— Или раньше, — добавил он. — Я и дня не могувынести без нее с тех пор, как вы приехали. Не представляю, как я останусьздесь, когда Сара уедет в Нью-Йорк.

— Мы будем рады вам в любое время, — заверил ееотец, и вчетвером они провели восхитительный вечер, отмечая помолвку Вильяма иСары.

Потом Томпсоны ушли, а молодая пара еще долго оставалась натеррасе, танцуя под романтические мелодии и обсуждая свои планы при лунномсвете. Сара все еще не могла поверить, что это происходит с ней наяву, а не восне. Вильям вернул ей веру в жизнь. Он дал ей любовь и счастье, о котором онаникогда даже не мечтала.

— Я хочу, чтобы ты всегда была счастлива, — тихопроизнес Вильям, держа ее за руку и отпивая глоток шампанского. — Мнехотелось бы быть с тобой всегда. Как мои родители. Они никогда не разлучались итак редко сердились друг на друга. — Тут он улыбнулся. — Надеюсь, чтонам не придется так долго ждать детей, как им. Я уже почти старик.

Ему скоро должно было исполниться тридцать шесть, а Саратолько что отметила свое двадцатидвухлетие с ним во Флоренции.

— Ты никогда не будешь стариком, — улыбнулась емуСара. — Я так люблю тебя, — прошептала она, когда они сновапоцеловались. Она ощущала приливы желания и страсти, которые теперь труднеебыло побороть, зная, что очень скоро они смогут позволить себе это. — Яхотела бы убежать с тобой на несколько дней, — призналась она.

Вильям улыбнулся, сверкнув в темноте белоснежными зубами. Унего была чудесная улыбка. По правде говоря, Саре нравилось в нем все.

— Я уже пару раз думал об этом, но моя совесть удержаламеня от безрассудства. И твои родители помогли мне держаться достойно, покрайней мере пока мы были за границей. Но я не могу поручиться за себя, когдамы вернемся в Лондон.

Он говорил тоном, полным раскаяния, и Сара рассмеялась:

— Понимаю, я думаю, что для взрослых людей мыисключительно хорошо себя ведем.

— Пожалуйста, не рассчитывай на это в будущем. Моехорошее поведение, как ты это называешь, не признак безразличия, позвользаверить тебя, что это лишь хорошие манеры и сдержанность. — Онарассмеялась, Вильям всем своим видом выражал страдание, и он крепко поцеловалее, чтобы доказать это. — Я думаю, у нас будет исключительно долгиймедовый месяц где-нибудь подальше… возможно, на Таити? На пустынном берегу,одни в обществе нескольких ленивых туземцев.

— Это было бы чудесно. — Но она знала, что онтолько подтрунивает над ней. В этот вечер они говорили о Франции, котораяпривлекала их обоих даже в декабре. Сару не смущала даже плохая погода. Онадумала, что там будет уютно и скорее всего ей понравится.

Затем Вильям серьезно заговорил с ней о том, что они никогдане обсуждали раньше.

— Я хочу заверить тебя, что не воспользуюсь тем, что тыбыла разведена. Будем считать, что ты не была замужем. Я не воспользовался этимраньше и не воспользуюсь впредь. Надеюсь, ты понимаешь.

Она понимала и была ему благодарна. Это еще больше осложнилобы дело, если бы у нее была с ним непродолжительная связь, тогда она окончиласьбы по возвращении из Европы в Нью-Йорк. Теперь им не о чем было сожалеть,впереди их ожидала совместная жизнь, и она едва могла дождаться, когда онипоженятся.

Они долго проговорили этой ночью. Когда он проводил ее вномер, ему было труднее, чем всегда, оставить ее одну. Они с трудом оторвалисьдруг от друга, и Вильям задумчиво смотрел, как она закрыла за ним дверь.

Все наслаждались последними днями в Венеции, и все четверо сликованием сели на поезд, идущий в Лондон. Они получили телеграмму от Питера иДжейн, которая ожидала их в «Кларидже». Они поздравляли Сару с помолвкой, аВильям уже получил в Венеции телеграмму от своей матери с такими жепоздравлениями. Хотя старая герцогиня уже сообщила ему, что не сможет поехать вНью-Йорк, чтобы присутствовать на их свадьбе, она заверила обоих, что душой онабудет с ними.

На следующий день было много суматохи: повидаться сдрузьями, обсудить планы, сделать объявление о помолвке. Вильям и Эдварднаписали официальное объявление о помолвке, и оно появилось в «Тайме», вызвавразочарование у дебютанток и вдов Лондона, которые преследовали Вильяма втечение пятнадцати лет. Теперь охота была окончена навсегда. Друзья его былидовольны, а его секретарь не справлялся со звонками, письмами и телеграммами,которые хлынули потоком, когда стало известно о его помолвке. Каждый хотелустроить в честь его прием, и, конечно, все они жаждали познакомиться с Сарой.А он снова и снова объяснял, что она американка и уезжает в Нью-Йорк черезнесколько дней и им придется подождать, когда они вернутся после свадьбы.

Он все же ухитрился побывать на длинной аудиенции у своегокузена Берти, короля Георга VI, до ее отъезда и объяснил ему, что онотказывается от права престолонаследия. Король был недоволен, особенно послетого, что сделал его брат, но это, безусловно, было менее драматично, и он далсвое согласие, хотя с некоторым сожалением, просто с точки зрения традиций ииз-за глубокой привязанности, которую они испытывали друг к другу. Вильямспросил, может ли он представить ему Сару до ее отъезда, и король сказал, чтобудет рад с ней познакомиться. Одетый по этикету Вильям на следующий день привезСару в Букингемский дворец на частную аудиенцию. Она была прелестна в простомчерном платье, без косметики, в жемчужных серьгах и ожерелье и держалась сдостоинством. Сара сделала низкий реверанс его величеству и постаралась забыть,что Вильям всегда называет его Берти, хотя сейчас он обращался к нему «вашевеличество» и представил ее королю официально. Но через несколько минут корольотбросил официальность и любезно поболтал с ней о ее планах и о свадьбе исказал ей, что надеется увидеть их в Балморале, когда они вернутся. Он хотелпринять их в менее официальной обстановке. На Сару приглашение произвелосильное впечатление и тронуло ее.

— Вы, конечно, будете жить в Англии, не так ли? —спросил он с беспокойством.

— Конечно, ваше величество.

Тогда он, кажется, почувствовал облегчение и, перед тем какуйти, поцеловал ей руку.

— Вы прекрасная невеста… и будете прелестной женой, моядорогая. Пусть ваша жизнь будет долгой и счастливой, да благословит вас Бог ипошлет вам много детей.

Когда он произнес это, слезы выступили у нее на глазах, иСара еще раз сделала глубокий реверанс, пока король с Вильямом пожимали другдругу руки, затем Георг VI удалился, чтобы заняться более важными делами.

Вильям улыбнулся ей с нескрываемой гордостью, когда ониостались одни в комнате, из которой только что вышел король. Он был так горд еюи так счастлив и чувствовал облегчение, что они получили благословение короляна брак, несмотря на то что Вильям отказался от права престолонаследия.

— Ты будешь прекрасной герцогиней, — тихо сказалон ей, а потом почти шепотом добавил: — На самом деле ты была бы и чертовскипрекрасной королевой! — Тут они оба рассмеялись, и в это время появилсякамергер, чтобы проводить их. Сару поразило, что она была так взволнована.Такое случалось с ней не каждый день. Позднее она попыталась объяснить это вписьме к Джейн, просто чтобы не забыть. И даже для нее самой это звучало нелепои невероятно фальшиво: «…и тогда король Георг поцеловал мне руку, он выгляделнемного взволнованно и сказал…» В это было просто невозможно поверить.