Но та на нее вновь ноль внимания. Не сводя с Кирилла горящего взгляда, сказала триумфально:

– Внимательно смотри. У него все – твое. Лицо, глаза, нос. Можешь, если хочешь, конечно, генетический тест делать – но только зря время потратишь. Это твой сын. Твоя плоть и кровь.

* * *

И снова робкая Алина надежда на очередной – счастливый – виток жизни полетела в тартарары.

Мальчишечка, что щурится от яркого света, вздрагивает от громкой музыки, получается, сын Бородулиной и Кирилла?!

Но бывшая подруга ведь бесплодна! Да и как у нее могли случиться отношения с молодым теннисистом? Он – уж Аля-то знала своего ученика – явно не из тех, кого легко уговорить на случайный необременительный секс.

Однако ребенок поразительно похож на Кирилла.

Аля вдруг вспомнила: в выпускной год его класс делал стенгазету «Какие мы были». Каждый школьник должен был принести свою фотографию в возрасте одного-двух лет. Алла Сергеевна тогда долго умилялась над детскими карточками. И прекрасно запомнила фото, что принес выпускник Бодрых. Тот малыш, что всхлипывает сейчас на руках у няни, с ним – одно лицо.

– Кирюша, – горько вздохнула Аля, – ну как же так?

Она вовсе не собиралась выяснять отношения – само вырвалось.

– Алечка, – обернулся к ней он.

Встретил ее холодный взгляд, поправился:

– Алла Сергеевна! Я вам сейчас все объясню!

Вера с неприкрытым удовольствием наблюдала за ними. Мальчонка – Андрей Кириллович! – скривил губки и расплакался в голос.

– Я… я… даже не знал об этом… только подозревал! – мучительно краснея, пробормотал Кирилл.

И журналисты, конечно, тут же объявились, требуют:

– Кирилл! Расскажите нам, что происходит?

– Я не буду ничего комментировать! – с неумелой решительностью отрезал парень.

Зато Вера ослепительно улыбнулась, хорошо поставленным голосом произнесла:

– А вот я с удовольствием сделаю заявление!

Выждала, пока на нее обернутся фото-и телеобъективы, взяла (не слишком умело) из няниных рук малыша, приосанилась:

– Этот ребенок – сын нашего чемпиона! Ну… и мой.

– Кирилл, вы признаете это? – мгновенно сориентировался кто-то из пишущей братии.

Малыш уже ревел так, что стал заикаться.

– Мамаша! Ты бы ему хоть соску дала! – посоветовали из толпы журналистов.

На Кирилла, покрасневшего, взмокшего, жалко было смотреть. Парень будто не видел нацеленных на него телекамер, не обращал внимания на Веру, на ребенка. Отчаянно вглядывался Але в глаза, бормотал:

– Она… она мне в воду что-то подсыпала!..

– И изнасиловала! – выкрикнул веселый мужской голос.

Журналисты захохотали.

– М-да, Бодрых, ты отличный ньюсмейкер! – одобрительно заявил еще один представитель СМИ. И заверил: – Завтра на первых полосах всех газет будешь. Гарантирую!

* * *

И снова: повторяется старый кошмар: Аля бежала из Москвы!

И снова в крушении всех ее надежд была повинна Вера.

Аля конечно же не стала рубить сплеча и посылать Кирилла в преисподнюю. Она внимательно выслушала его оправдания. По всему выходило: бывшая подруга просто обвела наивного, доверчивого парня вокруг пальца.

И до чего хитро разыграла свою карту. Могла рассказать о ребенке сразу, как забеременела, или хотя бы когда родила! Но нет. Видно, подумала: зачем ей нищий, безвестный мальчишка? Зато сейчас – когда парень выиграл престижный турнир и в качестве приза не бесполезный кубок, а спортивный «Порше», заявила – публично – о своих правах.

«Не зря мне вчера, когда играли полуфиналы, показалось, что я ее видела, – думала Аля. – Приходила, приходила Верунчик – на разведку. Может, и сомневалась: стоит ли затевать все это. Но уж когда увидела рядом с Кириллом меня – тут же решилась… Как же – я серая мышка и посмела отхватить чемпиона! Неужели она всю жизнь будет крушить мое счастье?!»

Кирилл умолял ее, на коленях стоял:

– Аля, ну прости дурака!

Но она – хотя и понимала умом, что он не виноват, – только качала головой. И думала про себя: «Может, Верка не зря явилась именно сейчас? Может, это предостережение мне? Указание свыше – чтоб не мучила, отпустила парня?»

Однако даже сейчас не нашла в себе решимости разорвать отношения с Кириллом окончательно. Произнесла мягко:

– Кирюша! Давай мы с тобой опять тайм-аут возьмем. Допустим, на годик…

– Алла Сергеевна!

– Милый, ну пойми, пожалуйста! Мне хотя бы привыкнуть надо к мысли, что у тебя ребенок от нее… После всего, что Вера сделала мне… после того, как она поступила с Настей…

Она, конечно, дала Кириллу надежду. Но про себя решила твердо: никаких близких отношений у них не будет. Никогда.

А что душа в Калядин рвется… Так она туда не в дом к Кириллу едет. Но к Виктории Арнольдовне – лучшей своей подруге. И к своему любимому бизнесу.

* * *

Прошло пять лет

Первое сентября – полный отстой. А когда в доме есть первоклашка – отстой вдвойне. Младшая сестрица просто достала уже: «Настенька, расскажи про школу!» И глаза такие радостные – будто цирк ей там или кругосветный круиз. Зойка вообще сама примерность и идеал, раздражала ее ужасно. Портфель собрала собственными руками чуть не в середине августа, над прописями гнет спину, хотя никто ее не заставляет. А уж читать в неполные семь лет скучнейшие рассказы о природе, написанные Сладковым, – это вообще, считала Настя, за гранью. Полный бред тратить время на книжки, когда в их общем распоряжении имеется планшетник.

Но Зойка свою долю компьютерного времени безропотно отдавала старшей сестре. А чтоб мама или бабушка Вика ничего не заподозрили, Настя сажала сестру рядом, включала погромче фонограмму из девчачьей игры «Невеста Братц» – а сама (беззвучно!) резалась в «Убей босса».

Интересно, в кого сестрица такая правильная уродилась? И кем станет, когда вырастет? Скучной клушкой-мамашкой наверняка! Кухня, киндер, что там еще? Во, точно: кирха! Тоже как раз для Зойки – петь по выходным в церковном хоре. Может быть, даже солисткой сделают.

Голос у младшей сестренки – с сожалением признавала старшая сестра – есть. Звонкий, чистый. «Серебряный», как написали в городской газете после того, как малявка распевала в День города на трибуне, сооруженной у стен мэрии.

Выступать, кстати, их тогда вместе приглашали. Но Настя, как услышала, что исполнить предстоит песню местного композитора «Родной мой, милый край», – отказалась наотрез. А Зоинька покорно вызубрила местно-патриотическую муть. И – как потом вездесущей бабушке Вике шепнули на ухо, – самому мэру приглянулась, и тот велел: впредь на все городские мероприятия юную Кузовлеву звать. Вот Зойка попала!