его политической партии, при оружии и ливреях, которая своими криками и действиями помешала суду состояться. Позже идеи Уиклифа вдохновили английское восстание лета 1381 года, распространились во Фландрии, и вот его методы проявились Париже! Все это было очень тревожно, поскольку у сопротивления появилась точная цель — парижский прево и его резиденция в Шатле. Иными словами, парижские буржуа, используя власть, предоставленную им муниципалитетом, организовали вооруженное восстание против королевского суда, и таким образом против суверенитета короля.

И это было делом рук отнюдь меньшинства. Избегая привлекать посторонних, Дампьер, Руссо и Понс стремились создать массовое движение. После "собрания" у церкви Святого Сульпиция они организовали аналогичные встречи у приюта Святого Элигия — недалеко от дворца Сите, на левом берегу Сены, у монастыря кордельеров и у церкви Сен-Жюльен-ле-Повр. Каждый член компании приводил нескольких знакомых. После правобережья в движение включились левый берег и остров Сите. Гийом Руссо гордился тем, что в одно мгновение мог собрать 10.000 парижан. В октябре вся столица вооружилась для восстания.

Во время этих собраний король уехал на север, его Совет принял решение о вторжении во Фландрию, и стал собирать армию. 20 октября войска были сосредоточены в Пикардии, а 29 октября король покинул Компьень. 19 ноября французская армия вошла во Фландрию, 21 ноября покорился Ипр, а победа при Роозбеке, 27 ноября, положила конец фламандскому восстанию. Когда Филипп ван Артевельде был убит, а ополчение Гента разгромлено, дух восстания был мертв. Гент еще сопротивлялся, но крупные фламандские города Ипр и Брюгге, а также мелкие и средние городки поспешили заключить с королем мир. Теперь настала очередь Парижа и городов Лангедойля. Какова будет цена примирения?

Примирение (1383–1384 годы.)

Потребовалось больше года, чтобы заключить мир между королем и его народом. Финальный акт трагедии, наказание Парижа и мятежных городов, помилование и меры по умиротворению положили конец восстаниям. Но разве это все, что было сделано? Не открылся ли новый путь для Карла VI и замиренного королевства?

Париж

4 января в Компьене все было решено. Молодой король, покинувший Фландрию неделей раньше, только что прибыл в город. Был созван королевский Совет. Герцог Бургундский выступал как его глава. Под его руководством более чем на год вперед были намечены общие контуры королевской политики. Первым должен был быть наказан Париж, за ним — остальные города королевства. Были определены даты и сроки. Демонстрации террора и милосердия, чтобы задеть за живое, финансовые меры для решения сиюминутных проблем, политические решения с дальними целями: наказание было таким же спланированным, как и восстание.

Итак, сначала Париж. 1 декабря, всего через четыре дня после Роозбека, купеческий прево  за мраморным столом во дворце, в присутствии эшевенов и Жана де Маре, адвоката короля, приехавшего в восставший город, должен был зачитать парижанам письмо о полной победе короля. Судьба фламандских городов была хорошо известна: их иногда сжигали, но даже если их щадили, они все равно были вынуждены содержать вражескую оккупационную армию. В субботу 10 января король вернул орифламму в Сен-Дени. В воскресенье, 1 января, Париж, вслед за Руаном, стал свидетелем политического зрелища — въезда короля в город, приведенный к покорности.

Ритуалы были уже отработаны, а прево и эшевены, вызванные накануне на встречу с королем, были проинструктированы. Согласно ритуалу, они в процессии вышли навстречу молодому королю, одетому, как и положено, в праздничные одежды. Все бросились к его ногам, прося прощения за город. Король, по словам одного итальянского свидетеля, просто сказал им: "Возвращайтесь в Париж, и когда я буду сидеть на месте правосудия, приходите и вопрошайте, вы получите свое". Это было время правосудия, а значит, наказания, а не помилования.

В полулиге от Парижа королевская армия выстроилась в боевой порядок, расположившись тремя баталиями, как это было при Роозбеке. Только король ехал на коне. С бацинетом на голове во главе армии он вошла в город, топча лежащие на земле створы ворот Сен-Дени, через которые накануне можно было выехать на Фландрскую дорогу. Маршал Луи де Сансер с первой баталией занял Малый мост (Petit Pont), соединяющий остров Сите с левым берегом Сены. Коннетабль Оливье де Клиссон охранял вход на Большой мост (Grand Pont), соединявший остров Сите в районе дворца с правым берегом Сены на котором находился Большой Шатле (Grand Châtelet). В Лувре были размещены войска, а по улицам ходили патрули, осматривавшие злачные места на правом берегу Сены: между Большим Шатле и Отелем Сен-Полем, воротами Сент-Антуан, Большой улицей Сен-Дени и кладбищем Невинных. Перед королем по улице Сен-Дени и Большому мосту до Нотр-Дама двигался вооруженный эскорт.

На площади перед Нотр-Дам Карл сошел с коня. Епископ в священническом облачении и капитул собора, по обычаю ожидавшие короля у ворот, приветствовали его пением Te Deum. В процессии король и сопровождающие его лица прошли к статуе Богородицы, к которой король поднес знамя, которое было рядом с ним в течение всего дня битвы при Роозбеке. Помолившись, Карл отправился в Лувр, вновь пересеча Сену и город в сопровождении вооруженного эскорта.

На следующий день от имени короля было объявлено, что все должны принести и сдать на хранение оружие и доспехи в королевские крепости, жители правого берега — в Лувр, а жители Сите и левого берега — в дворец. Однако это обязательство исключало мечи. Рыцарь не мог быть разоружен таким образом. Уличные цепи были сняты и увезены в Венсен. Ворота Сент-Антуан были снесены. Новая Бастилия, которую Карл V построил неподалеку, превратилась во внушительную крепость. В Лувре, в конце стены, выходящей на Сену, была заново укреплена башня. Бастилия и Лувр, оснащенные солидными гарнизонами, должны были гарантировать королю свободный доступ к его столице вверх и вниз по течению Сены, в чем восставшие парижане отказывали его людям, членам его Совета и самому герцогу Бургундскому.

Но все это должно было произойти в будущем. В настоящее время город находился под военной оккупацией и должен был быть разоружен. Но что это было, символический жест или реальная необходимость? Действительно ли, как предполагает итальянский свидетель, король вошел в город со своей армией из страха перед изменой? Действительно ли парижане хотели взять в руки оружие против короля — как сообщает Фруассар? Вряд ли кто-то из сторон действительно предполагал уличные бои между королевской армией и парижским ополчением. Но, не заходя так далеко, Париж все же предпринимал или планировал применить вооруженную силу. И вот тут-то и возникает вопрос. Может ли город взять в руки оружие по собственной воле или это право принадлежит только королю? В XIV веке этот вопрос все еще задавался. Для советников короля ответ был очевиден: государство обладает монополией на войну, монополией на применение силы. Этому и предстояло научиться парижанам.

В тот же день и в течение следующей ночи начались аресты: мессир Жан де Маре, адвокат короля, был заперт в главной башне дворца, мэтр Гийом де Санс и его кузен Рено, советники Парламента, Жан Фийоль и Мартен Дюбль, юристы и финансисты, Жан де Водетар и Жак