— О, Вильям… — Сара никогда не видела ничего болеепрекрасного. Она вытянула руку, и в приглушенном свете из глубины камнявырвались разноцветные искры. Сара никогда еще не была так счастлива за всюсвою жизнь.

— Это просто для того, чтобы ты помнила, кому тыпринадлежишь, когда уплывешь завтра на этом проклятом корабле, и уплывешь такдалеко, что мне просто невыносимо думать об этом. Я буду звонить тебе вНью-Йорк каждый час до тех пор, пока я не приеду туда.

— Почему бы тебе не приехать раньше? — спросилаона, не отрывая взгляда от кольца, и Вильям улыбнулся. Он был рад, что оно ейпонравилось, и знал, что его мать тоже будет довольна. Это был великодушныйжест с ее стороны.

— В самом деле, я мог бы. Я думал об октябре, но у менятак много здесь дел. Я должен уделить внимание моей ферме. — Былинекоторые проблемы, с которыми ему необходимо было разобраться, к тому же ондолжен еще появиться в палате лордов до отъезда в Нью-Йорк. — Во всякомслучае, я непременно буду у вас до первого ноября. Уверен, что к тому времениты уже начнешь сходить с ума из-за свадебных приготовлений. И я вцеплюсь любомув волосы, но ни на один день не задержусь в Лондоне. Я не смогу дольшепереносить разлуку с тобой. — Тут он страстно поцеловал ее, и они чуть незабылись, упав на диван, и его длинные пальцы скользнули по ее прелестномутелу. — О, Сара… Боже…

Она чувствовала его пылкое желание, но ей хотелось подождатьдо свадьбы, ей хотелось, чтобы все было как в первый раз, словно не было другойсвадьбы и не было никакого Фредди. Как если бы Вильям был первым мужчиной в еежизни. Они ждали бы. И до этого момента она хотела, чтобы так все и было, носейчас едва не забылась. Ее ноги раздвинулись, кротко принимая его, и он сильноприжался к ней, но заставил себя оторваться от нее и встал со стоном сожаления.Вильям тоже хотел подождать из уважения к ней и к их супружеству.

— Может быть, хорошо, что ты уезжаешь, — хриплопроговорил он, расхаживая по комнате, стараясь успокоиться.

Сара встала, растрепанная и взволнованная, и кивнула ему. Итут вдруг она рассмеялась. Они оба были похожи на разгорячившихся школьников.

— Разве мы не ужасны?

— Нисколько. — Он засмеялся. — Я не могудождаться.

— Я тоже, — призналась она.

И тогда он спросил ее о том, о чем — он знал — не следовалоспрашивать.

— Это было… так же… с ним? — Вильяму давнохотелось знать об этом.

Сара медленно и печально покачала головой.

— Дорогой, он никогда не любил меня, теперь я знаю, чтоникогда не любила его. В своей жизни я не переживала такой любви, как наша… Яникогда не любила и не жила, я только существовала, пока ты не нашел меня. Доконца своих дней ты будешь моей единственной любовью.

В его глазах были слезы, когда он поцеловал ее. Но на этотраз он не позволил большего и распрощался с ней до утра.

Она лежала без сна почти всю ночь, думая о нем и в темнотерассматривая свое обручальное кольцо и любуясь им. А на следующее утро онапозвонила герцогине Вайтфилд, чтобы сказать ей, как много значит для нее этокольцо, как благодарна она за него и как любит Вильяма.

— Это самое главное, моя дорогая. Однако драгоценностивсегда так забавляют, не правда ли? Счастливого пути… и веселой свадьбы.

Сара поблагодарила ее, упаковала вещи, а через часвстретилась в вестибюле с Вильямом. Она надела белый шерстяной костюм, сшитыйспециально для нее в Париже, и великолепное обручальное кольцо. Вильям не моготорвать от нее взгляда. Он не забыл, какое желание она пробудила в немнакануне ночью, когда они лежали на диване в ее номере. Ему страстно хотелосьпоплыть с ними на «Королеве Марии».

— Могу себе вообразить, как рад твой отец, что я нееду.

— Думаю, на него произвело впечатление твое примерноеповедение.

— Ну, оно не продлится долго, — тихо простоналВильям. — Я, кажется, уже дошел до предела. — И они, держась за руки,прошли за ее родителями к его «бентли». Вильям вызвался отвезти Томпсонов, ихбагаж был отправлен раньше. Но два часа езды пролетели незаметно. Сара сноваувидела знакомые очертания «Королевы Марии», вспоминая свои ощущения, когда ониотплывали из Нью-Йорка всего два месяца назад.

— Никогда не знаешь, что приготовила для тебяжизнь, — благожелательно улыбнулся им Эдвард, предложив Вильяму осмотретькорабль. Но Вильяму не хотелось покидать Сару ни на минуту, и он вежливоотклонил это предложение.

Они стояли с Сарой на палубе, пока не прозвучал гонг и,ожив, не взревела пароходная труба. Внезапно Вильяма охватил страх: что, если сними произойдет несчастье. Его кузен был на «Титанике» двадцать шесть летназад. Мысль, что с Сарой может что-нибудь случиться, повергла его в ужас.

— Ради Бога… береги себя… Я не могу без тебя жить… — Онвцепился в нее, как утопающий в последний миг хватается за соломинку.

— Со мной все будет хорошо, я обещаю. Просто приезжай вНью-Йорк, как только сможешь.

— Я приеду. Возможно, в следующий вторник, —грустно сказал он и поцеловал ее, а она улыбнулась сквозь слезы.

— Мне будет ужасно не хватать тебя, — прошепталаона.

— Мне тоже. — Он прильнул к ней.

Один из офицеров с почтением приблизился к ним.

— Ваша светлость, прошу прощения за вторжение, но ябоюсь… мы очень скоро отплываем. Надо сойти на берег.

— Верно. Простите. — Он виновато улыбнулся. —Пожалуйста, позаботьтесь о моей жене и ее семье. Вы позаботитесь о них? То естьо моей будущей жене… — Он улыбнулся ей сияющей улыбкой, и большой круглыйбриллиант на ее левой руке ярко заискрился в лучах сентябрьского солнца.

— Конечно, сэр. — Офицер был под впечатлением ипостарался запомнить, что следует упомянуть об этом капитану. Будущая герцогиняВайтфилд плыла с ними в Нью-Йорк, и не было сомнений в том, что с ними будутобращаться с крайней учтивостью.

— Береги себя, дорогая. — Он поцеловал ее впоследний раз, пожал руку своему будущему тестю, ласково поцеловал в щеку Викторию,обнял ее и спустился по трапу. Сара плакала, не в силах удержаться от слез, идаже Виктория прослезилась, так приятно ей было смотреть на них. Он неистовомахал им, пока они не скрылись из виду, а Сара еще два часа стояла на палубе,глядя в море.

— Теперь спустимся вниз, Сара, — нежно произнеслаее мать. Причин для печали не осталось. Впереди был повод только для праздника.

Когда Сара спустилась вниз, ее ждали телеграмма от Вильяма ибукет роз, такой огромный, что он едва прошел в двери их каюты. «Я не могувынести даже мгновения разлуки. Люблю тебя. Вильям», — прочитала втелеграмме Сара. Виктория улыбнулась, глядя на великолепное обручальное кольцодочери. Поразительные события произошли за два коротких месяца. Она едва верилаэтому.