солнце! А ты умеешь вызывать тучи, дождь или метель? — спросил он и поспешил добавить: — Это не просьба.

— Я настоящий маг, Язар, а не какой-нибудь фигляр