Но Леше не было смешно. Он думал о том, как нелепо получить ножом в такой пьяной драке через несколько часов после встреч с президентом независимого государства и мэром огромного города. Слава богу, обошлось без крови, только соплями и слезами. Бабы растащили своих бывалых по углам, а американцы, снявшие много блокбастеров про сверхгероев, тут же героически убежали в гостиницу. Леша вернулся домой и рухнул на кровать после этого сумасшедшего дня.

Проснулся он днем от телефонного звонка. На проводе был Сокол.

— Там это… сейчас фильм по телику показали про нас. Шеф шумит. Требует подать в суд; короче, взялись за нас конкретно. Пацаны мне тут из разных городов маяки дают, мол, нас будут мочить. Ты-то видел?

— Не видел. Я спал, — ответил Леша.

— Короче, ты все проспал. Какой-то полковник пришел в штаб-квартиру, говорит, вечером будет у нас обыск. Он слышал от своих знакомых полковников.

— В общем, большой шум, — сказал Леша.

— Да ты че… Кипеж конкретный. Вилы… Мне мать оборвала телефон, говорит, не ходи никуда, а то в клетку попадешь.

Трубку у Сокола вырвал лично вождь.

— За что они нас так не любят, — закричал он, — что мы им сделали? Где мы перешли им дорогу?

В голосе Вольфрамовича присутствовала радость. Но чувствовал ее один лишь Леша. Остальные просто не понимали.

— Я требую суда, — кипел вождь. — Справедливого, честного суда. Пусть все увидят нашу чистоту, нашу девственную чистоту. Никого не убили, не ограбили, не обманули. Все делаем открыто, все явно. Ничего ни от кого не скрываем. В суд! Немедленно в суд!

В суд, однако, не пошли. Зато пошли вечером в баню, а наутро пошли на выборы. Вождя на избирательном участке встречало великое множество журналистов. Он им рассказал пару анекдотов, отчего они развеселились. Вождь тоже был в приподнятом настроении, улыбался шире обычного, хлопал по плечу мужчин, брал за руку женщин. Потом отобедал в тесной компании партийцев в тихом уютном ресторане, где владельцем был один из сочувствующих планам консерваторов. Соответственно, за стол не платили. Позволили себе и водочки выпить, и большие полтавские котлеты съесть.

Вечером » после закрытия участков партийцы дружно направились в Кремлевский дворец, где должны были оглашаться итоги выборов.

Банкетный зал дворца смотрелся празднично. Играл военный оркестр. У каждой партии был свой отдельный стол, уставленный традиционной кремлевской жратвой — красной и белой рыбой, канапе с икрой, нарезкой языка и колбас и, конечно, салатом оливье. За другими столами сидели артисты, журналисты, разные люди генеральского положения. На огромных табло светились названия партий, участвовавших в выборах.

Семаго со товарищи уселся за отведенный им стол и принялся метать канапе с икрой себе в рот. Леша Берия случайно отбился от своей делегации и бегал по огромному залу, разыскивая стол консерваторов. Неожиданно его схватил за плечо Игорек с телевидения. Рядом с Игорьком как всегда стояла группа страждущих.

— Что, не замечаешь? — закричал он Леше, заливаясь смехом. — Зазнался… Ну что, два процента получите?

Леша развел руками вместо ответа.

— Тут мне голову пробили твоим фильмом. Кричат, что это только добавило вам популярности. Аналитики хреновы… Я им сказал: «Если Семаго больше двух процентов соберет, то я съем свою шляпу…»

Леша чуть было не сказал какую-то гадость, но Игорек не дал ему паузы.

— Видишь, какая сегодня мощная тусовка. Весь мир транслирует. А кто придумал? А… А… Понятно, кто придумал. Это тебе не врать, что ты автор фильма. Обманывать бедного старика. Сказал бы сразу, что ты от Семаго. Я бы с тебя хоть денег содрал. А так мне об этом люди в погонах докладывают. Обмануть меня решили с Леной… Но мне наплевать. Ты меня знаешь. Я любого обхитрю и без трусов оставлю.

Берия молчал. К Игорьку подбежала какая-то блондинка и отвлекла его. Берия поплелся искать своих, долго ходил, пока не увидел вождя, подливающего себе шампанского.

— Мой дедушка, — рассказывал вождь, — умер еще в Гражданскую войну. Пошел в баню, вышел на мороз, простудился и умер. Бабушка пережила его надолго. Бабушки вообще более живучие, чем дедушки. Потому что бабушки доводят дедушек, и те бегут куда глаза глядят. Бегут, к примеру, в баню, получают там воспаление легких и умирают. А бабушки в баню не ходят, они часто вообще не моются, поэтому не болеют.

— Внимание, внимание, — объявили в зале. — Внимание на экраны. Передаем первые результаты.

На больших экранах замелькали цифры.

— Внимание, внимание, — заговорил диктор, — передаем предварительные результаты. Сахалинская область.

В зале установилась тишина.

— Первое место — Консервативная партия, сорок три процента избирателей, второе место — Демократическая альтернатива, десять процентов.

— Есть, — завизжал Вова Сокол и сделал баскетбольный прыжок вверх. — Есть. — Вова свалился на колени и застучал кулаками по паркету. — Есть. Мы их порвали… порвали, как дешевую шлюху. Шеф — молодец.

Вождь садистски улыбался.

— Рано радоваться, Сахалин — не вся Россия, — заметил Александр Михайлович Чеховский, — там вообще мало избирателей.

— Но это отличный результат, — парировал Конрад Карлович. — А вы всегда пытаетесь все обо-срать.

— Я в отличие от вас реалист, не лижу задницу начальству, — завелся Чеховский. — В России восемьдесят девять областей.

— Внимание, внимание, — раздался голос диктора. — Предварительные результаты по Амурской области. Первое место — Консервативная партия, пятьдесят один процент, второе место — Демократическая альтернатива, четырнадцать процентов.

— Йес, — заорал Вова Сокол и запрыгал вокруг стола. — Наливайте водки. Упьемся сегодня вусмерть.

— Что вы на это скажете, уважаемый? — торжествовал Конрад Карлович.

— На Дальнем Востоке живет мало людей, — отвечал Чеховский. — В больших городах Европейской части мы не победим, особенно в Москве и Питере.

— Хорошо, не победим. Но процентов двадцать соберем, — кричал Карлович.

Объявили результаты по Приморью. Консервативная партия снова оказалась на первом месте с большим отрывом. В зале началась настоящая паника. Кроме стола консерваторов, где Вова Сокол создавал праздничное движение. Всех словно ударило током. Люди вскакивали с мест, собирались группками, срочно звонили по телефону. Больше других носился Игорек. Как обычно в сопровождении группы товарищей. Игорек явно был невесел, а потом и вовсе ускакал из зала.

— Внимание, внимание, — раздался голос диктора. — В связи со сбоями в компьютерной системе поступление информации о выборах временно приостанавливается.

— Что за дела? — зарычал Сокол. — Козлы, что там они, одурели?

— Безобразие, — подхватил Карлович.

— Все, граждане, — сказал вождь, — вот именно теперь я хочу поздравить нас. Мы победили. Компьютерная система не зря дала сбой. Все. Они увидели провал. Они не знают, что делать. Перезваниваются сейчас. Но поздно.

— Да, суки, поздно, — воскликнул Вова, — мы им